— Ты бесполезный идиот! — она сплюнула кровь и снова рассмеялась. — Ты, правда, думал, что можешь меня сломить? — Эрин прижала камень к груди и закрыла глаза. Когда она их открыла, вернулась Богиня. Она подняла голову и встретилась взглядом с сестрой.
— Теперь мы споем.
Две сестры, как одна, начали петь, и рубин присоединился к ним, бас к их чистому сопрано. Симфония чистой силы и света пронеслась по пещере, освещая темные углы и направляясь на вампиров и оборотней, съежившихся по углам.
Калигула вскрикнул и отпустил Дэйрдре, чтобы зажать руками уши, пока песня рубина танцевала и играла над ним и вокруг него, охватывая его красным сиянием, которое каким-то образом было чистым и невинным по контрасту с его прогнившим злом.
Песня рубина поймала древнего вампира в сияющей, кристаллической тюрьме, сделанной из света и песни, и, судя по безрезультатным попыткам Калигулы вырваться оттуда, стало ясно, что он не мог сбежать. Музыка заглушала звук его криков, но его открытый рот и напряженные голосовые связки свидетельствовали о его захвате. При виде этого Вэна охватила радость.
Дэйрдре опустилась на землю прямо перед Эрин, и они обнялись. Немного отстранившись, Эрин без усилий опустила на них обеих щит и повернулась к Вэну.
— Я в безопасности, мой воин. Ты можешь с уверенностью оставить меня.
— Оставайся в безопасности! — решительно приказал он. — Оставайся за этим щитом, что бы ни случилось.
Она кивнула, потом обняла сестру. И они обе повернулись и сосредоточились на Калигуле, который оставался в ловушке. Убежденный Вэн поднял меч и посмотрел на своих собратьев-воинов.
— Сейчас!
Он, Джек и Джастис прыгнули в толпу стонущих и ревущих вампиров и оборотней. Однако те все еще могли сражаться, так что схватка началась. Рубя и разрезая на части все, что нападало на него, Вэн прорвался к тому месту, где Дэниэл склонился над Квинн.
Но он опоздал. Запустив покрытый серебром клинок в сердце полностью превратившегося в волка оборотня, он увидел, как Дэниэл разорвал клыками свое запястье, а потом приложил его к полуоткрытому рту Квинн.
— Нет! — Вэн прыгнул к ним, но снова опоздал. Квинн подняла голову и, схватив запястье вампира обеими руками, пила из вены.
Ублюдок-предатель заключил узы крови, и теперь всегда будет связан с Квинн, и иметь над ней власть. Вэн поднял меч, вспомнив ключевой фактор. Кровавые узы распадаются при смерти вампира, создавшего их.
— Я с наслаждением отрежу твою голову от тела, — резко заметил он.
Дэниэл поднял голову, в его глазах была невыразимая усталость.
— Она умирала, Вэн. Она ослабела от того сражения и исцеления, и должно быть, я взял слишком много крови. Она бы умерла, если бы не получила переливание, а тут поблизости нет больницы.
Вэн увидел правду в глазах Дэниэла, и медленно опустил свой меч. Квинн, наконец, отпустила запястье Дэниэла и посмотрела на Вэна, на ее губах были капельки крови.
— Мы уже умерли?
— Нет, — ответил он. — Но, наверное, мы в аду.
Дэниэл прямо посмотрел на Вэна.
— Я — спартанец, воин. Мы придумали ад.
Дэниэл встал и взял Квинн на руки.
— Я заберу ее на поверхность, или, по крайней мере, настолько близко к ней, насколько смогу уйти прежде, чем меня остановит солнечный свет. Удачи в вашем поиске
— Если она умрет, или ты ей как-то причинишь вред, я найду тебя и вобью кол на солнышке, — мрачно пообещал воин.
— Она будет презирать меня, когда полностью осознает, — искренне ответил Дэниэл. — Думаешь, что встреча с солнцем могла быть чем-то похуже? Сзади тебя, слева!
Сказав это, Дэниэл пролетел к потолку, к тому, что, по мнению Вэна, являлось выходом для вампиров. Он повернулся, чтобы встретиться лицом с угрозой слева, и вонзил свой меч вампиру в рот, почти срезав с него полчерепа. Когда тот упал на землю, Вэн вытащил меч у него изо рта, а потом одним ударом довершил дело.
Отступив от лужи разлагающегося вампира, он немедленно посмотрел, держит ли Эрин щит, потом снова бросился в драку. Один готов, осталась пара сотен.
Глава 33
Эрин держалась за холодную руку сестры и пела. Она пела о прошедших десяти годах, полных потери, боли и одиночества. Она пела песню сражений, чтобы разбудить ярость Сердца Нереиды и одержать победу над врагом.
Она пела о любви к своей сестре и о всепоглощающей любви, которую она теперь признала, что испытывала к Вэну. Рубин согрелся возле ее груди, пока ей не стало казаться, что она держит живое пламя. Камень добавил свой голос к ее и голосу Дэйрдре, старинный налет к их живой песне. Огромная сила поднялась в ней, пока она не почувствовала, что могла бы расшириться, чтобы наполнить всю пещеру своим телом и песней.
Реальность того, что Вэн боролся со всеми приспешниками Калигулы так же, как Джек и Джастис, наконец, проникла в ее наполненную легким туманом песни рубина голову. Ей придется сделать что-то, и сделать это придется быстро.
Она повернулась к сестре.
— Кажется, я раскрыла в себе талант к взрыванию вампиров, но боюсь использовать его в твоем присутствии. Не знаю, могу ли я контролировать его, направляя на отдельных индивидуумов.
Дэйрдре сжала ее руку.
— Если я должна встретить вечную смерть, чтобы спасти тебя, я готова сделать это. То, через что он заставил меня пройти, — она содрогнулась. — Я не могу снова видеть нашего отца, Эрин.
Выражение лица Эрин выдало ее.
— Папа тоже? — спросила Дэйрдре, ее лицо сморщилось. — Нет, только не папа.
— Прости, Дэйрдре. Он тоже думал, что ты мертва. Он думал, что они убили всех вас. Он не мог… не мог продолжать жить без вас.
Внезапная яркая вспышка света взорвалась в воздухе пещеры, и в центре появилась женская фигура.
— Я так люблю воссоединения семьи. — Ее голос не походил ни на что, что Эрин прежде слышала. Звук древнего, бесформенного зла, собирающегося во тьме.
Щит Эрин опустился, и обе сестры перестали петь, их голосовые связки застыли. Сжимая свое горло, Эрин увидела, как оборотни опустились на пол, съеживаясь и воя, а вампиры пали ниц и шипели. Она заметила Джека, лежащего неподвижно в крови на земле, а Джастис прислонился к стене, сложив руки на коленях, и тяжело дышал. Она не видела Вэна.
Призма песни рубина вокруг Калигулы пропала, и он издал странный ворчащий звук, а потом, опустив руки от ушей, низко поклонился вновь прибывшей.
— Миледи, вы пришли. Вы почтили нас своим присутствием.
Вампирша, — а должно быть, это была она, с белой могильной кожей и сияющими красными глазами, — спустилась к ним, ее белое шелковое платье изящно плыло вокруг нее. Ее темные волосы спадали до бедер, и она была настолько красива, что глаза Эрин при взгляде на нее заболели. Дэйрдре упала на колени, а потом прижалась лицом к земле, простонав.
— Это вампирская Богиня Смерти, Эрин. Это Анубиза.
— Ах, ведьма, обращенная в вампира, знает, что к чему, — улыбаясь, ответила Анубиза. Ее
