— Дело не только в этом.
— А в чем?
— Пусть они сами тебе расскажут.
Через несколько минут на темном склоне горы стал виден небольшой квадратик тусклого света. Тэлли поняла, что это окно и свет, горящий за задернутой темно-красной шторой. Дом, стоящий на склоне горы, казалось, наполовину зарылся в землю.
На расстоянии броска камня Дэвид остановился.
— Не хотелось бы их застать врасплох. Еще испугаются, — сказал он и прокричал: — Привет!
Через секунду открылась дверь, появилась широкая полоса света.
— Дэвид? — окликнул женский голос. Дверь открылась шире, Дэвида и Тэлли залил свет. — Эз, это Дэвид.
Они подошли ближе, и Тэлли увидела, что на пороге стоит пожилая уродка. Трудно было сказать, моложе или старше Босса эта женщина, но смотреть на нее было не так страшно. Глаза у нее сияли, совсем как у красотки, а когда она крепко обняла сына, ее лицо озарилось теплой улыбкой.
— Привет, мам.
— А ты, наверное, Тэлли?
— Рада с вами познакомиться.
«Руку, что ли, надо пожать?» — гадала Тэлли. В городе не принято было проводить много времени с родителями других уродцев — только если ты гостил у кого-то из ребят на каникулах.
В хижине было намного теплее, чем в домах в поселке, а деревянные половицы оказались очень гладкими. Видимо, родители Дэвида жили здесь так долго, что их шаги успели отполировать пол. Хижина почему-то выглядела солиднее, прочнее любой из построек Дыма. Тэлли поняла, что дом и в самом деле врыт в гору. Одна из стен представляла собой голую скальную породу, покрытую каким-то прозрачным герметиком.
— Я тоже рада познакомиться с тобой, Тэлли, — сказала мать Дэвида.
«Как же ее зовут?» — подумала Тэлли. Дэвид всегда говорил о своих родителях, называя их «мама» и «папа», а Тэлли Сола и Элли так называла только в детстве.
К Дэвиду подошел мужчина, пожал ему руку, потом обратился к ней:
— Рад знакомству, Тэлли.
Тэлли часто заморгала, у нее перехватило дыхание. Пару секунд она не могла говорить. Почему-то Дэвид и его отец выглядели… похоже!
Как же так? Разница в возрасте между ними должна была составлять не меньше тридцати лет, если к моменту рождения Дэвида его отец уже был врачом. Но форма подбородка, лоб и даже слегка кривоватые улыбки у них были почти одинаковыми.
— Тэлли? — окликнул ее Дэвид.
— Извини. Просто вы… вы такие похожие!
Родители Дэвида дружно рассмеялись, а Тэлли почувствовала, что краснеет.
— Мы привыкли, что все удивляются, — объяснил отец. — Вас, городских деток, это всегда шокирует. Но ведь тебе кое-что известно о генетике, правда?
— Конечно. Я все знаю про гены. У меня есть две знакомые уродки, они сестры и выглядят почти одинаково. Но родители и дети? Поверить не могу!..
Мать Дэвида постаралась сохранить серьезное выражение лица, но в ее глазах играла улыбка.
— Черты, которые мы наследуем от родителей, это и есть то, что делает нас разными. Большой нос, тонкие губы, высокий лоб — все то, что отнимает у нас операция.
— Предпочтение отдается всему среднему, — добавил отец.
Тэлли кивнула, вспоминая школьный курс биологии. Средние показатели характеристик лица человека служили главным шаблоном для операции.
— Конечно. В чужом лице человек всегда ищет черты, близкие к средним.
— А в семьях из поколения в поколение передаются как раз не средние черты. Погляди на наши большие носы. — Отец ущипнул Дэвида за нос, Дэвид выпучил глаза.
Тэлли заметила, что нос у Дэвида крупнее, чем у любого из красавцев. Почему же она до сих пор этого не замечала?
— Это одна из многих вещей, с которыми расстаешься, когда становишься красивым. Фамильный нос, — сказала мать Дэвида. — Эз, включи-ка обогреватель.
Только теперь Тэлли почувствовала, что дрожит, но вовсе не от холода. Все это выглядело так странно! Поразительное сходство Дэвида с отцом просто не желало помещаться у нее в голове.
— Все нормально, — промямлила она. — Тут у вас очень здорово… м-м…
— Мэдди, — представилась мать Дэвида. — Может быть, присядем?
Судя по всему, Эз и Мэдди их ждали. В гостиной на столе стояли четыре старинные чашки на блюдечках. Вскоре на электрической плите негромко засвистел чайник. Эз налил кипяток в заварочный чайник, и по комнате распространился цветочный аромат.
Тэлли огляделась по сторонам. Этот дом очень отличался от жилищ в поселке. Он больше походил на стандартное жилище пожилых красавцев, наполненное не самыми нужными вещами. В углу — мраморная статуэтка, на стенах — красивые коврики, расцвечивающие комнату яркими красками и сглаживающие острые углы. Похоже, собираясь бежать из города, Мэдди и Эз захватили с собой много багажа. И в отличие от уродцев, которые не имели ничего, кроме форменной одежды своего интерната и прочих одноразовых вещей, эти двое явно обрастали имуществом всю жизнь до самого побега.
Тэлли выросла в окружении работ Сола — абстрактных фигурок, в которые он превращал подобранные ею в парках сучья и ветки. Может быть, детство Дэвида не так уж отличалось от ее детства.
— Все это выглядит так знакомо, — призналась она.
— Дэвид тебе не говорил? — спросила Мэдди. — Мы с Эзом из того же города, откуда пришла ты. Если бы мы остались там, возможно, именно мы превратили бы тебя в красотку.
— О… наверное, — пробормотала Тэлли.
Если бы они остались в городе, не было бы Дыма и Шэй никогда никуда не убежала бы.
— Дэвид говорит, что ты добралась сюда в одиночку, — сказала Мэдди.
Она кивнула.
— Я ушла из города, потому что хотела разыскать подругу. Она оставила мне указания.
— И ты решила пойти одна? Разве ты не могла подождать, пока тебя заберет Дэвид?
— Не было времени ждать, — объяснил Дэвид. — Тэлли ушла ночью перед своим шестнадцатилетием.
— Вот уж воистину — тянула до последнего, — покачал головой Эз.
— Да, зато это так романтично, — одобрительно проговорила Мэдди.
— На самом деле у меня почти не оставалось выбора. Я даже не слышала о Дыме до тех пор, пока Шэй, моя подруга, не объявила мне, что уходит из города. А это случилось примерно за неделю до моего дня рождения.
— Шэй? Похоже, мы с ней не знакомы, — заметил Эз.
Тэлли посмотрела на Дэвида. Тот пожал плечами. «Он никогда не приводил сюда Шэй? Что же между ними все-таки было?»
— Значит, ты быстро приняла решение, — заключила Мэдди.
Тэлли поспешно вернулась к реальности.
— Пришлось. Другого шанса у меня не было.
— Так сказать мог бы только истинный дымник, — проговорил Эз и разлил по чашкам темную жидкость. — Чаю?
— Да, с удовольствием.
Тэлли взяла чашку с блюдцем и почувствовала жар, исходящий от тонкого белого материала чашки. Догадавшись, что это одно из обжигающих зелий дымников, Тэлли сделала осторожный глоток. Напиток оказался горьковатым, Тэлли невольно скривила губы.
