Пляж был одним из плюсов жизни здесь — но что сейчас в нем хорошего? Она гуляла по нему в одиночестве.
Её грудь разрывалась. Это было, словно все страшные события дня были заперты в ней и стремились выбраться наружу. Но освобождения не было.
Она думала, что быть загнанной в школу — самая худшая вещь, которая могла с ней случиться. Но было хуже почти принадлежать, и внутренне знать, что это не так и никогда так не будет. Она знала, что это эгоистично, заботиться о себе после того, что случилось с Кори, но она не могла изменить этого. Со всем гневом смятения и болью внутри неё, она почти завидовала Кори. Кори была мертва, но она до сих пор принадлежала той компании. У неё было место.
Кэсси, с другой стороны, никогда не чувствовала себя так одиноко.
Небо было темно-серым. Океан, бесконечно протянувшийся под ним, был даже темнее. Глядя на него, Кэсси почувствовала странное и страшное очарование. Если бы она только пошла навстречу ему и продолжала идти…
«Прекрати это! — Подумала она свирепо. — Держи себя в руках».
Но это было бы так легко…
«Да, и тогда ты была бы действительно одинока. Навсегда одинока, в темноте. Звучит хорошо, не так ли, Кэсси?»
Сильно дрожа, она увела себя от шепота серой воды. Её ноги были оцепенелыми и холодными, а пальцы были как лёд. Она спотыкалась, пока поднималась по узкой, каменной дороге.
Этой ночью она задернула все занавески в своей комнате так, чтобы не видеть океан или темноту снаружи. Грудь болела. Она открыла свою ювелирную шкатулку и достала кусочек халцедона.
«Я пока не прикасалась к твоему подарку. Но я думаю о тебе. Что бы я ни делала, где бы я ни была, ты где-то в моём разуме. И ох, как я хочу…»
Её рука дрожала, когда она закрыла глаза и приложила камень к своим губам. Она почувствовала знакомую кристальную шершавость, прохладу, нагревающуюся от её тепла. Её дыхание становилось чаще, и слёзы наворачивались на глаза.
«Ох, когда-нибудь, когда-нибудь…», — думала она.
Затем её рот искривился от боли. Волны чего-то похожего на лаву хлынули в её грудь, и она бросила камень так сильно, как могла, через всю комнату. Он ударился о стену с резким звуком и со звоном упал на пол.
«Ничего не будет когда-нибудь! — кричал жестокий голос в ней. — Прекрати обманывать себя! Ты никогда не увидишь его снова».
Она легла на кровать, уставившись болевшими глазами в тусклый свет маленького ночника на дальней стене. Она не могла плакать. Все её слёзы были высушены. Но её сердце чувствовало себя так, словно рвалось наружу.
Кэсси снился океан — тёмный бесконечный океан. Корабль был в опасности. Она могла слышать скрип дерева под собой. Они сели на мель. И что-то было потеряно… потеряно…
Она тут же проснулась, задыхаясь. Что это был за шум?
Напрягая тело, она прислушалась. Тишина. Её глаза старались проникнуть в темноту. Ночник был выключен.
Почему ей раньше не приходило на ум бояться? Что с ней было не так этим вечером? Она ходила по пляжу одна, даже никогда не задумываясь, что человек, который убил Кори, может наблюдать, поджидать…
«Несчастный случай, — думала она, напрягая все органы чувств. — Они сказали, что, вероятно, это был несчастный случай».
Ей казалось, что она видит мерцающий свет в темноте. И она могла чувствовать…
Присутствие. Наподобие тени перед ней. Ох, Боже, она может чувствовать это. Она ощущала, что это словно давило на кожу, словно излучало холод. Что-то было в её спальне.
Её глаза пристально всматривались в абсолютный мрак, её тело напряженно дрожало. С безумием, она думала, что если не будет шевелиться, если не издаст ни звука, то это не сможет найти её.
Но она была неправа.
Она слышала шуршащий шум, крадущийся вперед. Затем ясный скрип паркета.
Что-то шло к ней.
Внезапно она ощутила способность двигаться. Она набрала в грудь воздуха, чтобы закричать — нечто пронеслось в темноте и закрыло ей рот.
Моментально, всё изменилось. До этого, всё было как на замедленной пленке, теперь всё пришло в головокружительное движение. Она боролась. В любом случае, это не было ничем хорошим; её руки были схвачены и сдерживаемы. Что-то ещё удерживало её ноги.
Её крутили снова и снова. Заворачивали в простыню. Она не могла пошевелиться. Её руки были в капкане из полотна. Она попыталась пнуть, но ноги тоже были в ловушке.
Она чувствовала, как её подняли. Она не могла кричать; она задыхалась. Что-то было над головой, душащее её. И ещё более страшной вещью была тишина, абсолютная, продолжающаяся тишина. Что бы её ни держало, оно было таким бесшумным, как призрак.
Как призрак… и она сама была сейчас укутана в саван. Дикие размышления укоренились в голове Кэсси.
Оно несло её из её спальни. Уводило вниз по лестнице — из дома. Оно вынесло её наружу, чтобы похоронить.
Она завидовала Кори — теперь же она направлялась присоединиться к ней. Что-то собирается бросить её в грунт — или в море. Отчаянно, она пыталась отбиться, но сдерживающая ткань была слишком тугой.
Она никогда не была так напугана.
Вовремя, хотя неистовство её первой паники исчерпало себя. Это было словно бороться с узкой курткой; борьба только способствовала усталости. И перегреву. Что-то её душило, и здесь было так жарко… если бы она только могла дышать….
Задыхаясь, Кэсси почувствовала, как её тело обмякало. Следующие несколько минут вся её концентрация была посвящена только тому, как получить достаточно воздуха. Затем, медленно, она снова начала думать.
Её нес больше, чем один человек. Это было определенно. Её руки и ноги были сдерживаемы не только намотанной тканью простыни, но и руками.
Человеческими руками? Или… изображения наводнили её разум. Изображения ужасного передвижения. Скелетообразные руки, едва покрытые высохшей плотью. Сумрачные руки с синюшно-голубыми когтями смерти. Изувеченные руки, руки из могилы…
«Ох, Боже, пожалуйста…. Я схожу с ума. Пожалуйста, заставь это прекратиться или я умру. Я умру от ужаса. Никто не может быть таким напуганным и выжить».
Но, в конце концов, умереть было не так-то легко. Это не прекращалось, и она продолжала жить. Это походило на кошмар, но Кэсси знала, что не спит. Она могла просить всё, что угодно, но не просыпалась.
Тогда всё прекратилось.
Её больше не несли; её держали. Затем наклонили.… Её ноги оттолкнулись и прикоснулись к земле. Она стояла на своих ногах. Простыня была развернута; она почувствовала ветерок на ногах, и как подол её ночной рубашки развевался по ним. Её руки были свободны.
Она слабо дернулась, но её запястья схватили и сдерживали за ней. Она до сих пор не могла видеть. Что-то было на её голове, что-то вроде капюшона. Внутри было жарко, и она вдыхала свой собственный углекислый газ. Она покачивалась, желая оттолкнуться, снова бороться, осознавая, что у неё нет сил.
Затем, прямо за собой, она услышала звук, который изменил всё.
Это было хихиканье.
Медленное и громкое. Забавное. Но с мрачной остротой.
Безошибочно.
Фэй.
Кэсси думала, что прежде была напугана. Она представляла призраков, живую смерть, которая тащит её в землю за собой. Но все эти дикие и сверхъестественные страхи были ничем по сравнению с ужасом, что она почувствовала сейчас.
В один ослепительный миг она сложила всё вместе. Фэй убила Кори. И так же, как Кори, сейчас будет убита Кэсси.
— Подойди, — сказала Фэй, и Кэсси почувствовала толчок посередине спины. Её руки были связаны вместе за ней. Она покачнулась и сделала шаг.
— Вперед, — сказала Фэй.
Кэсси покачнулась на следующем шаге, и рука привела её в равновесие. Это был кто-то сбоку. Выходит, Фэй не была одна. Ну, конечно, нет; она бы не смогла нести Кэсси на себе.
Кэсси никогда не осознавала, как это важно — видеть. Это было ужасно, проделывать прогулку подобно этой, прогулку в неизвестность. По всему, что она знала, Фэй могла вести её вперед с утёса.
Нет, не с утеса. Они не были на обрыве; они были на берегу. Несмотря на то, что она не могла видеть, теперь, потому что она больше не была завернута в простыню, функционировали её остальные органы чувств. Слева от неё был медленный, ритмичный рев волн. Очень близко. Под своими ногами она могла чувствовать раскрошенный, слегка придавленный песок. Ветерок, который приподымал ночную рубашку у её икр, был холодным и свежим. Пахло солью и водорослями.
— Остановись.
