Северянка словно почувствовала ее испуг. Резко остановившись, она повернулась к девушке и внимательно посмотрела ей в глаза.
– Ты ведь здесь совсем недавно, чего ты так боишься? В этой беседке с тобой случилось что-то плохое?
– С чего вы взяли? – растерянно спросила девушка.
– Ты вся напряглась, когда я сказала, что хочу прогуляться с тобой в саду. Неужели ты решила, что я из тех, кто предпочитает женщин мужчинам? Не волнуйся. Я нормальная и сама не очень хорошо отношусь к подобным штукам.
– Это не из-за вас, – тихо сказала Юко и неожиданно для себя рассказала этой необычной женщине все, что произошло с ней ночью. Северянка внимательно выслушала рассказ девушки и, помолчав, сказала:
– Видно, сами боги берегут тебя, девочка. За всю историю охраны дворца, ты первая, кто остался в саду и кого барсы не тронули. Это знак. Знак богов. Они помогут тебе. Расскажи мне свою историю, может быть, из нее я смогу понять то, что скрыто от тебя.
– Вы гадалка?
– Нет. Но иногда боги дают мне возможность понять скрытый смысл своих знаков.
– Каких знаков?
– Это сложно объяснить. Просто расскажи мне все, а там посмотрим.
– Хорошо, – ответила Юко, – только давайте пройдем в беседку. Надеюсь, там нам не помешают.
Северянка молча развернулась и направилась в беседку. Женщины устроились на мраморных скамьях, и Юко начала свой рассказ. Северянка выслушала историю девушки, ни разу не перебив и не задав ни одного вопроса. Когда Юко замолчала, она осталась сидеть, даже не сменив позы, словно мысли унесли ее в те далекие времена, когда она сама была такой же юной.
Наконец, очнувшись, она ласково погладила Юко по щеке и грустно произнесла:
– Маленькая моя. Ну почему боги так несправедливы и на нашу долю всегда выпадают такие страдания? Но что-то подсказывает мне, что скоро в твоей жизни все изменится. Крепись, девочка. Ты должна быть сильной.
– Я знаю. Но иногда это бывает так трудно. – Грустно ответила Юко.
– В этой жизни все трудно. Даже для того, чтобы стать матерью, женщине приходится претерпеть боль и страдание.
– Вы говорите о своем сыне?
– А-а, тебе уже рассказали. Что ж, может, это и к лучшему. Я научу тебя, как избежать такой неприятности. Детей надо рожать от человека, которого любишь ты, уважают окружающие. Тогда они будут счастливы. А я обрекла своего сына на ненависть и презрение. Единственное, что утешает меня в этой жизни, так это вера. Вера в слово человека, который обещал спасти моего сына от позора и бесчестия. Но он погиб, и я не знаю, что стало с моим мальчиком. Хотя что я говорю?! Он давно уже не мальчик. Он стал воином. Бойцом. Я знаю, что за его голову назначена награда, а это значит, что он жив. Я каждую ночь молю за него богов.
– Не стоит отчаиваться. Раз он жив, значит, еще не все потеряно. Я верю, что вы когда-нибудь встретитесь, – живо проговорила Юко, чувствуя, как слезы катятся по щекам. Ей до боли стало жаль эту сильную, красивую женщину, которую судьба и человеческая жестокость обрекли на разлуку с сыном.
– Не надо жалеть меня, девочка. Я знаю, что не умру, пока не увижу сына. И это знание согревает меня. А жалость… Спасибо тебе за участие, но жалость не для меня. Это я могу помочь тебе. И я это сделаю. Евнухи побаиваются меня, так что, пока я в силе, тебе нечего на них оглядываться. Просто будь осторожна. Они способны на любую подлость.
Юко молча кивнула, давая понять, что запомнила совет северянки.
За разговором время пролетело незаметно. День склонился к закату, и женщины решили вернуться во дворец. Каждой из них предстояло еще многое сделать до наступления ночи. Северянка вернулась к своей работе, а Юко направилась в трапезную.
С самого утра у девушки и маковой росинки во рту не было, поэтому она умудрилась съесть все, что навалила ей в тарелку старшая повариха, чем привела ее в веселое расположение духа. Эта громогласная, необъятных габаритов женщина с самого первого дня постоянно ворчала, что на такого заморыша, как Юко, смотреть-то страшно, а не то, что в постель с ним ложиться.
Кое-как переведя дух после огромного количества еды, Юко с трудом добралась до своей комнаты и просто рухнула на тахту. Ей казалось, что соверши она любое неосторожное движение, и ее живот просто лопнет. Устроившись поудобнее, девушка принялась мечтать, как встретится со старым звероводом и услышит еще одну занимательную историю. С этими мыслями, она незаметно задремала.
Проснулась она сразу после полночного колокола. Лежа на тахте, Юко пыталась понять, что именно разбудило ее. Неожиданно она поняла, что это был за звук. Рычание барса. Юко подняла голову и вздрогнула от неожиданности. Открытое настежь окно внезапно заслонила какая-то тень.
На широком подоконнике стоял Гурхан. Резная балюстрада на внешней стене дворца стала прекрасной возможностью для сильного и ловкого зверя забраться на второй этаж в открытое окно.
Девушка быстро выглянула в коридор, но обитательницы сераля мирно спали. Барс, увидев, что его новая подруга проснулась, развернулся и бросил на нее взгляд через плечо, словно приглашая следовать за собой. Юко быстро прихватила спрятанный между подушек мешочек с лакомством, который дал ей старый зверовод, и бесшумно выскользнула во двор. Легкая резная дверь из сандалового дерева чуть скрипнула, открываясь, но этот звук не потревожил сон наложниц.
Гурхан уже ждал ее, стоя в трех шагах от двери. Юко медленно подошла к барсу и осторожно погладила мягкую, шелковистую шерсть. Зверь благосклонно принял угощение, протянутое ему крошечной ладошкой, и, тихо рыкнув, двинулся в сторону старой беседки. Юко пошла следом, стараясь не отставать от своего провожатого. Чернильная темнота южной ночи скрывала все, что двигалось в ней, но девушка чувствовала, как рядом с ней бесшумно скользят собратья Гурхана. Иногда звери обменивались тихим порыкиванием, и барсы отступали, задержавшись, только чтобы обнюхать следы девушки, оставшиеся на траве.
Сдерживая нетерпение, Юко проскользнула в темноту беседки и замерла, пытаясь понять, здесь ли старик или ушел, так и не дождавшись ее. Тишину ночи нарушил тихий шорох и легкий скрип дверцы потайного фонаря.
– Я здесь, девочка. Не бойся и не шуми.
– Я боялась только одного, что вы не дождетесь меня и уйдете.
– Я обещал, что дождусь. Трудно было выйти? Тебя никто не видел?
– Нет. Все давно спят. Меня разбудил Гурхан. Если бы не он, я бы точно проспала.
– Разбудил? Но как? Я не слышал его рева. Обычно, если этот зверь подает голос, его слышно аж на базарной площади. Даже верблюды от страха приседают.
– Он не рычал. Он просто взобрался на мой подоконник и тихо зафыркал.
– На какой подоконник? – растерянно спросил зверовод.
– На мой. Ну тот, что в моей комнате.
– И каким образом, скажи на милость, он нашел его?
– Не знаю. Но это правда.
– Знаешь, это впервые, когда кто-то из моих зверей вот так ходит за кем-то хвостом. Он сегодня и вел себя как-то странно. Обычно спит весь день, от кормежки до кормежки, а сегодня все бродил по клетке. И на помощника моего рыкнул так, что тот аж от клетки отпрыгнул. Странно это все, – задумчиво проговорил старик, внимательно разглядывая огромного зверя, вальяжно лежавшего на полу в свете потайного фонаря.
– Может быть, он почувствовал, что мне нужна его защита? – робко предположила Юко. – Я сегодня подралась с евнухом, – продолжила она, заметив недоуменный взгляд зверовода, и рассказала старику все свои дневные приключения.
Внимательно выслушав девушку, старик задумчиво почесал макушку и растерянно развел руками.
– Знаешь, я многое замечал за своими зверями, но иногда своими выходками они ставят меня в тупик.
– Вы обещали рассказать мне историю своего капитана, – напомнила Юко.
– Да. Историю о капитане Расуле и его приемыше, которого он усыновил. Я помню. Эта история уже стала легендой, но то, что я расскажу тебе, будет правдой, от первого до последнего слова.
Они говорили почти до самого рассвета. Гурхан так и не оставил их, только иногда выходя в темноту ночи и быстро возвращаясь на место. Он словно проверял, все ли в порядке в саду и нет ли посторонних, способных помешать беседе людей. Наконец, старик погасил фонарь и взглянул на светлеющее небо. Глотнув вина из маленькой фляжки, висевшей у него на поясе, зверовод медленно встал.
– Пора. Уже светает. Иди к себе, девочка, а я пока обойду сад, проверю, все ли в порядке.
Юко кивнула и, нехотя поднявшись, направилась к выходу. На пороге она остановилась и развернувшись, попросила:
– Я приду сюда завтра, можно? Расскажите мне еще что-нибудь. Пожалуйста. А то там мне даже поговорить не с кем.
Старик растерянно усмехнулся и развел руками.
– Так ведь мне и рассказать-то особо нечего. Только походы да служба при зверях. Даже семьи нет.
– Вот и расскажите о зверях. Я многое о них слышала, но увидела только здесь.
– Ладно. – Неожиданно сдался старик. – Все равно у меня бессонница, да и сад я обходить должен. Приходи, поболтаем.
Юко радостно кивнула и неожиданно задумалась, словно решаясь на какой-то отчаянный шаг. Потом, упрямо тряхнув головой, сказала:
– Я приведу с собой одну женщину. Многое из того, что вы рассказали, касается именно ее.
– Кто это? – моментально насторожился зверовод.
– Северянка. Это ее сына подобрал ваш капитан. Она его мать, и я хочу, чтобы вы повторили свой рассказ для нее.
– Значит, она жива. Ходили слухи, что после схватки на арене ее бросили в железный зиндан, откуда она уже не вышла.
– Это ложь. Ее никуда не сажали. Просто сделали служанкой в серале.
– Хорошо. Приводи ее. Только осторожно. Гурхан, зверь ревнивый, а кроме того, его учили не выпускать из сераля никого.
– Я постараюсь уговорить его, – дерзко ответила Юко.
Быстро пробежав по дорожкам сада, Юко, по пятам сопровождаемая барсом, проскользнула в легкую дверь и тихо прокралась в свою комнату. Выглянув в сад, девушка увидела барса, сидящего под ее окном. Заметив мелькнувший в окне силуэт, Гурхан негромко фыркнул и, встряхнувшись, неторопливо направился в сторону хозяйственной стены. Именно там располагались клетки и конюшни, где держали зверей.
