Она была высокой, но не слишком; стройной, но не худощавой. У нее была хорошая фигура, чертовски замечательная фигура. Разумеется, разодета она была в пух и прах.
«Ну как же, мисс Грант прибыла из Парижа».
Трейс потер подбородок. Щетина была как наждак.
Надо побриться.
Он оглядел свою пропотевшую футболку.
Надо принять душ.
Его взгляд скользнул ниже. Спортивные туфли и серые, пропитанные потом штаны (он прибег к помощи ножниц, когда резинки внизу истерлись — в результате ткань между коленом и лодыжкой топорщилась) были заляпаны грязью.
Надо побриться, помыться и переодеться.
— Думаю, мы не можем предстать перед мисс Грант, пока не приведем себя в порядок. Что ты на это скажешь, Бадди?
Охотничий пес повернул к нему голову и негромко гавкнул в знак согласия.
Кроме того, со вчерашнего вечера кое-что не давало Трейсу покоя, и сейчас был самый подходящий момент, чтобы это выяснить.
Он обогнул гараж, рассчитанный на десять машин — изначально там находилась конюшня, которая в длину была лишь немногим меньше современного футбольного поля, — и вошел в одну из задних дверей. Бадди потрусил за ним.
Там, в одном из бывших стойл, со стороны, противоположной той, где он припарковал свой джип, находился интересовавший его автомобиль. Неудивительно, что он не заметил его вчера.
Прошлой ночью Шайлер Грант утверждала, что кто-то ударил ее машину несколько раз, а затем нарочно столкнул с дороги. Трейса не особенно волновало, так ли это, пока женщина в черном была для него незнакомкой.
А теперь волновало.
Трейс опустился на корточки, чтобы его глаза оказались на уровне бампера «ягуара». Он провел рукой по его поверхности. Там, вне всяких сомнений, были вмятины и царапины, что соответствовало утверждению его клиентки.
— Будь я проклят, если она не сказала правду, — вполголоса пробормотал Трейс.
Глава 5
«У него синие глаза».
Не светлые, блеклые и тусклые голубые, но того первобытного, яркого, ослепительно синего цвета, каким воины когда-то раскрашивали свои лица, прежде чем ступить на тропу войны.
Он высокого роста — по меньшей мере на несколько дюймов выше шести футов, — широкоплечий, мускулистый, средних лет. Все это Шайлер успела разглядеть прошлым вечером в свете фонаря.
Но, стоя в дверях библиотеки, Шайлер поняла, что именно она упустила из виду прошлой ночью — его несомненную мужественность. В нем чувствовалась невозмутимая уверенность в себе, почти открытая самонадеянность и, несомненно, откровенная призывная мужская сексуальность.
Незнакомец — уже не совсем незнакомец, после их неожиданного столкновения на дороге — ждал ее в библиотеке Грантвуда. Это их первая решающая встреча.
А ведь он уже одержал победу.
И это сделало его опасным в глазах Шайлер.
Шайлер привела себя в боевую готовность — то есть «сделала» лицо и поискала, чем занять руки. В итоге она решила вытянуть одну вдоль туловища, а другую засунула в карман пиджака.
Секунду-другую она просто рассматривала мужчину, поднявшегося из-за итальянского библиотечного столика эпохи неоклассицизма, сделанного из бронзы и итальянского же мрамора. Шайлер облизнула губы и произнесла:
— Вы…
Последовала короткая, едва уловимая пауза.
— Я, — подтвердил он звучным баритоном.
И тут до нее дошло — он уже знает, кто она такая.
— Вы совсем не удивлены, увидев меня здесь.
— Нет, не удивлен.
Она прошла в глубь комнаты — ее каблучки бесшумно ступали по ковру эпохи Людовика XVI — и остановилась неподалеку от столика, который, судя по деловым бумагам, лежащим на нем, использовался в качестве рабочего стола.
— Откуда вы узнали, кто я?
Шайлер увидела, как не то улыбка, не то некое неодобрение скользнуло по лицу мужчины.
— Я прочел надпись на визитке, которую вы мне дали прошлой ночью.
— А я и забыла, что мы обменялись координатами, — сказала она. Его визитка все еще лежала у нее в сумочке.
Трейс сделал все возможное, чтобы изобразить безразличие, и пожал плечами:
— А я не забыл.
— На обеих напечатано ваше имя, — пришла Шайлер к запоздалому заключению, сама не понимая, забавляет ее или раздражает сложившаяся ситуация.
— Почему бы нам теперь не познакомиться официально? — предложил мужчина, выйдя из-за стола и приблизившись к ней. — Трейс Баллинджер.
Она протянула ему правую руку. Ее голос и манеры были подчеркнуто деловыми.
— Шайлер Грант.
Соответственно случаю его рукопожатие было весьма крепким.
— Я вижу, вы успешно добрались до дома прошлой ночью.
— Вы тоже, — заметила она.
— Немного измучился, но все-таки доехал. — Трейс Баллинджер удивленно посмотрел на нее. — Кстати, а что случилось с машиной и водителем, которых я отправил в аэропорт встретить вас?
— Я отпустила их… его.
Внимательный взгляд синих глаз остановился на ней.
— Почему?
После вчерашнего происшествия ее ответ будет звучать довольно легкомысленно.
— Хотела сама вести машину.
— Да? — Вопрос был риторическим.
Шайлер вытащила руку из кармана пиджака.
— В Париже я всегда сама вожу машину.
— Нью-Йорк не Париж. — За его раздражением скрывалось явное неодобрение.
Шайлер прекрасно это знает.
— Вчера вечером вам чертовски повезло.
Это она тоже знала.
Следующие слова, которые слетели с его уст, были уже не предложением, а приказом:
— В следующий раз предоставьте вести машину профессиональному шоферу.
Если следующий раз и наступит, в чем Шайлер сильно сомневалась, она сделает только так, как сама пожелает. А если Трейсу Баллинджеру это не нравится, он может идти к чертям собачьим!
Послышался тихий стук в дверь. Трейс пригласил:
— Войдите.
Это была миссис Данверз с кофейными принадлежностями и тарелкой печенья на подносе.
— Как вы просили, мистер Баллинджер, — сказала она, придвигая ему тележку.
Он улыбнулся экономке:
— Вы точны как часы. Спасибо, миссис Данверз.
— Пожалуйста, сэр. Я прослежу, чтобы вас с мисс Грант не беспокоили, — пообещала та, выходя из комнаты.
Когда дверь за пожилой женщиной закрылась, Трейс Баллинджер снова улыбнулся.
