подсказавший местонахождение еще одного здания для Проекта, и они смогли пообедать внутри него, что избавило их от утомительной, неопрятной и неприятной процедуры, связанной с попытками приема пищи через ротовой клапан респираторной маски. Здание было близнецом предыдущего с той только разницей, что фундамент для прилегающего завода еще не был заложен.
Они уже собрались покинуть помещение, когда Джим сказал:
— Похоже, что ты покраснел, Фрэнк. У тебя жар?
— Это просто избыток здоровья, — заупрямился Фрэнк. — Чувствую себя отлично.
Он закашлялся и надел маску. «Марсианская ангина», — подумал Джим, однако ничего не сказал, так как помочь Фрэнку ничем не мог.
Марсианская ангина — это не болезнь в точном смысле слова, это просто состояние чрезвычайной сухости в носоглотке, которое является следствием прямого воздействия марсианского воздуха. Влажность атмосферы на Марсе обычно почти равна нулю. Обезвоженное горло становится благодатным местом для любых находящихся в нем болезнетворных микроорганизмов. Обычный результат — тяжелая форма ангины.
Вторая половина дня прошла спокойно. Когда Солнце начало клониться к горизонту, вероятное расстояние до дома едва ли существенно превышало пятьсот миль. Все это время Джим внимательно следил за Фрэнком. Его приятель, казалось, двигался так же легко, как всегда; возможно, подумал Джим, тот кашель был просто ложной тревогой. Он подъехал к Фрэнку.
— Думаю, пора начать поиски станции.
— Согласен.
Вскоре они миновали еще один откос, сооруженный давно умершими марсианами, но ни мачты с перекладиной, ни какого-либо другого признака человеческой деятельности они не обнаружили. Берега, хотя и ставшие заметно ниже, все же были еще слишком высоки, чтобы смотреть поверх. Джим слегка ускорил шаг; они торопились.
Подъехали к следующему откосу, но вновь никаких признаков того, что здание может находиться непосредственно наверху. Джим остановился.
— Хочу предложить подняться и посмотреть, что там на берегу, — сказал он. — Мы знаем, что они ставят здания рядом с откосами, и они могли по какой-либо причине снять мачту.
— Мы просто зря потратим драгоценное время, — возразил Фрэнк. — Если мы поспешим, то еще засветло успеем добраться до следующего откоса.
— Ну, если ты так думаешь… — Джим набрал скорость.
Следующий откос выглядел точно так же. Джим вновь остановился.
— Давай посмотрим, — попросил он. — Похоже, что стемнеет раньше, чем мы успеем добраться еще до одного.
— Ладно.
Фрэнк нагнулся и начал стаскивать с себя коньки.
Они быстро вскарабкались на берег. В свете косых лучей заходящего солнца не видно было ничего, за исключением растущей вдоль канала марсианской флоры.
Джим готов был зарыдать от крайней усталости и разочарования.
— Что же нам теперь делать? — спросил он.
— Спускаться вниз и двигаться вперед, пока не найдем, — ответил Фрэнк.
— Я не думаю, что мы сумеем разглядеть в темноте мачту с брусом.
— Тогда покатим дальше, — мрачно сказал Фрэнк. — До тех пор, пока не рухнем вниз лицом.
— Мы раньше успеем замерзнуть.
— Если тебя интересует мое мнение, — ответил Фрэнк, — то я думаю, что дело дрянь. Я не смогу двигаться ночь напролет, даже если мы не замерзнем.
— Плохо себя чувствуешь?
— Мягко говоря. Пошли.
— Хорошо.
Виллис выбрался из сумки и устроился на плече у Джима, чтобы лучше видеть. Вдруг он прыгнул вниз и покатился прочь. Джим попытался схватить его, но не успел.
— Эй! Виллис! Иди сюда!
Виллис не отвечал. С трудом продвигаясь вперед, Джим побежал следом. Среди дня — в обычное для прогулок время — он бы легко прошел под растениями, но в предвечерние часы большая их часть опускалась к самой земле, готовая втянуться на ночь в почву. Некоторые из наименее морозоустойчивых растений уже сделали это, оставив после себя лишь клочки голой земли.
Казалось, растительность нисколько не мешала Виллису, доставляя, однако, серьезные трудности Джиму; он не мог поймать маленького негодяя. Фрэнк крикнул:
— Берегись водянщиков! Смотри под ноги!
Услышав это, Джим стал передвигаться осторожнее — и еще медленнее. Он остановился.
— Виллис! Эй, Виллис! Иди сюда! Иди сюда, черт тебя побери или мы уйдем и бросим тебя.
Это была абсолютно пустая угроза. Шумно продираясь сквозь заросли, подошел Фрэнк:
— Мы не можем торчать здесь, Джим.
— Догадываюсь. Кто же знал, что он выкинет такой номер в самое неподходящее время?
— Он просто совсем очумел. Пойдем.
Издалека до них донесся голос Виллиса — точнее голос Джима в исполнении Виллиса:
— Джим! Эй, Джим! Иди сюда!
Джим начал продираться через скручивающиеся листья. Фрэнк шел следом. Они увидели попрыгунчика на краю огромного растения — пустынной капусты, имеющей добрых пятьдесят ярдов в поперечнике. Пустынную капусту трудно встретить рядом с каналом. Это вид сорняка, который не растет на зеленом дне моря в низких широтах, зато его можно найти в пустыне на расстоянии многих миль от воды.
Обращенная к западу сторона растения все еще стелилась по земле полукруглым веером, тогда как его вторая половина почти вертикально торчала, жадно поглощая своими плоскими листьями солнечные лучи, поддерживающие жизненно необходимый для растений процесс фотосинтеза. Будучи морозоустойчивым, это растение не закрывается до полного захода Солнца и вообще не втягивается в почву. Вместо этого оно сворачивается в плотный шар, таким образом защищая себя от холода, и, в то же время, становится похожим на одноименное земное растение.
Виллис сидел у края той его стороны, которая стелилась по земле. Джим подошел к нему.
Виллис вскочил на лист пустынной капусты и покатился к ее центру. Джим остановился и сказал:
— Виллис, черт тебя побери, иди сюда. Иди сюда, пожалуйста.
— Не ходи к нему, — предостерег Фрэнк. — Эта штуковина может сомкнуться над тобой. Солнце почти зашло.
— Не пойду. Виллис! Иди сюда!
— Иди сюда, Джим, — отозвался Виллис.
— Нет, ты иди сюда.
— Джим, иди сюда. Фрэнк, иди сюда. Там холодно. Здесь тепло.
— Что делать, Фрэнк?
Виллис позвал опять:
— Иди, Джим. Тепло! Тепло всю ночь.
Джим задумался.
— Знаешь что, Фрэнк? Мне кажется, он хочет, чтобы эта штука сомкнулась над ним. И он хочет, чтобы мы присоединились к нему.
— Похоже на то.
— Иди, Джим! Иди, Фрэнк! — настаивал Виллис. — Скорее!
— Возможно, он знает, что делает, — добавил Фрэнк. — Как говорит док, у него есть инстинкт марсианина, а у нас нету.
— Но если мы залезем внутрь капусты, она нас раздавит.
— Может быть.
