– А ты предупредил девушку, что будешь не один? Что с тобой рядом всегда присутствует твой боевой товарищ, опытный боец и крутой специалист с почти энциклопедическим образованием?
– Естественно.
– Хм. А если бы я отказался?
– Ты же
– А если?… Совсем ты меня не знаешь, Кешаня!
– Степа,- чересчур серьезным тоном произнес Викентий,- это и к лучшему. Узнай я тебя поближе - вдруг и ты окажешься галлюцинацией?! Я бы этого не перенес.
Степан довольно заржал.
– Ладно, бывай, маг-ясновидец. До завтра.
– Да, пока… Слышь, Гремлин…
– Ну?
– Тебе когда-нибудь снился один и тот же сон? Причем несколько ночей подряд?
– Бывало. Давно еще, когда задолжал большие бабки одному серьезному пацану. Мне раз пять точно снилось, что этот пацан мои гениталии в ведерке с раствором бетонирует и таким макаром отправляет меня плыть по Москве-реке. Просыпался в холодном поту и со слезами на глазах, ты не поверишь!
– Почему же,- усмехнулся дипломированный маг.- Кажется, теперь я всему начинаю верить.
Он положил трубку и, вспомнив об оставленных в ванной бриллиантах, решил проверить - чистоты эксперимента ради,- целы ли они.
Бриллиантов на полочке не оказалось. Вместо них рядом с корявой мочалкой лежала, свернувшись уютным колечком, некрупная змея. Викентий хотел было заорать, но, присмотревшись, понял, что змея неживая. Из золота.
– Спокойно,- сказал сам себе Викентий.- Это пройдет. А душ я приму завтра с утра пораньше. И очень надеюсь, что никаких змей здесь не будет!
Дипломированный маг принял полторы таблетки диазепама и, поворочавшись на своей тахте, уснул. Ему снилось…
Впрочем, для этой истории не важно, что снилось Викентию Вересаеву накануне первого визита в дом, приобретенный для Надежды ее загадочным возлюбленным. Одно можно сказать совершенно точно: простая баба с огромными грудями и бедрами, широкими, как борта угольной баржи, Викентию не снилась. Как не снились и щи, приготовляемые в десятилитровой кастрюле вышеупомянутой бабой.
…Эти змеи могли передвигаться так бесшумно и легко, что ни одна из остывающих песчинок не шевельнулась под гибкими чешуйчатыми телами. Змеи вкладывали в свое движение всю стремительность, на какую только были способны. Они торопились.
Потому что их призывали.
Грозная эфа темной стрелой пронзала насквозь маленькие песчаные барханчики. Целая колония кобр двигалась со скоростью хороших гоночных автомобилей, так что серебристая песчаная пыль взлетала и опадала по мере их движения. Рассвет застал змей у маленького оазиса. Змеи лежали, приподняв головы, и немигающими глазами смотрели на тускнеющие в розовом утреннем мареве звезды. Змеи не отдыхали. Змеи ждали, когда призыв раздастся вновь.
И укажет им дорогу к Цели.
– Однако! - с веселым удивлением воскликнул Степан.- Неплохой нынче особнячок можно приобрести на стипендию простого африканского студента!
Викентий оставил этот комментарий без ответа, а Надежда, сидевшая за рулем элегантного седана только усмехнулась.
Действительно, дом, у кованых чугунных ворот которого они затормозили, поражал воображение даже привыкшего ничему не удивляться москвича вроде Степана.
– А где швейцар, который откроет нам ворота?- принялся ехидничать Гремлин.
Надежда лишь указала пальчиком в симметрично расположенные верхние завитки ворот:
– Там вмонтированы камеры с системой распознавания. Поскольку вы являетесь в дом вместе со мной, вас просто зарегистрируют в памяти компьютера, создадут временные файлы типа «разрешение на вход» и пропустят.
Слова Надежды подтвердились: ворота открылись автоматически.
– Ничего себе! - покачал головой Степан, когда Надежда вывела машину на широкую, посыпанную мелким блестящим гравием подъездную аллею.- Достижения технической революции плюс архитектура ложноклассического барокко - это уж чересчур! Так жить нельзя!
– Почему же? - Улыбающаяся Надежда словно не вела машину, а просто поглаживала лакированный руль.- Очень даже можно.
Викентий не вслушивался в эти дебаты бывшего пролетария Степана и генеральской внучки. Он просто смотрел - как на экскурсии. И все, что он видел, здорово напоминало ему знаменитый дендрарий в Сочи. По обе стороны аллеи росли высокие американские пальмы и вечнозеленые туи, между деревьями белели какие-то скульптурные группы явно фривольного содержания. Вдоль подъездной аллеи тянулись целые грядки георгинов, поздних роз и гладиолусов. Поскольку и этот августовский день выдался жарким, над клумбами и грядками висела радужная водяная пыль оросительных установок и фонтанов.
«Не может быть,- думал Викентий,- чтобы все это благолепие создавалось под руководством Надежды и ее африканца. Видимо, он просто купил готовый дом и участок. Какие же для этого надо средства иметь?!» Впрочем, тут Викентий припомнил навязчивое желание Надежды всучить ему алмазы и понял, что денег здесь куры не клюют. Тем более что и кур тут нет, а есть павлины с наглыми глазками и противными голосами. Парочка именно таких «райских птичек» как раз, горделиво распустив хвосты-веера, переходила дорогу седану. Надежде даже пришлось притормозить и подождать, пока самодовольные птицы не скроются в зарослях декоративной таволги.
– Не люблю я этих павлинов,- призналась девушка.- К тому же говорят, что павлиньи перья имеют свойство притягивать всяческие беды и неприятности.
– Да, я тоже об этом слышал,- кивнул Викентий.
– Ничего не поделаешь,- вздохнула Надежда.- Луи просто без ума от этих пташек. Поэтому они и разгуливают тут везде как хозяева… Садовник замаялся за ними помет убирать.
Тут Гремлин ввернул подходящий анекдот про садовников и найденную в капусте девицу сомнительной репутации. Все посмеялись, хотя Викентий слышал этот анекдот раз двадцать, а Надежда вообще, казалось, была занята исключительно своими размышлениями.
Девушка оставила машину у въезда в подземный гараж, а сама повела своих «куратора» и «профессора-африканиста» к парадному входу.
– Странно, что Луи не вышел нас встречать,- мимоходом заметила она.- Он вообще очень гостеприимный…
– Ничего,- холодновато сказал Викентий.- Мы люди простые, торжественной встречи нам не требуется.
Он вообще выглядел мрачно, хотя представший перед ним особняк вовсе не располагал к таким мыслям. И, кстати, зря Степан болтал всякую чепуху про ложноклассическое барокко. Никаким барокко тут и не пахло. Это просто был добротно сработанный двухэтажный деревянный дом с крышей из модной темно- коричневой черепицы и четырьмя глядящими точно по сторонам света застекленными эркерами. Из-за этих остро выступающих из стен дома эркеров особняк походил на космическую ракету, готовую к старту…
Они прошли в холл, казавшийся огромным из-за обилия стеклянных стен и перегородок. В центре холла высился своего рода альпинарий: искусное нагромождение камней, по которым струилась вода в круглый, напоминающий лист огромной кувшинки бассейн. Среди камней росли хрупкие анемоны и какой-то особенный мох с ало-зелеными длинными волокнами.
Вокруг альпинария размещались плоские, с низенькими спинками диваны.
– Это никуда не годится,- сердито поджала губы Надежда.- Уж в холл-то он мог выйти! Я ведь его предупреждала!
Викентий в этот момент почему-то подумал, что загадочного Луи им со Степаном лицезреть так и не удастся. Что, впрочем, дипломированного мага вовсе не огорчало.
– Пожалуйста, посидите здесь,- просительным тоном сказала друзьям Надежда, указывая на диваны.- Я пришлю служанку, она принесет вам коктейли. А сама поднимусь наверх - наверняка Луи там. Ох, и устрою я ему разнос за то, что он так нас встречает. Я его так просила!
Надежда торопливо зашагала в глубь холла, где виднелась винтовая, опять-таки из стекла и сверкающего металла лестница.
– Кешаня, и как тебе это все нравится? - спросил Степан, едва Надежда исчезла в высотах второго этажа.- Анализируй это!
Викентий хмыкнул:
– Смотря о чем речь.
– Начни с хаты. Ведь это просто музей, а не хата! Заметь, вон в том углу тихо стоит какая-то статуя, и, по моим далеко не профессиональным прикидкам, стоимость ее зашкаливает тысяч за триста!
– Рублей?
– Евро, Кешаня.
– Гремлин, брось чушь городить.
– Нет, Кеша, это не чушь. Диванчик, на котором мы с тобой сидим, явно обит гобеленом ручной работы. Это тоже стоит недешево.
