— Может, ты еще в кратер вулкана полезешь посмотреть, что там внутри?
— Я бы полез, — сказал Галик.
— Ха! — сказал сержант. — Мальчишка.
— Юноша прав, — задумчиво сказал Якоби. — Исследовать не вредно. Это удел смелых и любопытных.
— Вы же сами говорили, — распалился Галик, — что мы должны разыграть роль, будто мы — молодые вулканологи.
— Я это говорил?
— Вы, сержант.
— Никогда не поверю. Я и слов-то таких не знаю.
— Говорили, говорили, — включился в разговор Арик.
— Когда? Где?
— На каравелле. Чтобы обмануть капитана. И шпионов.
— Выдумываете!
— Неужели? — хитро улыбнулся Арик. — А кто говорил про возраст вулкана, диаметр кратера, химический состав лавы и сроки ближайшего извержения?
— Да ну вас! — сказал сержант и отвернулся к огню. — Эх, покурить бы сейчас, — добавил он мечтательно. — Жаль, трубки нет.
— А табачок есть, господин сержант? — поинтересовался Валик.
— Табачок-то есть, — отозвался сержант. — Флотский. Добрый табачок. — И он похлопал себя по карману, где лежал кисет.
— Так вы сами говорили, что бумага... это, значит... на курево...
— Что? — Сержант вскочил. — Где бумага? Ох, я болван! Действительно же, бумага! Ведь она не в корзине, где шар. Врагу она не досталась. Тащи ее сюда, малыш.
— Только я курить не буду! — строго сказал Валик.
— А я тебе и не дам, — столь же строго сказал сержант.
Валик схватил еле тлеющий факел и устремился во вторую пещеру, где был спрятан сложенный в несколько раз лист бумаги, в которую был изначально завернут хрустальный шар. Не успели шаги его затихнуть, как слабые тени в закоулках вновь заплясали. Валик вернулся с бумагой.
— Давай ее сюда. — Сержант торопливо оторвал от угла большой клок бумаги и стал сворачивать огромную цигарку. Усевшись недалеко от костра, он, любовно достав кисет, делал это с великим тщанием.
Якоб Якоби неодобрительно смотрел на него. Было заметно, что его коробит столь варварское обращение с бумагой если не волшебной, то по крайней мере близкой к волшебному предмету.
— Господин Якоби, вы нам обещали что-то рассказать, — напомнил Галик.
— Ах да, — рассеянно отозвался Якоби. — Ну что ж, давайте. С чего начнем?
— Вам виднее, — вежливо сказал Галик. — Ведь это вы доктор волшебных наук.
— Это правда. — Якоби слабо улыбнулся. — Мне нравится, что в этих печальных обстоятельствах, в этой темной пещере, ставшей нашей тюрьмой, вы, молодые люди, не теряете бодрость духа. Как раз поэтому расскажу вам для начала, как на далеком Востоке в монастырях воспитывали храбрость у молодых послушников.
— Интересно, — сказал Арик и уселся поудобнее.
— Чтобы отучить доверчивого и трусливого ученика бояться демонов, джиннов и злых колдунов, учителя-маги посылали его в темную лощину в пустыне, о которой сложилась весьма дурная молва. Юноша должен был сам привязать себя к скале крепчайшей веревкой и ночью вызывать и дразнить самых свирепых и кровожадных демонов. Монастырские художники, люди с изумительным воображением, изображали этих демонов в виде чудовищ, сосущих мозг из черепов и копающихся в человеческих внутренностях.
— Бр-р! — прошептал Валик.
— Какой бы ужас юноша ни испытывал, он должен был бороться с искушением отвязать себя и спастись бегством. Учитель приказывал ему не двигаться с места, пока не взойдет солнце. Многие юные отшельники начинали путь духовного совершенствования именно с этого искуса. Позже, когда выпадали настоящие тяжелые испытания, этот опыт помогал уже зрелым мужам находить невиданные силы.
— Здорово! — сказал Валик.
Повисла грустная пауза. Все сидели и смотрели на причудливые пляшущие тени, которые отбрасывали на стены пещеры затухающие языки костра.
— И все же, — сказал Галик, — куда они хотят нас везти? Небольшая прогулка по морю. Это куда?
— Офицер ихний говорил про тысячу миль, — напомнил Арик, — вот и проведи круг этого радиуса. Тогда поймешь куда.
— Ответ конкретный, — усмехнулся Галик. — Ничего не скажешь.
— Не нравится мне этот офицер, — сказал Якоби. — Очень уж корректный. Люди этого сорта бывают необыкновенно жестокими. Пустая логика и фанатическая преданность начальству заменяют им чувства. Прикажут такому — разрежет нас на части. Прикажут — замурует прямо вот в этой пещере.
— Что же делать? — тревожно спросил Валик. — Вот так и сидеть? Дожидаться?
— Я вам говорил, — пояснил Якоби, — что они считают нас хранителями важной тайны. Это важно. Это наша охранная грамота.
— Вот как? — удивился Валик. — Значит?..
— Значит, мы должны вести себя подобным образом. Во-первых, так, будто бы мы действительно владеем некой тайной.
— А мы ею владеем? — поинтересовался Арик.
— Ну, в какой-то мере.
— А что во-вторых? — спросил Галик.
— А во-вторых, ни в коем случае не лебезить перед ними. Ничего не просить.
— Ну, этого они от нас не дождутся! — сказал Арик.
— Правильно, юноша. Люди этого сорта уважают только силу. В том числе и духовную силу. Ведите себя так независимо, словно вас поддерживают сильные мира сего — короли, правители, президенты — и в той части света, и в этой. И ведите себя так гордо, слово вас опекают силы не от мира сего.
— Не от мира сего? — поразился Валик. — Это как?
— Юноша, вам не случалось просить помощи у неба?
— У неба? — удивился Валик. — Я не умею этого делать.
— А полезно бы научиться, — сказал доктор волшебных наук.
— Вы хотите сказать?.. — начал было Галик.
— Да, да, именно это. Ведите себя так, словно вас опекает само небо. Даже незаурядные бандиты теряются перед людьми, которых опекает небо. А что уж говорить про рядовых громил!
— Неужели так всегда бывает? — спросил притихший Валик.
— К великому сожалению, не всегда. Но... довольно часто.
— Любопытно, — сказал Арик.
— Господин Якоби, — сказала вдруг Сэнди. — А почему вы столь охотно сидели в тесной клетке, когда были... ну, в другом образе?
— Когда я был птицей? — печально улыбнулся Якоби. — Вы ведь это хотели сказать, милая барышня?
— Да, — сказала Сэнди и покраснела. Впрочем, в багровых отсветах костра этого было не видно.
— Что было делать? — Якоби развел руками. — В лесу я не выжил бы. Даже если бы в теплую Африку улетел. Ухваток диких птиц я не знаю. Сгинул бы за здорово живешь. А клетка была мне как дом родной. Особенно когда кормили.
— То-то вы просили нас не терять эту вашу клетку! — воскликнул Галик.
— Но вы ее тем не менее потеряли.
— Простите.
— Ладно уж. Не имеет значения. Забавно было бы, конечно, посмотреть на плетенный из проволоки
