опасен, я им все объясню, — торопливо говорила она, намертво вцепившись пальцами в его плечи.
Ксан зарычал, отдирая ее от себя. От опушки по траве скользнуло пятнышко лазерного прицела и уперлось ему в спину…
…И конечно, самых теплых слов признательности заслуживают Ксан Обри и Дайана Лакшми. Только благодаря им столь рискованная хроноинверсия, как базисное замещение человечества, могла пройти успешно. И хотя Ксан был всего лишь слепым орудием, мы благодарны ему и всегда будем чтить как героя. Что же до Дайаны, то только самоотверженная любовь заставила ее уступить нашему давлению и принять участие в операции. Она стояла перед нелегким выбором — потерять любимого сразу или прожить с ним несколько счастливых лет, родить от него детей, ощутить недолгое, но счастье полнокровной семейной жизни. И она сделала правильный выбор. Если бы не эти двое — никогда бы нам не вкусить удивительных плодов фазового временного пространства, ничего не знать об удивительных свойствах стоп-тайм-эффекта. Никогда бы самое время покорно не склонило перед нами голову. Никогда бы наша корпорация не достигла столь запредельного могущества и не имела столь высоких доходов. И мы благодарны им, нашим предкам, прародителям всего человечества, первым людям на Земле, Дайане и Ксану. Память о них вечным, негасимым огнем будет пылать в наших сердцах!
НИКОГДА НЕ ОТВЕЧАЙТЕ НЕЗНАКОМЦАМ
Зазвенел телефон. Длинно. Точно, межгород. В это поздневечернее время, да еще по межгороду мог звонить только мил-друг Глебушка.
— Але, — поднял я трубку. Звуки в трубке были странные. Вроде песен китов, что я слышал в телепрограмме «Мир животных» или из концерта Жан-Мишеля Жарра «Зоопарк».
— Служба Галактических Коммуникаций, — поверх потусторонних звуков прорезался приятный женский голос, — Фтуаньдху Бдхуабдхугхт, Малое Магелланово Облако, четыре космокредита за единицу коммуникации. Оплачивать будете?
— Кто?.. — удивился я.
— Я русским языком говорю — Фтуаньдху Бдхуабдхугхт. А дальше сами будете разбираться, — ответил женский голос. — Меня же интересует — оплачивать будете?
— Х-хорошо, — согласился я.
— Замечательно. Абонент говорит на Древнем Бхундхиари, параллельный перевод стоит четыреста пятьдесят космокредитов за единицу коммуникации. Будете оплачивать перевод или записывать на локальное письменное устройство?
— Четыреста пятьдесят? — сумма мне совершенно не понравилась. — А сколько это… ну, скажем, в долларах?
— Курс перевода в локальные денежные знаки вы можете узнать в ближайшем отделении филиала Межгалактической Службы Финансов. Меня же все еще интересует — вы будете оплачивать или не будете? — приятный женский голос пронизала ниточка раздражения.
Древнего Бхундхиари я не знал, космокредитов у меня не было, о Межгалактической Службе Финансов я не имел ни малейшего представления, потому я сказал:
— Буду.
— Соединяю.
В трубке что-то щелкнуло, похрипело, а затем жизнерадостный голос выкрикнул мне прямо в ухо:
— Ну что… гадкие… земляне, приехали?
— Чего? — не понял я. — Это ты, Глеб?
— Какой… в самом деле… Глеб? — снова жизнерадостно заорало в трубке. — Я же совершенно… человеческим… языком тебя спрашиваю — че, приехали?
— Ты, парень, определись, что значит «приехали», обозначь источник своей жизнерадостности, а главное — перестань орать! Я тебя и так прекрасно слышу.
Ну что поделать — ненавижу такие глупые шутки! Некоторое время собеседник молчал. Видимо, перевод моего раздражения несколько озадачил переводчиков. Космические звуки в трубке тоже стали тише, но я списал это опять же на корректную работу Службы Галактических Коммуникаций. Наконец донесся ответ:
— Так ты еще ничего не знаешь? Уа-ха-ха! — на этот раз голос был каким-то усталым. — Вообще-то меня никто не уполномочивал вводить вас в курс происходящих событий. Но что-то в вас, землянах, есть такого, что лично мне нравится. Вот потому и решил предупредить вас… отвратительных… о предстоящем вторжении.
— Вторжении? — усомнился я в правильности перевода.
— Именно — вторжении! — жестко сказал он. — Через три… ваших времени суток… объединенная Бхундраниардхи-Фчарутыньдрильйи эскадра космических Боевых Крейсеров… пришвартуется, привалит… к вашей околопланетной орбите и огненной волной сметет вас… отвратительных… с поверхности планетоида! Ну как — обнадеживающее известие?
— А почему именно нас? — слегка оторопел я. — Что, больше других всяких никого нет? — когда я не совсем врубаюсь в ситуацию, то с падежами у меня отчетливые проблемы.
— Да нет, других всяких тоже хватает, — переводчик, похоже, принял мои неправильности за особенности местного диалекта. — Просто вы поближе быть.
— И всегда вы так — настроение у нас м-м… отвратительное, вот кто первый под руку подвернется, тому и врежем? — укорил я его.
Он немного помолчал.
— А с чего ты взял, что настроение у нас… отвратительное?
— Ну а по какой еще такой важной причине ваша объединенная эскадра решила с нами разделаться? — стал я нащупывать почву под ногами. — Мы ведь даже в космос-то еще толком не вылезли.
— Но ведь уже лезете! — снова жизнерадостно воскликнул он. — Вот мы вам и покажем… кто в доме хозяин.
— А вы тараканам не пробовали то же самое сказать? И тоже посредством объединенной эскадры?
— Ха, Тьхьюарракканнии! — удрученно проворчал он. — Да они обычным рейсовым… лихтером… весь наш объединенный флот в… систему городской канализации… спустят. Да и долететь до них — никакого… соляра… не хватит.
Сочувствую переводчикам Галактической Службы. Попробуй найти в нашем бедном языке заменитель их ракетного топлива. Хорошо еще есть такая штука, как фантастика с ее астротопливом… но соляра в ней я что-то не припоминаю.
— А до нас, стало быть, хватит? — спрашиваю.
— До вас хватит.
Помолчали.
— Ладно, — вздохнул я, — ты мне лучше скажи — чем это мы тебе приглянулись-то?
— А тем, что вам глубоко… наплевать… на все это.
— А как нам на это может быть не наплевать, если мы об этом всем ничего еще не знаем?! — обалдел я.
— Теперь знаете, — сказал он.
— Ага, — на самом деле я все равно ничего не понял. — Ну вот теперь нам действительно на все глубоко наплевать.
