достойным лучшего применения, досконально его изучает.
Впрочем, такого рода замечания Дейл позволял себе, только если был уверен, что они не достигнут посторонних ушей. Когда четыре года назад Стюарты переехали из Пеории в Элм-Хейвен – Дейл как раз пошел в третий класс, а Лоренс в первый, – Дейл имел несчастье привлечь внимание Ка-Джея. Конг-дену в то время было уже двенадцать лет, но он все еще учился в пятом классе и хозяйничал среди младших школьников, как акула в стайке мальков.
После второго избиения в школьном дворе Дейл обратился к отцу за помощью, и тот объяснил, что, как правило, такие хулиганы на самом деле отъявленные трусы и стоит им только встретить сопротивление, как они моментально отступают. На следующий день Дейл решил дать обидчику отпор.
В тот раз он лишился двух молочных зубов, а несколько коренных зашатались. Кровь из носа текла не меньше двух-трех дней, а шрам на бедре, в том месте, куда ударил Конгден, после того как Дейл упал и скорчился на земле, остался до сих пор. С тех пор в душе Дейла навсегда поселились сомнения в неизменной правоте отца.
Следующей попыткой избавиться от преследований был подкуп. Конгден взял шоколадки и деньги, выданные Дейлу на завтрак, и тем не менее учинил ему изрядную взбучку. Пришлось воспользоваться еще одной возможностью: стать верноподданным союзником и даже дойти до того, чтобы прогуливаться по школьному двору в компании самых отъявленных подхалимов Конгдена. Но и это не помогло: Ка-Джей все равно каждую неделю выбивал из него дух на общих основаниях.
Значительно ухудшало положение дел то обстоятельство, что в одном классе с Дейлом учился закадычный дружок Конгдена – Арчи Крек, который мог бы по праву пользоваться званием самого отъявленного городского хулигана, не будь в природе уникального явления по имени Конгден. Крепко сбитый коротышка со стеклянным глазом, обладавший чрезвычайно подлой натурой и примерно таким же, как у Ка-Джея, гардеробчиком, Арчи Крек во многом походил на Микки Руни,[44] точнее, на его порочного двойника.
Никто не знал, при каких обстоятельствах Арчи лишился левого глаза. По слухам, это произошло на школьном дворе: якобы Ка-Джей Конгден придумал какой-то отвратительный обряд посвящения, в ходе которого и выковырял глаз перочинным ножом. Арчи было всего шесть или семь лет… Впрочем, иногда стекляшка неплохо служила своему обладателю. На уроках географии, например, когда миссис Хоу монотонно зудела, объясняя новый материал, Арчи вынимал глаз, аккуратно укладывал его в лунку для карандашей на своей парте и притворялся, что спит, в то время как его око не дремлет.
Увидев это зрелище в первый раз, Дейл невольно рассмеялся и впоследствии дорого поплатился за свою опрометчивость. Как только директор, сделав Арчи очередное внушение, отпустил «шалуна» из кабинета, тот подкараулил Дейла возле туалета
Двумя днями позже они все-таки настигли его и от души поколотили. Вот тогда-то Дейл понял, что, несмотря на все заверения родителей в обратном, спастись от хулиганов невозможно. А эти двое были к тому же хулиганами поистине мирового класса.
Миновав наконец дом Конгденов, Дейл вздохнул с облегчением. Своей машины у Ка-Джея не было, а брать «шевроле» с форсированным двигателем Джей-Пи сыну не разрешал, поэтому тот частенько гонял на машинах своих «друзей». Когда это чудовище садилось за руль, все вздыхали с облегчением: хоть какое-то время по улицам города можно было ходить без опаски.
Харлены жили тремя домами дальше, ровно в сотне ярдов от старого депо. Дейл прислонил велосипед к стенке передней террасы и постучал в дверь. Никто не откликнулся. Дверь была заперта, и дом выглядел пустым. Поминутно оглядываясь, чтобы не прозевать внезапного появления Ка-Джея и Арчи, Дейл пошел по улице, ведя велосипед рядом. Отцовский бинокль в кожаном футляре болтался на шее и на каждом шагу постукивал по груди.
Чтобы добраться до дома Корди, можно было либо перетащить велосипед через железнодорожное полотно и заросший травой пустырь и таким образом попасть на гравийную дорогу, ведущую к свалке, либо оставить где-нибудь велосипед и пройти пешком по шпалам.
Дейлу не хотелось бросать здесь велосипед без присмотра, как однажды сделал это Лоренс. Глупость брата стоила им двухнедельных поисков, пока Харлеи не обнаружил велосипед на заднем дворе Конгденов.
Однако воспоминания о приключениях Дуэйна, которому пришлось играть в пятнашки с грузовиком, были еще слишком свежи в памяти, поэтому Дейл все же предпочел спрятать велосипед в траве возле депо, для верности забросав его ветками и предварительно с помощью бинокля убедившись, что Конгдена поблизости нет. После этого он осторожно двинулся по западной стороне насыпи и, только миновав зерновой элеватор, слегка расслабился, подобрал ветку и пошел по правому рельсу, насвистывая и бросая камешки в поле. Насчет поездов можно было не беспокоиться: по уверениям Харлена, жившего поблизости, на этой дороге неделями не появлялось ни одного состава.
За Каттон-роуд лес исчез почти полностью, за исключением нескольких пирамидальных тополей, росших вдоль протоки, и редких рощиц между полями. Дейл принялся размышлять над тем, что он, собственно, намерен делать и каковы могут быть последствия. А что, если его поймают с биноклем в руках, наблюдающего за домом Куков? А вдруг существует специальный закон, запрещающий такую слежку? Что, если его застукает пьяный отец Корди или еще кто-нибудь из ханыг, ошибающихся на свалке? А если он уронит и разобьет бинокль?
Дейл зашвырнул палку подальше и пошел вперед, придерживая рукой кожаный футляр.
Вся эта затея чистое безумие.
По левую руку вдали показалась крыша масложирового завода. Однако никакого красного грузовика, выскакивающего из-за кустов, чтобы раздавить его всмятку, Дейл не замечал. Вскоре он почувствовал вонь свалки и увидел за деревьями дом Корди.
Дейл спустился с насыпи и заскользил по мокрой траве, стараясь придерживаться мест, где деревьев было побольше. До дома еще оставалась добрая сотня ярдов, поэтому в зарослях он мог чувствовать себя в относительной безопасности: ни с дороги на свалку, ни с насыпи его не могли увидеть. Подобраться к нему неслышно тоже было невозможно: хруст сухих веток выдал бы чужака. Дейл нашел укромное место между двумя деревьями и огромным кустом, навел бинокль на дом Корди и принялся изучать обстановку.
Жилище Корди представляло собой нечто несусветное. Трудно было представить, что в таком крошечном доме каким-то образом умещаются четверо взрослых – два дяди Корди жили вместе с ними – и целый выводок ребятишек. По сравнению с этим хлевом лачуга Дейзингеров и крысоловка Конгденов казались просто дворцами.
В лощине у въезда на свалку ютилось три хибары, которые трудно было назвать не то что привлекательными, но хотя бы пригодными для жилья. Та, что принадлежала семейству Куков, была самой отвратной. Все они были сляпаны из шлакобетона, при этом дом Корди заваливался назад и одновременно набок, словно лодка, выброшенная на берег штормом. Всего лишь в тридцати ярдах от него на опушке леса и по берегам протоки густо росла высокая трава, но двор представлял собой сплошное месиво грязи, перемежающееся отвратительными черными лужами и почти сплошь усыпанное мусором.
Как и большинство ребят, Дейл обожал копаться во всякого рода мусоре. Если бы по свалке не сновали полчища огромных крыс и поблизости не селились люди, подобные Конгденам и Кукам, он и все остальные мальчишки проводили бы здесь все свободное время, исследуя ценные залежи в поисках чего-нибудь интересного. Впрочем, и при нынешнем положении дел Велосипедный патруль уделял городским помойкам особое внимание и усиленно занимался их исследованием. Люди часто выбрасывали неожиданные и поистине прекрасные вещи. Однажды Дейл с Лоренсом нашли самый настоящий шлем танкиста – из натуральной кожи, с мягкой подкладкой и надписью на немецком языке внутри. Лоренс до сих пор надевал этот шикарный головной убор всякий раз, когда шел играть в футбол. В другой раз Дейл и Майк обнаружили
