— Идемте. Я пройду с вами в пещеру. — Джек взял ее за локоть.
Она слабо запротестовала:
— Право, в этом нет нужды!
— А что, если воров было двое и второй продолжает рыться в вещах?
«Как глупо, что я об этом не подумала», — рассердилась на себя Элизабет.
— Мне не пришло это в голову, — произнесла она вслух.
— Ну а мне вот пришло. Идемте туда быстрее.
Она почувствовала, что Джек страшно на нее зол.
— Благодарю вас, милорд. Вы очень любезны. Я понимаю — вам, должно быть, хочется поскорее вернуться к себе.
Элизабет обернулась на темные проемы пещер, пытаясь догадаться, которая отведена ему.
Джек прочел ее мысли — ему это удивительно хорошо удавалось.
— Мой номер находится рядом с вашим.
— Рядом?
— Это была гробница деревенского надсмотрщика по имени Ка.
— Мужа леди Исиды?
— Да. — Он вопросительно поднял брови. — Откуда вы узнали?
— Я сплю в погребальной камере леди Исиды.
— Похоже, Ка процветал. Очень редко бывало, чтобы у каждого была отдельная гробница. Обычно вместе хоронили целую семью, включая женатых сыновей и замужних дочерей.
— Навечно вместе, — прошептала Элизабет. — В этом есть что-то утешительное.
Однако Джек не слушал ее романтические бредни. Он мысленно проклинал себя за то, что не пришел ей на помощь вовремя.
— Я был рядом! Если бы остался у себя в комнате, — пробормотал он, — вместо того, чтобы дышать воздухом, то услышал бы ваши крики.
Элизабет недоуменно переспросила:
— Мои крики?
— Когда вы заметили непрошеного гостя.
Она расправила плечи и негодующе фыркнула:
— Я не кричала, когда заметила вора, милорд! И потом тоже. Мы не кричим.
Он удивленно приподнял бровь:
— Мы?
— Мы, отважные и решительные женщины, милорд, — пояснила она чуть высокомерно.
— А, понимаю.
Элизабет почему-то показалось, что он ничего не понимает.
— Тем не менее, — добавил Джек, — я буду спать спокойно, если сам проверю вашу комнату.
— Как желаете, сударь.
Хотя у Элизабет и были длинные ноги, ей все равно приходилось бежать, чтобы не отстать от Джека, пока они возвращались к гробницам.
— Помните, вы предполагали, что будут новые попытки напугать вас — чтобы вы уехали.
Элизабет остановилась и уставилась на Джека.
— Вы считаете, что случившееся связано с тем, что было в музее?
Его глаза горели гневом.
— Да, считаю.
Она тихо вскрикнула:
— Тот негодяй, который затолкал меня в гроб, приходил сегодня ко мне в спальню?
Джек не стал пытаться смягчить удар.
— Мне очень жаль, Элизабет, но скорее всего это один и тот же злодей.
— Матерь Божия!
— Кто-то ведет с вами игру, милая моя девочка, и игра эта довольно гадкая, — проговорил Джек сухо и жестко. — Я намерен позаботиться о том, чтобы эта игра прекратилась.
Элизабет тревожилась о своем дневнике и секретных записях, спрятанных в обложке. Что, если у вора был сообщник? И пока она гналась за одним, другой уже обыскал ее пещеру. Быть может, они так задумали — чтобы выманить ее из склепа…
— Нам надо спешить! — воскликнула Элизабет, высвободила руку и бросилась бежать.
Она ворвалась в распахнутую дверь спальни, которая когда-то была усыпальницей леди Исиды, и первым делом метнулась к кровати — проверить, остался ли под подушкой ее драгоценный дневник. Нащупав гладкую прохладную кожу переплета, она с облегчением вздохнула.
Джек вошел почти сразу же за ней.
— Какого черта! — воскликнул он, увидев, как она склоняется над постелью. — Что происходит, Элизабет? Что вы там прячете?
Элизабет выдернула руку из-под подушки и повернулась к нему.
— Ничего, — решительно заявила она, однако лицо выдало — девушка чувствовала неловкость.
Внезапно Джек навис над ней: высокий, смуглый, красивый… В бледном свете луны его волосы казались чернильно-черными, а кожа — бронзовой. Элизабет не в первый раз подумала, что никогда в жизни не видела более красивого человека.
И более опасного.
— Можете закрыть рот, Элизабет, — проговорил он, иронично улыбаясь.
С досадой заметив, что ее рот действительно открыт от изумления, она поспешно сжала губы.
Он приблизился к ней почти вплотную.
— А теперь, дорогая моя, я хочу услышать правду.
— П-правду? — Ее голос невольно дрогнул.
Он кивнул:
— Всю правду.
Элизабет повернулась к столику у кровати и зажгла керосиновую лампу. Когда комната осветилась, она сразу же почувствовала себя лучше.
— Я не могу сказать вам всю правду, — призналась она, стараясь говорить как можно спокойнее. — Я дала слово.
Джек хмыкнул:
— Кому вы дали слово?
— Себе самой.
— Себе?!
Он явно ожидал услышать какой-то иной ответ.
Элизабет кивнула, ощущая, как волосы скользят по ее плечам: во время погони коса ее расплелась.
— Я дала себе слово, что первым об этом услышит мой папа. Я торжественно поклялась в этом. Вы же не захотите, чтобы я нарушила торжественную клятву?
Джек немного помолчал и ответил:
— Да. Я этого не захочу.
— Уверяю вас, вы не имеете никакого отношения к моей тайне.
Джек что-то пробормотал себе под нос. Девушке показалось, будто он сказал: «Черт, как бы я хотел не иметь!» Однако она тут же решила, что ослышалась.
Элизабет осмелилась прикоснуться к его обнаженной до локтя руке.
— Извините. Мне очень жаль, что я не могу вам все рассказать.
— Мне тоже.
— Не сердитесь на меня.
Он протяжно выдохнул:
— Я не сержусь.
— Вы во мне разочаровались.
