Так я оказался в доме вашего отца. Ваш дед долго смеялся над этой историей, а потом спросил, что он собирается со мной делать? Ваш отец пожал плечами и ответил:
– Накормлю, отмою, дам денег и… пусть едет домой.
– У меня нет дома, – смог выдавить я. Это было самое страшное признание в моей жизни. Я осознал, что больше не увижу свой клан, дом и родных. Я понял, что мне некуда идти.
– Горец, – задумчиво проговорил ваш дед. – Они могут быть опасными противниками и преданными друзьями. Сегодня ты спас ему жизнь. По их законам и вере на небеса попадают только те, кто умер с мечём в руках, а не был повешен, как собака. Ты мог бы служить моему внуку, и, кто знает, может, когда- нибудь тебе удастся заплатить долг крови. Что скажешь, горец?
Что я мог ответить? Он был прав во всём. Я опустился на колени и хотел поцеловать ногу мальчика, но он остановил меня. «Ты слуга, но не раб», – сказал он. Взяв отцовский меч, он протянул мне лезвие, и я сжал его изо всех сил. Кровью и сталью я поклялся служить вам и вашему отцу, милорд. Вот на этом самом мече осталась моя кровь, когда я давал свою клятву. С тех пор и до самой смерти я был рядом с ним. Только однажды я отлучился, выполняя приказание его супруги, и он погиб.
– Не казнись, Гунтар. Если бы не ты, я ни за что не смог бы доказать, кто я. – Вульф повернулся к приятелю: – Ну, настала твоя очередь.
Скопа пожал плечами:
– Мне нечего особо рассказывать. Младший сын младшего сына. Герб на щите и медяк в кармане. Громкое имя, гордость и благородное происхождение. Идти в наёмники? Глупо. Делать карьеру на королевской службе? Долго и без протекции бесполезно. Оставалось только одно. Наша служба. На всём готовом, ещё и деньги платят. Плюс – остаётся оттого, что выдано на задание. Впрочем, что я тебе рассказываю, ты всё это знаешь лучше меня. Сколько на твоём счету заданий?
– Пятьдесят.
– Ого! Теперь, я понимаю, почему магистр так хочет вернуть тебя.
Друзья замолчали, думая каждый о своём. Допив вино, Скопа нарушил тишину.
– Ладно. Теперь, расскажи мне, что ты собираешься делать?
– Пришло известие, что Велиас собирается прийти сюда снова. Их корабль видели в дне пути отсюда. Завтра они будут здесь. Каждый год он приходит сюда, чтобы убедиться, что здесь никто не живёт. Здесь всё началось, здесь всё и закончится. У нас пять арбалетов и три сотни стрел. Гунтар прикроет меня, а я вызову Велиаса на поединок.
– Но пять арбалетов – это пять выстрелов. А дальше?
– Арбалеты мне будет заряжать Мира, – подал голос Гунтар.
– Кто это? – спросил Скопа.
– Сирота. Я подобрал её ребёнком восемь лет назад. Родители умерли, а соседям нет дела до сироты. Своих бы прокормить. С тех пор она здесь и живёт. Сейчас бегает где-то по лесу, но к вечеру вернётся. Это она нашла логово волчицы. – Старик жестом указал на лежащих в углу псов.
– Но это опасно! – взразил Скопа. – Ладно мы! Рисковать шкурой – это наша работа, но девушка…
Его слова были прерваны вонзившимся в столешницу небольшим ножом. Острое, как бритва, лезвие торчало рядом с его ладонью.
– Если я девушка, значит, ничего не умею?! – прозвучал звенящий от обиды голос.
– Я этого не говорил, – спокойно ответил Скопа, – ты слишком торопишься и не дослушала до конца. Вульф и Гунтар вершат свою месть. Я направлен сюда, помочь им. А ты? Тебя здесь ничто не держит. Это не твоя драка.
– Неправда! Гунтар спас меня от голодной смерти, подобрав в поле. С тех пор эти развалины стали моим домом, а раз Гунтар слуга милорда Вульфа, то значит, я его служанка. Это долг крови.
– Войди, Мира, – улыбнувшись, позвал Гунтар. – Нехорошо разговаривать с людьми из-за угла.
Дверь открылась, и на пороге появилось юное создание, одетое в мужской охотничий костюм. Тёмно-серая рубашка, шнурованная безрукавка, лосины из мягкой кожи и короткие сапоги, голенища которых доходили до середины сильных, красиво очерченных лодыжек.
Костюм нисколько не портил её. Наоборот, он только подчёркивал все достоинства округлой, девичьей фигурки. Несмотря на изящность, с первого взгляда было ясно, что в силе эта девушка не уступит иному мужчине. Двигалась она с непередаваемой грацией истинного бойца.
Гибким движением опустившись рядом с Гунтаром, она выдернула нож из столешницы и, не глядя, бросила его в ножны. Глотнув вина из кружки приёмного отца, она с вызовом посмотрела на Скопу.
Прямые соломенные волосы были коротко острижены и стянуты узким кожаным ремешком. Большие, широко посаженные серые глаза смотрели дерзко. Чуть вздёрнутый нос был покрыт веснушками, а широковатый рот, с полными, чувственными губами кривился в усмешке.
Картину довершали высокие скулы и упрямый подбородок с неожиданно трогательной ямочкой. Такие же ямочки появлялись на щеках, когда она улыбалась. Тонкие и удивительно длинные пальцы небрежно играли кубком.
Молчание нарушил Вульф.
– Ты несколько горячишься, Мира, называя себя моей служанкой. Гунтар клялся на верность моему отцу. Ты же свободный человек. Твой долг – это только долг ему, Гунтару, но не мне.
– Он мой отец. Пусть не по крови, но он спас мне жизнь, и я должна ему. А раз он служит вам, значит, и я служу. Я простая крестьянка и знаю своё место, хоть и живу, как вольный охотник. Как бы то ни было вам не избавиться от меня. Лучше погибнуть в бою, чем прожить, не видя белого света из-за кучи сопливых детей и вечно пьяного мужа, или стать игрушкой пресыщенного лордика.
– Вот поэтому я и предложил тебе уйти. Я ведь тоже лордик, – усмехнулся Вульф.
Сообразив, что ляпнула глупость, Мира досадливо закусила губу. Потом, упрямо тряхнув головой, ответила:
– Нет. Вы не из таких. Я знаю. Иначе Гунтар не служил бы вам.
– Он не видел меня много лет, а рассказы о похождениях стражников известны всей стране, – продолжал гнуть своё Вульф.
Мира растерянно оглянулась на Гунтара и, сообразив, что Вульф просто дразнит её, дерзко вскинула подбородок.
– По крайней мере, вы хотя бы молоды. В крайнем случае, приятнее покориться молодому, чем старому, обрюзгшему козлу. Так легко вы от меня не отделаетесь.
Мужчины рассмеялись. Глаза Миры ещё продолжали упрямо блестеть, но губы уже разъезжались в лукавую усмешку.
– Ладно, вояка! – хлопнул Вульф ладонью по столу. – Будешь вместе с Гунтаром прикрывать нас. Остальное, мы сделаем сами.
Это «мы» наполнило душу Скопы братским теплом. Он протянул руку, и Вульф от души пожал протянутую ладонь.
– Но я хочу драться! – подскочила Мира.
– Прикрывать арбалетами! – дружно рявкнули друзья, и она ошарашенно плюхнулась на лавку, переводя взгляд с одного на другого.
– Слушай внимательно. В ближнем бою нас двоих никто не одолеет, но если они возьмутся за луки, нам придётся туго. Вот для этого и нужны вы. Ваша задача держать глаза открытыми и не дать их стрелкам уничтожить нас на расстоянии. Кроме того, возможен удар в спину. Этим мерзавцам верить нельзя. Вполне возможно, что ты заплатишь свой долг крови раньше, чем предполагаешь, – закончил Вульф.
Гунтар вздохнул и тихо произнёс:
– Хотел бы я быть лет на двадцать моложе.
– Ничего, старина. Ты и так сделаешь всё, как надо, – тепло улыбнулся Вульф. Потом, потянувшись, он громко прорычал: – И вообще, нас сегодня накормят?! Чёрт возьми, я голоден! Где обещанные деликатесы? Ты только посмотри на этих нерадивых. Кричат, что они самые преданные слуги, а сами морят хозяина и его друга голодом. Уволю! Обоих!
Мира рассмеялась и, вскочив, показала Вульфу язык.
– Так вам и надо, а будете шуметь, вообще ничего не получите.
Вставший Гунтар с размаху шлёпнул её по заднице.
– С хозяином говоришь, егоза. Пошли, а то и вправду уволит.
Потирая пострадавшую ягодицу, Мира покорно поплелась за Гунтаром, обиженно ворча:
– Старый, старый, а лапа как кувалда. Хоть бы шлёпнул полегче, аж горит всё.
– Переживёшь, – усмехнулся Гунтар, – зато запомнишь, что с хозяином нужно шутить с умом. – Выйдя на улицу, он продолжил: – Наш хозяин не любитель приказывать, но если он попросил, пусть даже в шутливой форме, сделано должно быть немедленно и обязательно. На такого властелина молиться нужно. Он со слугой последний кусок разделит и не задумается.
Притихшая Мира с удивлением слушала приёмного отца.
– Ты ещё глупая, многого не понимаешь. Он потому и не хочет брать тебя, что не верит. Веру, её заслужить надо. И не языком, а делами. А ты скачешь, как коза. Нашла кого в сластолюбцы записывать. При его внешности и силе он любую возьмёт, на тебя и не посмотрит.
– Но я же только для примера, а пригрозила в шутку. Я ведь встала раньше тебя… – смущённо пролепетала растерянная от такой отповеди девушка.
Взгляд Гунтара смягчился. Он ласково потрепал дочь по соломенной копне и проворчал:
– Ладно, не суетись. Это я на будущее. За прошлое уже получила.
Услышав это, Мира непроизвольно коснулась пострадавшей части тела, но тут же отдёрнула руку.
– Ты и вправду полегче, а то до сих пор горит, – тихо пожаловалась она.
– Ладно, – усмехнулся Гунтар.
Обрадованная его обещанием, девушка бегом унеслась в дом накрывать на стол, а старик отправился в подвал за вином. Очевидно, внушение старика не пропало даром, обед прошёл в мирной обстановке. Девушка старалась не встревать в разговор и, вообще, вела себя непривычно тихо. Скопа, то и дело с удивлением поглядывавший на неё, не выдержав, спросил:
– Мира, признайся, что за каверзу ты придумала?
От удивления девушка чуть не выронила тарелки.
– С чего вы взяли? – растерянно спросила она.
