Неожиданно он заметил какое-то движение на лужайке перед домом: неясная тень шевельнулась под росшей там липой. Майк подался вперед, прижался носом к сетке и попытался хоть что-нибудь рассмотреть, но ему мешали крыльцо дома и густая листва.
Странная тень выскользнула из глубокой темноты под деревом около окна Мемо и направилась к дороге. Майк ожидал услышать звук шагов по асфальту или шорох гравия на обочине, однако снаружи не доносилось ни звука, кроме шелеста колосьев под легким ветерком.
Видение мелькнуло лишь на мгновение. Майку тем не менее показалось, что он заметил очертания круглой шляпы – слишком круглой для ковбойской и скорее похожей на шляпу бойскаута.
Или на тот фетровый военный головной убор, который, по словам Дуэйна, он видел на солдате- пехотинце.
Майк замер, прильнув носом к сетке, чувствуя, как бешено колотится в груди сердце, и изо всех сил сопротивляясь сну, словно это был враг, которого ни в коем случае нельзя подпустить близко.
Глава 11
Во вторник, прямо с утра, покончив с домашними делами, Дуэйн Макбрайд отправился в библиотеку. Старик уже не спал, был совершенно трезв и пребывал в том отвратительном настроении, которым обычно сопровождалась совокупность этих двух состояний. Дуэйн зашел к отцу в мастерскую и сказал, что уходит.
– По дому все сделал? – ворчливо спросил тот.
Даррен Макбрайд увлеченно занимался усовершенствованием своей «обучающей машины». С тех пор как Дуэйн с отцом стали обедать исключительно в кухне – в тех редких случаях, когда они вообще садились за стол вместе, – Старик переоборудовал бывшую столовую под свою мастерскую. Полдюжины дверей, укрепленных на прочных козлах, служили в качестве верстаков и в данный момент были завалены деталями «обучающей машины» и других изобретений хозяина дома.
В разное время Старик получил пять патентов, из которых только один – на автоматический сигнализатор для почтового ящика – принес ему кое-какие деньги. Большинство же его изобретений были совершенно непрактичны, как и та «обучающая машина», над которой он сейчас трудился: массивная металлическая коробка с бесчисленными рычагами, экраном, кнопками, прорезями для перфокарт и сигнальными лампами. Предполагалось, что устройство в корне изменит процесс обучения: оснащенное рулонами с огромным количеством записанной на них информации и вопросами для закрепления и проверки знаний, а также перфокартами с ответами, оно должно было предоставить широкий выбор тем для индивидуальных занятий. Проблема состояла лишь в том, что устройство было механическим, а стоимость каждого его экземпляра составила бы почти тысячу долларов.
Дуэйн много раз пытался убедить отца, что подобную задачу когда-нибудь возьмут на себя компьютеры, но тот ненавидел электронику так же сильно, как его сын обожал ее. «Да ты отдаешь себе отчет в том, каких размеров должен быть этот компьютер, чтобы выполнить самую простейшую автономную операцию по обучению?» – гневно вопрошал Старик. «Размером с Техас, – как правило, отвечал Дуэйн. – Причем для охлаждения его потребуется по меньшей мере Ниагарский водопад. – И тут же добавлял: – Но это если речь идет об электронно-вакуумных приборах, па. А сейчас стали использовать транзисторы и резисторы и с их помощью творят настоящие чудеса».
Старик обычно бурчал в ответ что-то невнятное и гордо удалялся в мастерскую – колдовать над очередной моделью своей машины. Справедливости ради Дуэйн должен был признать, что отцовское детище довольно-таки толково – в восьмилетнем возрасте он с помощью одной из моделей такой машины прошел весь курс политической истории для высшей школы, – но при этом чрезвычайно громоздко и пользоваться им крайне неудобно. Из всех созданных отцом экземпляров продать удалось лишь один: года четыре тому назад его приобрел школьный округ Бримфилда, да и то только потому, что отделом закупок там ведал какой-то знакомый дяди Арта. Остальные творения пылились не только на верстаках в мастерской, но и во всех пустующих комнатах второго этажа, и заканчивали свою жизнь в спальне и коридорах второго этажа.
Впрочем, Дуэйн пришел к выводу, что увлечение созданием «обучающей машины» – своего рода «вечного двигателя для повышения интеллекта» – в меньшей мере чревато нежелательными последствиями, чем организация в их округе круглосуточно работающего универсального торгового центра. Идея эта пришла в голову Даррену Макбрайду в середине пятидесятых годов. «Торговый центр» состоял из двух магазинов: скобяного и продовольственного, которым заведовал отец. Он сам принимал заказы на дому и обслуживал клиентов, доставляя им продукты – главным образом хлеб и молоко – в любое время дня и ночи. Бывало, ему приходилось отправляться в поездку в четыре утра и по размокшим, непроходимым, утопающим в грязи сельским дорогам добираться до дома какой-нибудь старой леди, живущей в округе Нокс, которой срочно понадобился батон белого хлеба. При этом часто выяснялось, что на самом деле она вовсе не требовала привезти ей хлеб посреди ночи, а хотела лишь, чтобы ее заказ включили в список ежедневных поставок. Дядя Арт, заведовавший отделом скобяных изделий, был рад не меньше Дуэйна, когда это детище творческого поиска приказало долго жить. Правда, теперь, когда в Пеории построили крупный – целых девять магазинов! – торговый центр Шервуда, мистеру Макбрайду доставляло удовольствие лишний раз упомянуть о правоте своей давней идеи. Наверное, он просто слегка опередил время. Старик предсказывал, что придет день, когда торговые комплексы будут занимать огромные площади, где под одной стеклянной крышей разместятся десятки разнообразных магазинов, и при этом представлял себе нечто похожее на великолепные галереи, которые ему довелось видеть в Италии после войны. Большинство из тех, кому мистер Мак-брайд рисовал заманчивые перспективы, выслушав его разглагольствования, с недоуменным видом задавали один-единственный вопрос: «А зачем это нужно?» А Дуэйн с дядей Артом лишь молча кивали: они давно уже научились не задавать лишних вопросов.
– Ты все сделал? – переспросил Старик, отвлекая сына от созерцания «обучающей машины».
– Ага. Я собираюсь пойти в библиотеку. Макбрайд-старший недоуменно посмотрел на него поверх очков.
– В библиотеку? Почему именно сегодня? Разве ты не был там в субботу?
Был. Но я забыл спросить, есть ли у них руководство по ремонту моторов малой мощности.
Старик нахмурился. Насос на старой ветряной мельнице давно нуждался в починке.
– Я думал, ты на этих штуках уже собаку съел. Дуэйн невозмутимо пожал плечами.
Мотор очень старый. Его установили еще до появления в наших краях электрических сетей. И если не хочешь ограничиваться заменой ремней и щеток, надо бы почитать литературу. Взгляд Старика стал рассеянным, и Дуэйн догадывался, о чем тот думает: отец был напуган историей с грузовиком, пытавшимся накануне убить его сына. Когда ближе к вечеру в тот день они хоронили Уитта, Дуэйну показалось, что в глазах отца стоят слезы, – во всяком случае, никогда прежде они не блестели так странно. Впрочем, вполне возможно, что виной тому была пыль, поднятая с дороги ветром. И потом, не станет же отец держать Дуэйна все лето взаперти, пришпиленным к собственным штанам, или всюду возить его с собой.
– Ты сможешь добраться туда, держась подальше от проезжих дорог?
– Конечно, с легкостью, – ответил Дуэйн. – Я пойду через южное пастбище, а потом краем полей Джонсона.
Старик повернулся и окинул взглядом разложенные на столе шестеренки, шкивы и другие детали, которыми ему надлежало заняться.
– Ну ладно. Только чтобы был дома к ужину – договорились?
Дуэйн кивнул, прошел в кухню, сделал пару сандвичей с копченой колбасой и сунул их в засаленный пакет, потом налил в термос кофе, завинтил крышку и приторочил его к поясу. Еще раз проверив, на месте ли ручка и блокнот, он наконец вышел из дома и… непроизвольно сделал несколько шагов к сараю, чтобы попрощаться с Уиттом. Вспомнив, что любимого колли больше нет, мальчик поправил очки и, пройдя через ворота, направился, как и обещал Старику, к южному пастбищу.
Миновав владения Джонсона, Дуэйн оказался на их западной границе, возле железнодорожных путей. Он не солгал Старику. Но и не сказал всей правды: его интересовала отнюдь не крошечная библиотека в Элм-Хейвене, находившаяся чуть больше чем в двух милях от их дома, а та, что была в Оук-Хилле, и до нее нужно протопать миль восемь, если идти по дорогам, и не меньше десяти по тому маршруту, который выбрал Дуэйн.
Солнце вышло из-за туч и светило как никогда ярко, так что нынешнее утро было самым жарким с
