ГЛАВА 9
Сотни свечей заливали ярким светом вечерние туники кришнан и обнаженные плечи и груди их спутниц. Сверкали бриллианты, блистали драгоценные металлы.
Созерцая этот блеск, Феллон, обычно не очень склонный к отвлеченным размышлениям, спросил себя: не ожидает ли это общество, перенесшееся из феодализма в капитализм за несколько лет, социализм или коммунизм, как это было с некоторыми земными народами, прежде чем повсюду установился единый, смешанный экономический строй? Имущественное неравенство может дать толчок такой революционной тенденции. Впрочем, кришнане слишком агрессивны, романтичны и эгоистичны для любого коллективистского режима.
Он в одиночестве потягивал квад из кружки и просматривал на небольшую сцену, ожидая представления. Если бы здесь была Гази, он отправился бы с ней танцевать в бальный зал, где группа балхибских музыкантов энергично, но неумело подражала земному джазу. Поскольку Энтони Феллон не любил и не умел танцевать, одиночество не тяготило его.
На сцене танцоры, представившиеся как Иван и Ольга, прыгали, скакали и подбрасывали ноги изображая подобие славянской пляски. Хотя их зеленоватая кожа была загримирована розовой краской, антенны спрятаны, а уши замаскированы (мужчина надел овчинную папаху, а женщина прикрыла уши волосами), Феллон по незначительным анатомическим деталям понял, что это туземцы. Почему они выдавали себя за землян? Конечно, для рекламы: по мнению кришнан, именно Земля, а не их родная планета, была символом волшебства и романтизма.
Кто-то притронулся к плечу Феллона Он оглянулся. Это был Кастамбанг, сказавший:
— Мастер Энтон, все готово. Пойдемте.
Феллон последовал за хозяином в маленькую комнату, где его ждали двое слуг: один с маской, а другой с просторным черным комбинезоном.
— Наденьте это, — предложил Кастамбанг. — Ваш собеседник будет одет так же, чтобы вы не узнали друг друга.
Феллон, чувствуя себя шутом, позволил слугам надеть на себя маску и комбинезон. Затем Кастамбанг, пыхтя и прихрамывая, повел его через коридоры, крытые черным бархатом, которые вызывали у Феллона чувство, будто он пробирается по внутренностям животного. Они подошли к двери какого-то помещения. Банкир открыл ее.
Вводя Феллона в помещение, он предупредил:
— Никаких трюков и хитростей. Мой человек будет осторожен. После этого он вышел и закрыл дверь.
Первое, что увидел Феллон, когда его глаза привыкли к полумраку, была лампадка, горевшая в нише перед маленькой медной статуэткой злого бога из Зиада, что у Тройственных морей. У противоположной стены он разглядел скорчившуюся темную фигуру, которая вдруг распрямилась, став одного роста с ним.
Феллон вздрогнул, и рука его потянулась к рукояти рапиры. Но тут он вспомнил, что оставил оружие при входе в дом. А потом сообразил, что перед ним кришнанин, одетый точно так же, как и он.
— Что вы хотите знать? — спросила черная фигура.
В голосе чувствовалось напряжение: «Язык балхибский, акцент как будто восточно-балхибский, ощущается сильное влияние соседнего Гозаштанда», — пронеслось в голове у Феллона.
— Полный ритуал службы, — сказал Феллон, доставая блокнот и карандаш и придвигаясь ближе к лампадке.
— Клянусь богом землян, в ней нет ничего необычного, — ответил собеседник. — Руководство и поучения для молящихся и гимны занимают всю службу. Но я помню только немногие из них.
— Эти поучения секретны?
— Нет. Их можно купить в любом книжном магазине.
— Тогда опишите то, чего нет в поучениях: костюмы, движения и тому подобное.
Прошел час. Феллон исписал всю свою записную книжку.
— Это все?
— Все, что я знаю.
— Ну что ж, спасибо. Кстати, если бы я знал, кто вы, мы могли бы оказывать друг другу услуги время от времени. Мне часто бывает нужна информация…
— С какой целью, мой добрый сэр?
— Ну… скажем, для «Рашма». — Феллон действительно напечатал в «Рашме» несколько очерков, прикрывая этим подозрительное отсутствие постоянной работы.
Собеседник ответил:
— Не хочу сказать ничего плохого о вас, мой добрый сэр, но тот, кто знает мое имя и мое прошлое, может причинить мне большое зло.
— Но я не собираюсь причинять вам зла. Кроме того, я мог бы сообщить вам свое имя.
— Это я и сам легко определю. У вас своеобразный гнусавый выговор, а наш хозяин пригласил на прием лишь нескольких землян. Выбрать несложно.
Феллон подумал, не попытаться ли сорвать с незнакомца маску. Но тот мог прятать в одежде нож. Даже безоружный, он, вероятно, сильнее. Хотя земляне в среднем сильнее, так как привыкли к большей силе тяжести, Феллон был уже далеко не молод.
— Ну, ладно, — вздохнул он. — До свидания.
И он постучал в дверь, через которую вошел.
Когда дверь отворяли, Феллон услышал, как его собеседник постучал в противоположную дверь. Феллон последовал за слугой по затянутым черным бархатом коридорам в маленькую комнату, где снял и оставил свою маскировку.
— Вы удовлетворены? — спросил Кастамбанг, входя. — Получили то, что нужно?
— Да, благодарю вас. Не скажете ли, что ожидает нас сегодня вечером?
— Вы как раз успеете на звериный бой.
— Да?
— Да, да. Если хотите, я прикажу лакею проводить вас в подвал. На представлении будут только мужчины. Знаете, мы сангвиники и порой ведем себя так, что это не нравится слабому полу. Кроме того, многие наши женщины наслушались земных проповедников, которые говорят, что эти представления безнравственны. Когда наши воины станут такими изнеженными, что вид крови будет вызывать у них отвращение, мы погибнем от стрел и сабель джунгавов.
— О, я, конечно, пойду, — воскликнул Феллон.
Часть подвала в доме Кастамбанга была отведена под бар, столики для игр и прочие развлечения. В другой части, где и должен был происходить звериный бой, было устроено нечто вроде амфитеатра: несколько рядов сидений окружали яму диаметром в пятнадцать метров и глубиной в семь, огороженную барьером. В помещении толпились пятьдесят-шестьдесят кришнан. Воздух был полон дымом, запахами, гулом разговоров, в которых каждый старался перекричать всех остальных. Раздавались проклятия, заключались пари, многие пили крепкие напитки.
Когда зашел Феллон, двое спорщиков перешли от слов к действиям. Один из них схватил другого за нос, а тот выплеснул ему в лицо содержимое своей кружки. Зачинщик, позеленев от ярости, хотел схватиться за меч, но его не оказалось, и он набросился на противника. Они покатились по полу, нанося удары, царапаясь и выдирая друг у друга волосы.
Лакеи разняли их, увели в противоположные двери. Один потирал ушибленную руку, другой осматривал глубокие царапины.
Феллон спросил в баре кружку квада, поздоровался с несколькими знакомыми и направился к яме, куда устремились и все остальные. Он подумал: «Немного посмотрю бой, потом пойду домой. Не нужно, чтобы Гази и Кордак возвратились раньше меня».
Поторопившись к краю ямы, он успел занять одно из сидении первого ряда. Опершись о перила, он оглянулся и узнал соседа справа — высокого, стройного и молодого кришнанина. Это был Чиндор эр-Квинан, вождь тайной оппозиции сумасшедшему королю Киру.
