марсианских круглоголовых — попрыгунчиков, как их называют дети, и вы знаете об их изумительной способности повторять звуки. Возможно, большинство из вас слышали, как это делает любимчик моего сына. Случилось так, что именно этот круглоголовый присутствовал в кабинете Хоу, когда обсуждались кое-какие вещи, о которых нам всем необходимо знать. Джим, принеси сюда своего любимца.
Смутившись, Джим взошел на трибуну и положил Виллиса на председательский стол. Виллис посмотрел вокруг и тут же задраил свои люки.
— Джим, — тревожно шепнул его отец, — вытащи его оттуда.
— Попробую, — согласился Джим. — Ну давай, парень. Никто не обидит Виллиса. Вылезай. Джим хочет поговорить с тобой.
Его отец обратился к присутствующим:
— Эти существа — очень пугливые. Тише, пожалуйста. Ну что там, Джим?
— Я пытаюсь.
— Черт возьми, нам следовало бы сделать запись. Наконец Виллис выглянул наружу.
— Послушай, Виллис, дружище, — продолжал Джим, — Джим хочет, чтобы ты поговорил. Все ждут, когда ты заговоришь. Ну давай: «Прекрасный день. Прекрасный день, Марк».
— Садись, приятель, — подхватил Виллис. — Всегда рад тебя видеть, — затараторил он, повторяя слова Хоу и Бичера.
Кто-то узнал голос Бичера; раздалось приглушенное восклицание, когда он сказал об этом другим. Мистер Марлоу неистово жестикулировал, призывая всех успокоиться.
Вскоре, когда Бичер начал доверительно излагать свою теорию «законных взяток», Крюгер встал. Келли положил руки ему на плечи и вновь усадил его. Крюгер начал протестовать; Келли зажал ему рот ладонью и улыбнулся: это было именно то, к чему он постоянно стремился с тех пор, как Крюгера назначили руководить Колонией.
В промежутке между двумя важными разговорами аудитория заволновалась; жестами Марлоу объяснил, что самое интересное еще впереди. Волноваться, однако, не стоило: остановить уже начавшего говорить Виллиса было не проще, чем иного застольного оратора.
Когда он закончил, все озадаченно молчали, затем послышался ропот, мгновенно перешедший во всеобщий гам. Его сменил рев, поскольку каждый пытался перекричать другого. Марлоу ударил молотком, призывая всех к порядку, и Виллис, испугавшись, свернулся шаром. Вскоре молодой специалист по фамилии Эндрюс попросил слова.
— Господин председатель… мы понимаем, как все это важно, но насколько мы можем верить этой зверюге?
— А? Я не думаю, чтобы какая-либо из них оказалась способна повторять что-либо, помимо услышанного. Здесь есть эксперт-психолог, который мог бы дать свое заключение? Что вы думаете об этом, доктор Ибанез?
— Я согласен с вами, мистер Марлоу. Круглоголовый способен порождать речь, соответствующую его интеллектуальному уровню, но то, что он сейчас воспроизвел, предварительно должно было быть услышано. Он повторяет словно попугай. Сомневаюсь, что подобная «запись», если позволите мне так ее назвать, могла быть изменена после того, как ее запечатлела нервная система животного. Это непроизвольный рефлекс — сложный и великолепный, но все же рефлекс.
— Вы удовлетворены ответом, Энди?
— Нет, не совсем. Все мы знаем, что попрыгунчик — это только суперпопугай и не настолько умен, чтобы лгать. Но принадлежит ли этот голос Генеральному Представителю? Он похож на него, но я слышал его только по радио.
— Это Бичер, — откликнулся кто-то. — Мне достаточно часто приходилось слушать его ахинею, когда я жил в Сёртисе.
Эндрюс покачал головой:
— Голос действительно похож, но мы должны знать наверняка. Возможно, это талантливый актер.
Крюгер сидел не шевелясь, в состоянии шока. Новости были полной неожиданностью и для нею, так как Бичер, избегая риска, не доверял такой информации кому-либо из провинциальных чиновников. Однако, совесть Крюгера была не совсем чиста: в его официальной корреспонденции имелись некоторые намеки на то, что сообщение Виллиса соответствует действительности: миграция не могла произойти без ряда традиционных приказов, издаваемых Центральным бюро. Он также испытывал беспокойство, поскольку знал, что никакой подготовительной работы не производится, хотя, в соответствии с официальным заявлением, переселение должно было начаться меньше, чем через две недели.
Однако замечания Эндрюса подали ему слабую надежду. Поднявшись, он заявил:
— Я рад, что хотя бы у кого-то хватило здравого смысла не попасться на удочку. Сколько времени вы потратили на то, чтобы научить его этому, Марлоу?
— Заткнуть ему рот, шеф? — спросил Келли.
— Нет. На это необходимо ответить. Я думаю, что здесь все зависит от того, верите вы или нет моему парню и его приятелю. Кто-нибудь из вас желает задать им вопросы?
Худой долговязый человек выбрался откуда-то из глубины зала:
— Я могу уладить дело.
— Что? Замечательно, мистер Толанд, вам слово.
— Нужно принести пару приборов. На это уйдет всего несколько минут.
Толанд был инженер-электроник и специалист по акустике.
— А… Я, кажется, понял, что вы намерены сделать. Вам нужен образец с голосом Бичера — для сравнения, не так ли?
— Ага. Но у меня есть все, что надо. Каждый раз, когда Бичер произносил речь, Крюгер просил записать ее.
Несколько человек вызвалось помочь Толанду, после чего Марлоу предложил устроить перерыв. Миссис Поттл сразу же поднялась.
— Мистер Марлоу!
— Да, миссис Поттл. Прошу всех успокоиться.
— Лично я ни минуты больше не собираюсь оставаться здесь и слушать весь этот вздор. Только подумайте: обвинить в таком дорогого мистера Бичера! Не говоря уже о том, что вы позволили этому ужасному Келли делать с мистером Крюгером! А что до этого зверя, — она указала на Виллиса, — то ему совершенно нельзя доверять, я прекрасно это знаю.
Она фыркнула, сказала: «Пошли, дорогой» мистеру Поттлу и ринулась вон.
— Остановите ее, Келли! — мистер Марлоу сохранял спокойствие. — Я надеюсь, никто не допытается уйти отсюда, пока мы не примем решение. Если Колония решит действовать, возможно, неожиданность даст нам определенное преимущество. Собрание позволит мне принять меры к тому, чтобы ни один скутер не покинул Колонию до тех пор, пока вы не определитесь относительно обсуждаемого вопроса?
Единственное «нет» прозвучало из уст миссис Поттл.
— Найдите себе помощников, мистер Келли, — приказал Марлоу, — и обеспечьте выполнение решения собрания.
— Хорошо, шеф!
— Теперь вы можете идти, миссис Поттл. А вы, мистер Крюгер. — нет.
Мистер Поттл остановился в замешательстве, а затем засеменил следом за женой.
Вернулся Толанд и установил свой аппарат на трибуне. С помощью Джима удалось убедить Виллиса повторить текст, на сей раз для магнитофона. Вскоре Толанд поднял руку.
— Достаточно. Теперь мне надо найти несколько слов для сравнения.
Он выбрал «колония», «компания», «день» и «марсианский», поскольку они встречались в каждой записи Виллиса и в радиовыступлениях Генерального Представителя.
Он тщательно проверял каждое из них, высвечивая на экране осциллоскопа сложный комплекс неподвижных волн, в которые воплотились воспринимаемые на слух особенности индивидуального произношения, позволяющие опознать чей-либо голос с не меньшей достоверностью, чем отпечатки пальцев дают возможность идентифицировать чью-нибудь личность.
