что телефонные звонки, преследовавшие ее, были делом рук Соколова? Кто он вообще такой? Он же не похож на наемного убийцу. Однако о чем может быть речь – Мария никогда не видела наемных убийц, разве что в сериалах или криминальной хронике…
– «Не знаю» – это не ответ, Машенька. Ты же взрослая женщина, должна понимать это! Здесь или твоя неуверенность в том, что это звонит он, или, извини, действительно твоя к нему симпатия…
Мария заметила, что Валерий занервничал, что-то не понравилось ему. Только бы он сейчас не отказался помогать ей. Что она будет делать с раненым Соколовым, который к тому же угрожает ей милицией?
– Валера, ну о чем ты говоришь? Какая симпатия, к чертовой матери! Это ведь он караулит меня около моего дома! Это ведь он за мной следит и подслушивает! Он превратил мою жизнь в кошмар!
– Послушай, дорогая, мы с тобой знакомы не один год. Хочешь, режь меня, хочешь, ешь, но мне кажется, что это не тот парень. И если не хочешь неприятностей с милицией, будет лучше, если ты его просто отпустишь, пока он добрый…
Мария кивнула в сторону комнаты, где находился Соколов.
– Если ты исключаешь его из подозрений, тогда кто остается? – Она перевела взгляд на Валерия.
– Гринфельд.
– Гринфельд? При чем здесь Гринфельд? Валера, ты вообще-то понимаешь, что ты говоришь? Нет, скажи мне, понимаешь? – Мария схватилась за голову.
Валерий кивнул, хотя, по всей видимости, от него не требовалось ответа.
– Нет, это полная ерунда! – продолжала Мария. – Гринфельд мой преданный и старый друг!
– Тогда почему он в твоем списке? – вздохнув, спросил Валерий.
Мария не нашла, что на это ответить. Тем временем Валерий продолжал:
– Я не сижу сложа руки, Мария. Я размышляю, делаю наблюдения. Я прорабатываю весь список, который ты мне предоставила, и твой любимчик Гринфельд вызывает у меня все больший интерес… Кольцо вокруг него сужается.
– О господи… Только что мне казалось, что этот маньяк уже у меня в руках, а теперь… – Мария растерялась. У нее внезапно разболелась голова. Симптомы были ей знакомы: так начинается мигрень, которая может скрутить ее надолго, если вовремя не выпить обезболивающую таблетку.
– Советую тебе понаблюдать за Гринфельдом… Сблизиться с ним, понять его образ жизни… Тебе обязательно что-нибудь откроется.
– Ну хорошо… Я постараюсь… Как только я обнаружу что-нибудь подозрительное, я сразу же тебе позвоню, – пообещала она, представляя, как ей придется «сближаться» со старым другом Аркадием Гринфельдом. От этих мыслей голова разболелась еще сильнее.
– Вот как раз об этом я и хотел с тобой поговорить… К сожалению, в ближайшее время меня не будет в городе. Жену и дочку повезу на юг.
– Боже мой, Валера, ты что, бросаешь меня? – Мария была в отчаянии.
– Нет. Я этого не говорил. Как только вернусь, сразу же займусь твоим делом снова.
– Выходит, я сама должна буду этого Гринфельда… разрабатывать?
– Увы, это именно так, – покачал головой Валерий. Он взял руку Марии, попытался утешить ее.
– Но как? Я не представляю, как я буду это делать.
– Не преувеличивай трудностей. Ты же сама сказала, что он твой старый друг!
– Ну и что? Если я начну с ним общаться, он снова начнет ко мне клеиться!
– Это смотря как общаться. Ты построже! Сблизься с ним не по дружбе, а по делу.
– Но у меня нет к нему никаких дел!
– Ну так придумай! Он же психиатр? Вот и попроси его проанализировать какого-нибудь твоего знакомого психа.
– Но у меня нет знакомых психов!
Валера был немного раздражен. Он посмотрел на часы: времени было около двух ночи.
– В наше время такого не бывает. У всех есть знакомые психи. Уверен, что и у тебя тоже. Поройся получше в памяти. А теперь извини – честно говоря, мне давно уже пора идти.
– До свидания, – устало сказала Мария.
Валерий ушел. Мария еще прислушивалась к его шагам на лестнице, потом от отчаяния пнула ногой дверь своей квартиры. Она не знала, что ей сейчас нужно делать. Валерий ничем не помог ей с Соколовым, а она возлагала на него большие надежды. Вывел Гринфельда, милого и симпатичного, слегка чокнутого психиатра, в подозреваемые, да еще и приказал Марии самой с ним разбираться. И вновь проснулись сомнения… Надо было обратиться к кому-нибудь другому за помощью, но к кому? Не в милицию же ей идти! Кто ей там поверит?..
Мария вошла в квартиру. В тесной прихожей стоял небольшой шкаф, стул, на полу был постелен коврик. Все эти вещи она купила давным-давно. В эту прихожую она заходила и понимала: вот уже дом, здесь все спокойно, здесь ее ждет Даша. Теперь на коврике – следы крови. Она сегодня впервые стреляла и ранила мужчину. Подумав об этом, Мария поморщилась от резкой головной боли. Прошла на кухню и, уже ничего не замечая, машинально нашла в аптечке таблетки цитрамона. Выпила. Села на табуретку и прислушалась: в квартире была тишина, никто ее не нарушал, пока она сидела и ждала, когда пройдет головная боль. Наконец вошла Даша.
– Мама, я с ног валюсь. Мне в школу завтра. Иди к нему и разберись. Что ты здесь сидишь?
– Голова болела.
– Угу… Ушел твой Валерий? Кто это такой? – поинтересовалась Даша и села рядом с матерью.
– Мой старый знакомый, потом расскажу. Ушел он уже. – Голос Марии звучал тихо.
Ей не хотелось сейчас разговаривать. Даша кивнула и вышла из кухни. Мария последовала за ней. Долго стояла у дверей в свою комнату, не решаясь войти. На ее лице застыло выражение растерянности. Наконец она решилась и приоткрыла дверь.
– Ну и долго ты еще будешь меня мучить? – обреченно спросил Соколов, когда показалась Мария.
Она молча разбинтовала его.
– Вы свободны, – равнодушно сказала она.
– Чего стреляла-то? Нервы? – спросил Соколов, потирая затекшие руки. Ему стало легче, и в глазах появился злой блеск.
– Меня маньяк преследует, – пожаловалась ему Мария.
– Какой маньяк? – Он присвистнул удивленно, вспомнив, как женщина была испугана, когда пришла в оружейный магазин. Просто так пистолеты не покупают…
– Такой, как вы.
– Как я? – Он растерялся.
– Да… Мужчина… – Мария злилась на себя за то, что голос ее звучал неуверенно. Она, наверно, казалась Соколову мямлей.
– Ну расскажи, чего заперлась? – допытывался странный гость.
– Мне о нем ничего не известно. Вероятно, он знает меня давно… И, наверное, он богат…
– Почему ты думаешь, что он с бабками?
– Он сам об этом говорил… А вы, кстати, богаты? – с любопытством осведомилась Мария.
– Беден. Даже нищ. – Соколов улыбнулся ей.
В это мгновение он ей даже понравился. Он не играл никакой роли, улыбался открыто. Мария только сейчас заметила, как красиво он улыбается.
– Он говорит со мной по телефону… Хрипло так, шепотом, тянет слова. Вот поговорите так, – попросила Соколова Мария.
– Как?
– Ну так.
– Что говорить?
– Что хотите.
– Кровь… Любовь… Морковь…
Голос был настолько похож, что почти не приходилось сомневаться в том, что звонил ей все-таки милый симпатичный «дядя Саша».
