Кора писала авторучкой. В нескольких местах чернила были смазаны. Отчего-то Трейс замер и тяжело сглотнул.
Он прочитал написанное:
Трейс дважды прочел таинственную записку, затем сказал:
— Кора хочет, чтобы я объяснил. Последовало выжидательное: — Да.
Он глубоко вдохнул и тут же, не церемонясь, выдохнул.
— Я не уверен, что могу это сделать.
Черт, Шайлер сочтет его сумасшедшим, если он выложит ей все сразу.
— Попытайтесь.
Сначала он попробовал дипломатический подход:
— Ваша двоюродная бабушка была не такая, как все.
Она решительно вздернула подбородок вверх на несколько дюймов.
— Люди называли ее Безумной Корой.
Значит, Шайлер Грант знает об этом прозвище.
— Кора не была сумасшедшей, — произнес он в защиту своей подопечной, — хотя с возрастом она стала несколько более экстравагантной.
— Мы оба знаем, что она плясала под собственную дудку. — Его новая клиентка набрала в легкие побольше воздуха. — Вы так ничего и не объяснили.
— Еще Кора страдала от остеоартрита.
— Я знаю.
Трейс уже подошел к главному, но ему надо было подготовить почву. В конце концов, мисс Грант не видела свою бабушку довольно давно.
— Кора часто упоминала, что плохо спит по ночам, возможно, из-за болей в суставах, а может, из-за естественных возрастных нарушений сна.
Шайлер не преминула заметить:
— Похоже, вы немало знаете о стариках.
— Я представляю интересы нескольких престарелых клиентов, — пояснил Трейс. — Кроме того, зрение и слух Коры были уже не те. Думаю, ближе к девяноста большинство из нас ожидает определенный спад наших способностей.
— Думаю, вы правы, — согласилась она.
Ему ничего не оставалось, как нырнуть в омут с головой.
— Иногда Коре казалось, что она видит и слышит что-то странное.
— Странное?
Трейс махнул рукой в сторону луга, тянувшегося вдоль берега реки.
— Мерцающие огни у беседки. Шум, раздававшийся глубокой ночью.
Шайлер выпрямила спину.
— Какой именно шум?
— Ну, например, стоны.
— Стоны?
— По словам Коры, что-то вроде плача раненого животного.
— А еще какие?
— Она описала их как стук кирки по щебню, — сказал Трейс.
— Кто-нибудь еще слышал или видел что-то подобное?
— Нет. — Трейс сделал глубокий успокаивающий вдох, прежде чем добавить: — Кора также утверждала, что видела Люси.
— Люси?
— Вашу прапрабабушку.
Тонкие ноздри Шайлер затрепетали.
— Где?
Где же еще?
— На наблюдательном пункте Люси.
Шайлер Грант откинулась на спинку стула и долгим пристальным взглядом смотрела на Трейса.
— Она впала в старческий маразм?
— Сомневаюсь, — ответил он. — Люси умерла относительно молодой — в сорок три года.
— Я имею в виду Кору.
Трейс был абсолютно уверен в своем ответе, когда сказал «нет».
— У нее были галлюцинации?
— Не думаю. Но она все больше и больше жила прошлым.
Ее вздох был отчасти печален, отчасти задумчив.
— Что не такая уж редкость среди старых людей.
— Да, это вполне нормальное явление.
— «Пусть призраки покоятся в мире». — Шайлер Грант помолчала. Затем взглянула на него. — Могу я задать вам вопрос?
— Конечно.
Она открыла и снова закрыла рот. В конце концов с ее губ слетели слова:
— Кора верила, что в Грантвуде есть привидения?
Трейс не собирался ей лгать.
— Да, — ответил он.
Глава 6
Так, костюм у него все же есть.
Шайлер было интересно, что Трейс — за последние двадцать четыре часа она перестала думать о нем как о мистере Баллинджере — наденет сегодня.
Помянуть Кору пришло слишком много народу, и почти всем пришлось стоять. Шайлер посадили в первом ряду часовни, и она толком не видела Трейса, пока они не вернулись в Грантвуд на трапезу, организованную миссис Данверз.
В настоящий момент ее поверенный находился в другом конце обитого шелком салона в стиле Людовика XIII с примесью голландского и итальянского влияния. Трейс стоял рядом с камином, сделанным по образу и подобию тех, что украшали венецианские палаццо XVI века, спиной к ней и беседовал со священником и несколькими другими местными жителями.
Он чувствовал себя весьма непринужденно.
Шайлер было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что костюм Трейса приобретен не в магазине. Дорогая ткань, великолепный покрой, пиджак сидит на нем идеально.
До сих пор Трейс Баллинджер казался ей, по крайней мере внешне, чем-то средним между ковбоем и ангелом преисподней. Теперь же Шайлер была просто поражена его перевоплощением.
— Как вы думаете, эти сандвичи не с тунцом? — раздался дребезжащий голос прямо позади нее.
Шайлер обернулась.
— У меня аллергия на тунца. Один кусочек, и я покрываюсь сыпью. Раздуваюсь, как воздушный шарик. Не могу дышать. Просто-таки падаю замертво. Если бы не это, мне было бы совершенно все равно, с чем эти сандвичи.
Мгновение она колебалась, но затем высказала свое предположение вслух:
— Должно быть, вы мистер Баркер?
