После этого он пробрался к Феликсу и поставил перед ним посла.
– Повтори все сначала, – попросил слесарь. Феликс пожал плечами, ничего не понимая, и, как всякий послушный мальчик, повторил свой приказ послу:
– Сударь, вы должны отправиться в столицу Васьляндии и поставить в известность туземное правительство о том, что ровно через две минуты… – Тут Феликс беспомощно посмотрел на будильник, приготовленный нами специально для такого торжественного случая, как начало войны. Итак, Феликс посмотрел на будильник и закончил: – Ровно через две минуты мы имеем честь начать войну!
Как видите, Феликс повторил свой приказ слово в слово. Он выучил его наизусть, готовясь к церемонии.
– Превосходно! – похвалил слесарь. – Таков был приказ правителей. А теперь послушайте, что ответил на самом деле этот мудрый ветеран. – Базиль Тихонович поднял фигурку посла и еще раз показал нам его.
– А сказал он так: «Друзья! Опомнитесь! Из-за чего вы хотите вести братоубийственную войну? Из-за куска обыкновенного паркета?! Давайте объединим усилия всех стран и превратим эту пустыню в оазис!»
– Базиль Тихоныч, но ведь Васьляндия не согласится так просто отдать свою территорию. Ей оазис совсем не нужен, – пролепетал Феликс ошеломленно.
– Конечно, не соглашусь, – подтвердил я. – Иначе мы не сможем воевать друг с другом.
Мне очень хотелось, чтобы в нашей квартире завелся оазис с настоящими пальмами и зеркальным прудом, чтобы у нас тоже отдыхали торговые караваны и чтобы мы с бабушкой виделись усталым путникам в миражах, точно на экране телевизора. Но я не мог предать нашу игру.
– Ах, вот тебе чего захотелось! Тебе непременно нужна война, без нее у тебя нет другого дела?
Эти слова уже принадлежали бабушке. Я и не заметил, как она покинула свое кресло и заявилась прямо на будущий театр военных действий.
– А мы хотим воевать! – возразил я упрямо. – Феликс, присылай посла.
– Генерал, выполняйте приказ! – строго сказал Феликс, взяв себя в руки.
– Ни за что! – ответил гордо слесарь. – Я не профессиональный убийца, а рыцарь. Мой долг военного – защищать слабых и стоять на страже справедливости. Скорее я пущу себе пулю в лоб, чем опозорю свой мундир. А лучше всего – я пойду и скажу правду солдатам. Открою им глаза!
– Браво, Базиль Тихоныч! – воскликнула бабушка. – А я тем временем подниму восстание в полках на этой стороне. Мы обуздаем ненасытных милитаристов!
Она с неожиданной резвостью опустилась на колени и начала двигать солдат резерва в направлении штаба. При этом бабушка приговаривала:
– Вперед! Вперед, сыны отечества!
– Мамаша, вы справитесь сами с силами реакции? – спросил слесарь. – Или, может, прислать вам на помощь парочку наших полков?
– Спасибо, Базиль Тихоныч, за солидарность. Но мы обойдемся своими силами, верно, внучек?
Я развел руками, не зная, что делать. Армия Васьляндии уже ушла из-под моего контроля. То же самое происходило и в армии братьев.
– Ваша ставка верховного командования окружена, – сообщил им Базиль Тихонович.
– А что нам делать теперь? – жалобно спросил Яша.
– Вы, конечно, можете попытаться собрать жалкие силы поджигателей войны, – сказал слесарь. – Но лучше – не стоит. Тогда мы скорее приступим к мирному труду… Мамаша, как у вас дела? – спросил он у бабушки.
– Лучше не придумаешь! – откликнулась та. – На сторону мира перешли все войска. А вам, коллега, помочь?
– Вы очень любезны, – ответил слесарь, передвигая солдатиков. – Но у нас силы милитаризма сломлены. Я прав, ребята? Вы сломлены?
– Сломлены, совсем, – уныло признался Яша.
А Феликс молча насупился: он не любил сдаваться без боя.
Мы, чуть не плача, смотрели, как взрослые играют нашими солдатиками. Но самым обидным было то, что они, даже не спросив нашего согласия, зачислили нас в силы реакции. Будто мы и вправду только и ждем войны и совершенно не хотим созидать.
Могу признаться честно, в моей душе шевельнулось злорадство, когда в нашу квартиру, точно ураган, ворвалась Зоина мать.
Каждый двор должен иметь свою грозу мальчишек. Мы назначили нашей грозой Зоину мать. Сама Зоя была против этого, но мы победили ее большинством в три голоса. И вот теперь я возлагал надежды на то, что Зоина мать, как истинная гроза, помешает взрослым играть в нашу игру.
– Базиль Тихоныч, что же это такое? – грозно спросила Зоина мать, скрестив на груди руки, точно какой-нибудь заправский работорговец Негоро из «Пятнадцатилетнего капитана». И глаза ее, конечно, метали молнии. – Вы, Базиль Тихоныч, хотя бы обратно включили воду, – произнесла она, как мне показалось, громовым голосом. – А то вы ушли на минуточку. А мы сидим без воды целый час! А мне, представьте, нужно варить варенье!
Я сразу подумал о несчастной Зое. Она, поди, уже совсем заждалась, когда мать сварит варенье и можно будет, намазав новый бутерброд, выйти из дома. Но варенье не сделаешь без воды – эта истина известна всем. И, конечно, Зое.
Пока я сочувствовал нашей даме сердца, в события вмешалась бабушка.
– Погоди, дочка, потерпи еще немного. Вот только передис-ло-цируем войска, переведем их на мирные рельсы, и будет тебе вода. Не все, милая, делается сразу, – сказала она сердитой женщине.
Зоина мать только теперь заметила бабушку за странным занятием и на миг потеряла дар речи.
– А в общем-то, я могу идти, – сказал Базиль Тихонович, поднимаясь на ноги. – Теперь ребята справятся и без меня. Я говорю верно?
– Так точно! – закричали братья. Такой подарок сразу вернул им жизнь.
– Учтите, строить сложней, чем воевать, – произнес наставительно слесарь.
– Учтем! – опять дружно рявкнули братья.
– Идемте, гражданочка, – сказал слесарь Зоиной матери.
Он взял свой вантуз и вышел из квартиры. Зоина мать последовала за ним, даже не молвив ни слова. Она еще не пришла в себя.
– Вася, а ты что стоишь? – удивилась бабушка. – А ну-ка, давай помоги. Одна я не справлюсь. Думаешь, это легко, так сразу перевести на мирные рельсы целую страну?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ,
в которой Базиль Тихонович предотвратил грандиозную катастрофу
В последнее время я потерял интерес к своим снам. В них повторялось одно и то же, одно и то же: вот я ем домашние пельмени и каждая пельменина размером с кокосовый орех, или меня вызывают отвечать урок, я выхожу к доске и вдруг оказывается, ничего не помню: все, думаю, двойка, но тут на потолке вспыхивает неоновыми буквами подсказка – я спасен! И каждый раз разница была только в том, что вместо пельменей был арбуз величиной с одноэтажный дом или сплошное озеро лимонада, а вместо урока снилось что-нибудь вроде того, что будто я теряю одну библиотечную книгу и тут же нахожу две точно таких, даже еще новеньких.
Я решил поломать скучную традицию и взять производство снов в свои руки. Для начала было намечено посмотреть многосерийный сон о своем путешествии в космосе, где бы я летал с планеты на планету, попадая из приключения в приключение, и совершал при этом всевозможные подвиги. И после всяких опасностей и головокружительных похождений все бы кончалось хорошо. Я бы в последней серии возвращался с триумфом на Землю, и здесь меня встречали мои друзья: Базиль Тихонович одобрительно хлопал меня по спине, Феликс и Яша, умирая от зависти, говорили: «Вот это здорово!» – а Зоя вручала мне свой самый лучший бутерброд. И кот дядя Вася произносил бы наконец свое заветное слово.
Все было продумано. Оставалось только забраться в постель и, крепко заснув, просмотреть все от начала до конца. Но тут я обнаружил, что времени, отпущенного мне на сон, не хватает даже на один сеанс. И не мудрено – не успеешь лечь в постель, а в шесть часов утра тебя поднимают на ноги. В таких условиях лучше не приниматься за дело, можно испортить сон. Конечно, в моем распоряжении были еще и воскресные дни. Их много в учебном году. Кажется, ложись спать в субботу и смотри в свое удовольствие хоть целый полнометражный сон. Но в том-то и дело, что в воскресенье невыгодно долго спать. Это только кажется, что много в году воскресений. На самом деле оно бывает в неделю только один раз, и тут нужно успеть наиграться на шесть дней вперед.
Поэтому я вставал в воскресенье даже раньше, чем в будние дни.
Но теперь шли каникулы, и это была самая подходящая пора для моего предприятия. Утром не нужно вставать спозаранку, лежи себе в постели и не спеша просматривай сны.
– Ребята, – сказал я братьям, – завтра утром не ждите меня. Я буду долго спать. Если понадобится, то просплю до самого обеда. А то и до ужина. А то и вовсе завтра не буду вставать. И может, послезавтра не встану.
– Что-то случилось? – спросил Феликс, верный друг, встревожившийся за меня.
Потому что дети не любят спать, когда можно спать. Им хочется спать, только когда не разрешают, расталкивают, говоря: «Ну-ка, соня, пора вставать».
– Пока секрет. Потом все расскажу, – ответил я загадочно.
– Ну, а послепослезавтра ты проснешься? – спросил Яша.
– Я проснусь через три нет, через пять дней, – сказал я, но потом прикинул, что пусть лучше сон будет из десяти серий, и добавил, что появлюсь через десять дней.
– Ну, мы тебя не спрашиваем. Мы все понимаем, – сказал Феликс.
И братья крепко пожали мне руки, как будто прощались со мной в последний раз.
Перед тем как залезть в постель, я положил рядом с собой на тумбочку самые интересные книги, пристроил в ногах, за кроватью, удочку и сачок, поставил на коврик для ног свои походные кеды, а под подушку спрятал заряженный водяной пистолет.
– Ты что это? – удивилась бабушка. – Можно подумать, собрался в экспедицию. В самые дальние края.
Если бы она знала, в какие именно края мне предстояло попасть, дальние края ей бы показались самыми близкими.
Пока я укладывался спать, бабушка то и дело захаживала в мою комнату, будто здесь у нее были какие-то очень важные дела, которые нельзя отложить даже на одну минуту, и, переставляя с места на место вещи, одним глазом следила за мной.
Наконец я собрал все необходимое снаряжение и залез под одеяло, как залезают искатели приключений в гондолу, в кабину самолета, устроился поудобней, положил ладони под щеку и заснул.
