Эван взял полотенце и принялся вытирать ручки Рэйчел.
— Моя сестра Пег любит рисовать, наверное, Рэйчел унаследовала свой талант от нее.
Клэр застыла в недоумении.
— Что?! Впервые слышу из твоих уст, что Рэйчел — твоя дочь.
Эван подумал, что, если бы не было Клэр, Рэйчел стала бы главной женщиной в его жизни.
— Да. Я решил, что это действительно так. Иначе мать Рэйчел не оставила бы ее мне. Она бы просто потребовала денег. К тому же, — добавил он, с нежностью глядя в лицо дочери, — она невероятно похожа на моих сестер, когда они были маленькими.
— Ты помнишь, какими твои сестры были маленькими? — удивилась Клэр. — А ты, оказывается, способен на какие-то чувства. Я рада, что заблуждалась на этот счет.
Он мог бы промолчать, но знал, что никакие отношения нельзя строить на лжи, даже на маленькой.
— Моя мама очень любит рассматривать семейные фотографии. Я видел снимки сестер, когда они были в возрасте Рэйчел: у нее их глаза, зеленые и красивые.
— У нее твои глаза, — поправила Клэр.
Он покачал головой и принялся играть с Рэйчел.
— У мужчин не бывает красивых глаз.
Я смутила его, подумала Клэр и вслух сказала:
— Неправда. У тебя красивые глаза. И добрые. Глядя в них, я думала, что, возможно, не такое уж ты и животное.
— Что еще ты обо мне думала?
Вместо ответа она поглядела на дочь. Ей не хотелось говорить об этом в присутствии Либби.
— Ладно, у нас еще масса дел, хватит прохлаждаться. — Он начал выкладывать на стол купленные им к празднику продукты. — Что нам нужно сделать, чтобы все это можно было есть?
Клэр открыла один из шкафов и достала оттуда фартук.
— Похоже, я поправилась как раз вовремя.
— Это самый лучший День Благодарения в моей жизни, — со вздохом сказала Клэр. Она сидела на диване рядом с Эваном и наблюдала, как весело пляшет пламя в камине.
Обед был давно приготовлен и съеден, посуда вымыта и расставлена по местам. Пока Клэр укладывала Рэйчел, Эван поиграл с Либби. Когда Клэр вернулась, то выяснила, что Эван добился невозможного: он утомил Либби. Она свернулась калачиком на диване рядом с ним и попросила разрешения остаться еще ненадолго. Когда разрешение было получено, девочка мгновенно заснула.
Дети спали, сама Клэр сидела, положив голову на плечо к Эвану. Если это не счастье, тогда я не знаю, что это, думала она.
— Было здорово, да? Мы чудесно провели время. — Эван лениво потянулся. Давно он не чувствовал себя таким умиротворенным, и все благодаря Клэр. Эта женщина завладела его сердцем, завоевала его любовь… Любовь?
— Думаю, твоей семье не очень пришлось по душе, что ты проводишь День Благодарения здесь, со мной, — сказала Клэр, чувствуя себя немного виноватой.
Эван улыбнулся своим собственным мыслям. Он все еще слышал слова матери, когда позвонил ей, чтобы извиниться, что не сможет провести праздник с семьей.
— Она все мне простит, как только познакомится с тобой, — ответил Эван, нежно целуя Клэр в макушку.
— Со мной? Зачем?
Он хотел подождать еще, прежде чем говорить об этом, но, кажется, подходящий момент настал. Он ждал этого мгновения всю свою жизнь и не намерен был его оттягивать.
— Я хочу, чтобы ты познакомилась с моей семьей. Уверен, вы с Либби им понравитесь. — Он взглянул на спящую девочку. — Моя мать мечтает, чтобы все ее дети создали свои семьи и подарили ей внуков.
— Не думаю, что она будет в восторге от Либби, девочка слишком неспокойна.
— Ты не знаешь мою маму. Она влюбится в Либби, как только увидит ее.
Клэр посмотрела на него, понемногу начиная понимать скрытый смысл его слов.
— Почему она должна влюбляться в Либби?
Он нежно дотронулся до ее губ.
— Я думал, это очевидно.
У нее перехватило дыхание. Боясь нарушить волшебство момента, она прошептала:
— Иногда люди не понимают самых очевидных вещей. Объясни мне, пожалуйста.
Если бы он только обладал даром Дэвина, который всегда знал, что сказать!
— Мне трудно подобрать слова, Клэр, я лучше выражаю свои мысли на бумаге.
Он и не думал, что ему будет так трудно сказать ей об этом.
— Хорошо, тогда напиши мне.
— Что?
— Напиши мне, — повторила она, — просто напиши: милая Клэр, я хочу сказать тебе, что…
— И о чем же мне писать дальше? — спросил он, улыбаясь.
Она вздохнула. Кажется, это сложнее, нежели она предполагала.
— О том, почему ты хочешь познакомить нас со своей семьей и почему твоя мама влюбится в Либби.
— Что ж, моя мама влюбится в Либби, потому что в Либби нельзя не влюбиться.
— Это значит, что ты тоже влюбился в нее?
Ему нравилось дразнить ее:
— Вполне возможно.
— Я засчитываю этот ответ как «да», — решила она. — А почему мы должны познакомиться с твоей семьей?
— Потому что они очень милые люди.
— Хорошо, тогда почему они должны познакомиться с нами? Только не говори, что это потому, что мы очень милые люди, иначе я тебя побью.
Эван кивнул.
— Я это запомню, учту на будущее. Они должны познакомиться с тобой не только потому, что ты милая, но также потому, что ты необходима мне.
— Насколько необходима? — не отставала она. — Как няня или домоправительница?
— Немножко больше.
— Немножко? — Она приблизилась к нему.
Господи, она сводит его с ума!
— Ну хорошо, намного больше. Удовлетворена?
— Нет, но уже близко.
Его улыбка посерьезнела.
— Может, сходим ко мне в комнату и посмотрим, как можно решить проблему с твоей неудовлетворенностью? Если ты заметила, у меня вместительная кровать.
Клэр посмотрела на Либби.
— Эван…
— Ты боишься, она проснется и застанет нас вместе?
Возможно, она старомодна, но она прежде всего беспокоилась о Либби.
— Да.
— Ей придется к этому привыкнуть.
Клэр не хотела задеть его чувства. Он должен понять, как ей тяжело. Да, она любит его, но у нее есть Либби.
— Эван, это не значит, что я не хочу. Я хочу, впервые за долгие годы, но мне кажется, Либби еще очень мала, чтобы вникать во все тонкости отношений между мужчиной и женщиной.
