— Что ты сказала?
Она подняла голову:
— Дуамутеф.
Отец сощурил глаза:
— Ты разобрала? Что тебе известно о Дуамутефе?
Она пожала плечами:
— Он был одним из четырех сыновей бога Гора. Во время древнего процесса мумифицирования сердце и почки возвращали обратно в тело умершего, а остальные внутренние органы помещали в сосуды, на крышках которых были изображения сыновей Гора: под крышкой с головой сокола хранились кишки, с головой человека — печень, с головой шакала — легкие, а с головой павиана (это Дуамутеф) — желудок.
Впервые с момента ее приезда в Луксор в глазах отца вспыхнул интерес.
— Ты читала мои книги.
— Да.
Он сдержанно заметил:
— Я удивлен, что графиня это разрешила.
Элизабет ответила не сразу. Лицо у нее порозовело, и она начала ковырять земляной пол носком туфельки.
— Ну… Надеюсь, матушка не знала, что именно я читаю.
Ее отец ухмыльнулся и внезапно помолодел лет на двадцать.
— Ты ей не призналась, да?
Элизабет кивнула:
— Да.
Лорду Стенхоупу трудно было поверить, что все осталось в тайне. Он недоверчиво спросил дочь:
— И она даже не заподозрила?
— Нет.
— И по-прежнему ничего не знает?
— Думаю, нет.
Он громко расхохотался. Это был чудесный, юный смех.
— Поверь мне, если бы она догадалась, что ты хоть чуть-чуть интересуешься Египтом, она вопила бы с крыши самого Стенхоуп-Холла. — Тут граф закашлялся. — В переносном смысле, конечно: ведь графиня никогда не вопит.
Элизабет сжала губы и, помолчав, серьезно проговорила:
— Вы должны меня понять, папа. Мне было очень неприятно обманывать матушку. Правда. Но только мне однажды попалась книга Бельцони, и я начала ее читать и никак не могла остановиться…
— Я твою тайну не выдам, — пообещал отец, посмеиваясь и качая головой.
Элизабет вздохнула.
— Я хотела поговорить с вами наедине не для того, чтобы обсуждать матушку или мои занятия египтологией — или по крайней мере только косвенно. Дело совершенно в другом. Мне нужно поговорить с вами, — тут она понизила голос до доверительного шепота, — о Мернептоне Сети.
Он все еще улыбался:
— О Мернептоне Сети?
— Да, о Мернептоне Сети.
Граф вытер слезы, вызванные долгим смехом.
— О моем Мернептоне Сети?
— Да, о вашем Мернептоне Сети, если вы настаиваете на том, чтобы назвать его именно так.
Почему отец ее не слушает?
Его глаза искрились смехом.
— Ты и о нем читала?
— Он был фараоном конца девятнадцатой династии и, как считается, правил с 1201 по 1192 год до Рождества Христова. Он был мужем прекрасной Нефертери, получившей имя в честь жены великого Рамсеса. У них было четверо детей, а потом она умерла от лихорадки. Сети оплакивал ее до конца своей жизни, отказываясь взять новую жену, — на память прочитала Элизабет.
Лорд Стенхоуп одобрительно кивал седой головой:
— Ты всегда была умницей. Самая сообразительная и способная из всех моих детей. — Однако он тут же добавил: — Хотя если вспомнить Франклина, Каролину и даже милую бедняжку Анни, это не покажется очень высокой похвалой. — С этими словами он нацепил оставшиеся пыльными очки на нос. — Прекрасно, Элизабет. Великолепно.
— Папа…
Он посмотрел на нее поверх стальной оправы очков, а потом устремил взгляд на противоположную стену, где находилось единственное крошечное окошко его «кабинета». В него можно было увидеть только уходящие до самого горизонта бесконечные коричневые пески пустыни.
— Да, я до сих пор очень живо помню, как ты стояла в классной комнате Стенхоуп-Холла, натянутая как струна, и перечисляла всех монархов, которые правили в Британии, начиная с Этельреда и кончая Викторией. Ты говорила с такой же уверенностью и точностью.
— Папа…
— Я горжусь тобой, малышка Лиззи.
— Я больше не малышка Лиззи, — бросила она ему, испытывая чувство полного бессилия.
— Да, это так, конечно. Ты теперь совсем взрослая.
Элизабет справилась с раздражением.
— Папа, мне нужно поговорить с вами о Мернептоне Сети.
На секунду он опешил.
— Да, милая? Мне казалось, что ты уже это сделала.
Слезы подступили к глазам Элизабет, однако она не желала сдаваться. Дело было слишком важным. На этот раз многое зависело от ее упорства.
Она попробовала другой подход:
— Вы ведь уже тридцать лет ищете захоронение Сети, не правда ли?
Усталые глаза графа снова вспыхнули.
— Да, и на этот раз я уверен, что мы ищем там, где надо. Керамические черепки, которые мы находим, относятся именно к этому периоду, как и осколки камня. Если мы начнем копать в нужном месте, то наверняка натолкнемся на стелу и вход в гробницу Мернептона Сети. Я знаю, что мы близко. Я это нутром чую. — Он увлекся и забыл о ее присутствии. — В Долине царей так много трещин, но он здесь. Я знаю, что он здесь. Я почти что ощущаю его присутствие.
У Элизабет не было выбора.
Она расправила плечи, набрала в легкие побольше воздуха и выпалила:
— Папа, я полагаю, что вы ищете не там, где надо.
Лорд Стенхоуп медленно поднял голову и посмотрел ей в глаза:
— Что ты сказала, Лиззи?
Она с трудом проглотила подступивший к горлу ком и повторила:
— Полагаю, вы ищете гробницу Сети не там, где надо.
Поначалу ее отец просто опешил. Ей даже показалось, что он вот-вот расхохочется. Но он не засмеялся. Когда он заговорил снова, она услышала в его голосе изумление, смешанное с гневом:
— Ты — девчонка, ты только-только выросла. Что ты знаешь о таких вещах?
Элизабет хотелось ответить ему, что о таких вещах она знает очень много. Проблема, естественно, заключалась в том, как убедить отца в своей правоте. Как и большинство мужчин, он был упрям.
— Я читала и изучала…
Он резко оборвал ее объяснения.
— Читала и изучала! — презрительно бросил он пронзительным голосом. — Я всю жизнь провел в пустыне! И позволь тебе сказать, что опыт — это самое главное.
