будет. Так что совесть ее была чиста.
Мила все это время дежурила на лестнице. В палате обнаружилась одежда, в которой ее привезла «скорая». Так как кровоточащих ран не было, вещи находились в весьма приличном состоянии. И теперь Мила, почти при полном параде, только без янтарного ожерелья, приобщенного к делу в качестве улики, спустилась вниз. Никто не помешал ей выйти в больничный двор, а потом на тихую московскую улочку. Охранника у ворот интересовали в основном те, кто входит.
Катя украла пациентку из больницы. С этой клиникой явно дело нечисто. Мила понятия не имела, кто настоял на ее переводе из обычной больницы сюда, кто оплачивал отдельную палату со всеми удобствами. Наверное, тот, кто заказал доктору «особенное лечение», которое могло повлиять на здоровье больной самым неожиданным образом.
– Куда теперь? – спросила Мила, когда они вошли в метро.
– Дома тебя легко найти. Поехали ко мне. – Катя чувствовала себя шпионкой.
Кате даже не пришлось пугать родителей неожиданной гостьей. Когда она и Мила стояли в пробке на выезде из столицы, позвонила Надя.
– У жума аврал на работе. Срок сдачи объекта, и все такое. Так что три ближайших дня он с мужиками ночует в вагончике на стройплощадке, – сообщила она. – Я Павлика уложу, и можно устроить девичник. У меня есть бутылка вина.
– А я принесу тортик и расскажу новости, – пообещала Катя.
– Ну и ну! О том, чтобы человека насильно удерживали в коме, я впервые слышу, – призналась Надя, разрезая торт. – Что это за доктора такие?
– Очень похожие на следователей, – хмыкнула Катя. – Продажные.
– А я впервые услышала, что Чижова может так вдохновенно врать. Представляешь, развела эту медсестру с помощью тюбика детского крема, который в ее сумке случайно завалялся, – засмеялась Мила, усиленно налегая на торт.
– Ничего особенного, – пожала плечами Катя. – Я просто прикинула, чем можно отвлечь женщину средних лет. Конечно, у меня была мысль устроить засор в туалете и созвать персонал на ликвидацию аварии. Но это как-то грубо.
– К тому же Катя читала классику, – дополнила Надежда не без одобрения. – От крема Азазелло еще никто не отказывался.
– Кстати, Чижик, что это за история с фирмой? – оживилась Мила. – Ты мне такого наплела. Тоже для красного словца, что ли?
– Да нет. Я действительно теперь работаю на Черкасского.
– Ничего ж себе! Платон это пережил? Или топал ногами и орал? Между прочим, мне Черкасский тоже обещал найти более перспективную работу.
– Мила, я бы не стала ему особенно верить, – предупредила Катя. – Я тут познакомилась с коллективом поближе. Все делают только то, что им выгодно. Благотворительностью они точно не занимаются.
– При чем тут благотворительность? Я хороший специалист широкого профиля. Правда, сейчас я выгляжу, наверное, не очень.
– А чувствуешь себя как?
– Голова кружится, подташнивает. Но, в общем, неплохо. Мне кажется, моя травма была не слишком серьезной. Однако кто-то не хотел меня из комы выпускать.
– Хотела бы я знать, кто этот вахтер-недоучка? – прищурилась Надежда.
– Я думаю, Черкасский, – поделилась своими соображениями Катя. – Ему это выгодно. Со мной он решил договориться. А тебя держал под контролем другим способом.
– Но чем я ему опасна? Я бы не стала говорить, что он маньяк.
– Его невеста предпочла бы, чтобы он был маньяком.
– Ну, если с этой стороны посмотреть... Но с врачом говорил точно не Олег.
– Возможно, это был Горчаков. – Надежда заварила еще чаю. – Два сапога пара.
– Этого нельзя исключать, – согласилась Катя. – Надо проверить. Ты, Мила, должна услышать его голос и провести опознание.
– Где же я его услышу? Он что, по радио выступает?
– Это вряд ли, – ухмыльнулась Надежда. – Может, тебе в секс по телефону устроиться? Он позвонит, и ты его заловишь. И сдашь: во-первых, Светику, во-вторых, милиции. «Незаконное оставление в коме» – думаю, это тянет на какую-нибудь статью Уголовного кодекса.
– Я что-нибудь придумаю, – пообещала Катя. – Мне почему-то кажется, что эта история еще не закончилась. Тем более что у янтарного маньяка появилась новая жертва.
– Да, я про нее слышала, – задумчиво сообщила Мила.
– По телевизору?
–Мол,?шансов у нее не было. Когда ее привезли, мозг уже не фурычил. Идеально подошла...».
– Подошла кому? – удивилась Надя. – Они что, искали невесту для некрофила?
– Я не поняла. Но в коридоре шумели. «Третья жертва», «милиция понаехала».
– В вашем коридоре? – Катя не поверила своим ушам. – Но почему девушку привезли не в больницу экстренной помощи, а в элитную клинику? Это лечебное учреждение специализируется на жертвах маньяков?!
Катя была уверена, что это неспроста!
13
Мила, сбежав из комы, осталась ночевать у Надежды. А Катя вернулась к себе домой. Поздно, как обычно. Впрочем, там никто не спал. На кухне царило необычное оживление.
– Чижик, ты не поверишь! Тут такое случилось! – Мама находилась в крайнем возбуждении.
– Да что стряслось-то? – Катя готова была предположить худшее.
– Агриппина такое учудила! – фыркнул папа.
Тетя Груша приходилась ее отцу родной сестрой. Именно она жила в квартире в районе Патриарших прудов.
– Что учудила тетя Груша? – спросила Катя.
– Она умерла, – пояснила мама. – Мне сегодня позвонила некая дама, представилась адвокатом Агриппины. И огорошила известием, что Груша буквально перед смертью написала дарственную и подарила тебе, Катя, свою квартиру.
– Мне?! Квартиру на Патриарших?!
– Адвокат уже к нам приезжала, – доложила мама. – Достаточно заносчивая и неприятная особа. Разговаривала с нами так, словно мы украли эту квартиру. Но оставила копию дарственной. Жилплощадь отходит племяннице Екатерине Владимировне Чижовой, то есть тебе, дочка!
– Нет, не может быть, – повторила Катя и нервно хихикнула. С некоторых пор адвокатам она не доверяла.
Жаль, что она не узнала об этом раньше. Катю бы тогда никаким калачом не удалось заманить в квартиру Черкасского. Вернее, они бы стали с ним соседями и могли общаться почти на равных. Квартира – это страшная сила. Она делает из бомжа человека.
С девушкой, владеющей жилплощадью в центре Москвы, по-другому говорили бы все: от консьержки до следователя Сельянова.
– Ты же всегда мечтала об этом, Катя. Слава богу, Чижик! Все у тебя устраивается. И работа теперь хорошая, и жилье. Осталось только мужа найти, – сказала мама.
На следующее утро в маршрутке, по дороге на работу, Катя о неожиданно свалившемся на голову наследстве не думала. Ей не верилось, что ключи от квартиры, оставленные адвокатом, которые мама положила ей в сумочку, откроют хоть какой-то замок.
А вот то, что рассказала Мила, она прокручивала в голове снова и снова. Итак, некий мужчина не хотел, чтобы больная очнулась и дала показания. И уж совершенно непонятно, почему новая жертва маньяка оказалась в той же клинике. Жаль, что Катя – не следователь. Пусть они не знают заказчика, но известно,
