воображению, чем кино и телевидение.
Но Дуэйну нравились итальянские ленты о могучих героях древности. К тому же дублированные фильмы обладали одной забавной особенностью: губы актеров бешено шевелились минуты две-три, а перевод укладывался буквально в пару слов. А еще он где-то читал, что именно в процессе создания таких картин кто-то на римской киностудии научился создавать разные звуковые эффекты: шаги, звон мечей, топот конских копыт, грохот извержения вулкана… – словом, абсолютно любые. Ду-эйна это привело в восторг.
Но отправиться в город субботним вечером он решил совсем не по этой причине, а потому, что хотел поговорить с мистером Эшли-Монтегю, и единственным местом, где он мог встретить этого человека, был открытый кинотеатр в парке.
Дуэйн мог бы попросить отца подбросить его на машине, но Старик после обеда занялся усовершенствованием одной из «обучающих машин», и мальчик не хотел подвергать его искушению оказаться поблизости от пивной «У Карла».
Когда Дуэйн подошел к отцу спросить разрешения, тот, увлеченный работой, даже не поднял головы. Лицо его было едва различимо за сизоватым дымком от паяльника.
Отлично, – пробормотал он. – Только вернись засветло.
– Ладно, – ответил Дуэйн, недоуменно гадая, знает ли отец, во сколько начинается, а уж тем более заканчивается сеанс.
К счастью, ему не пришлось идти пешком весь путь. Когда он поравнялся с домом дяди Дейла Стюарта, Генри, из ворот выехал пикап, в котором сидели сам дядя Генри и тетя Лина.
– Куда ты собрался, сынок?
Дяде Генри было прекрасно известно имя Дуэйна, но он всех мужчин моложе сорока называл «сынок». В город, сэр. Собираешься на бесплатный сеанс?
– Да, сэр.
Ну, тогда залезай сюда. Тетя Лина открыла дверцу старого универсального грузовичка, и Дуэйн вскарабкался внутрь. Оказалось, что там довольно тесно.
– Я с удовольствием поеду сзади, – предложил Дуэйн, сообразив, что занимает половину обтянутого красивой материей сиденья.
Чепуха, – откликнулся дядя Генри. – В тесноте, да не в обиде. Садись!
Грузовичок зафырчал, тронулся с места и, подпрыгивая на каждой неровности дороги, проехал вниз по склону первого холма, благополучно миновал погруженную в тень долину и вполз на вершину другого холма, к Страстному кладбищу'
Держись, пожалуйста, правой стороны, Генри, – попросила тетя Лина.
Дуэйн подумал, что старушка, должно быть, произносит эти слова каждый раз, когда они едут по этой дороге в город или куда-нибудь еще. «Сколько же раз это выходит за шестьдесят лет? – попытался прикинуть он. – Миллион?»
Дядя Генри покорно кивнул и продолжал ехать там, где и ехал: точно по середине дороги. Он не собирался никому уступать удобную колею. Хотя солнце уже минут двадцать как опустилось за горизонт, здесь, наверху, было еще довольно-таки светло. Грузовичок прогрохотал по неровной, похожей на стиральную доску дороге и вскоре нырнул под сень деревьев, растущих вдоль Дохлого ручья. На фоне темневшего по обе стороны леса ярко вспыхивали мерцающие огоньки светлячков. Трава по обочинам, покрытая толстым слоем пыли, казалась неестественно светлой, будто мутант-альбинос. Дуэйн был доволен, что ему не пришлось идти пешком.
Пока они ехали к водонапорной башне, мальчик украдкой поглядывал на Генри и Лину Найквистов. Им было примерно лет по семьдесят пять – Дуэйн знал, что на самом деле они приходятся Дейлу двоюродными дедушкой и бабушкой со стороны матери, – но все без исключения жители округа Кревкер называли их «дядя Генри» и «тетя Лина» и все без исключения уважали эту приятную, доброжелательную к окружающим пожилую пару. Знаменитая скандинавская уравновешенность спасала обоих от разрушительного влияния времени и позволяла даже в старости сохранить привлекательность. У тети Лины были совершенно белые, но густые и длинные волосы, розовощекое лицо счастливо избежало сетки морщин, а взгляд сохранил молодую ясность. В отличие от нее дядя Генри лишился большей части шевелюры, но уцелевший надо лбом чубчик придавал лицу выражение напроказившего мальчишки, ожидающего справедливого наказания от взрослых. Судя по рассказам Старика, дядя Генри, будучи вполне почтенным джентльменом, не упускал случая обменяться парой соленых шуточек за кружкой пива с приятелями.
– Это здесь тебя чуть не задавили? – спросил дядя Генри, жестом указывая на участок поля, где даже в сумерках отчетливо виднелись глубокие следы от колес.
– Да, сэр, – кивнул Дуэйн.
– Держи руль как следует, Генри, – вновь напомнила мужу тетя Лина.
– А того парня, который сделал это, уже поймали? Дуэйн вздохнул.
Нет, сэр.
Дядя Генри недовольно хмыкнул.
Ставлю пять против одного, что это сделал наш совсем не почтенный Карл Ван Сайк. Сукин… – Старик поймал предостерегающий взгляд жены и осекся. – Супостат он этакий. Его вообще нельзя нанимать ни на какую работу, а уж тем более школьным сторожем или смотрителем кладбища. Да ведь все видели, что за прошлую зиму и большую часть весны этот… этот лодырь Ван Сайк ни к чему рук не приложил. Кладбище сплошь заросло бы сорняками, если бы не прихожане костела Святого Малахия, которые добросовестно трудились здесь каждый месяц.
Дуэйн кивнул, не проявляя особого желания поддерживать разговор.
– Перестань, Генри, – мягко проговорила тетя Лина. – Может быть, мальчику неприятно слушать твою болтовню о мистере Ван Сайке. – С этими словами она повернулась к Дуэйну и пухлым, чуть шершавым пальцем коснулась его щеки. – Нам очень жалко твою собаку, Дуэйн. Я помню, как мы помогали Даррену выбрать щенка из помета собаки Виры Уиттакер. Это было как раз незадолго до твоего рождения. А щенок предназначался в подарок твоей маме.
Дуэйн снова кивнул и отвернулся к окну, за которым уже тянулся городской стадион, и принялся разглядывать его так внимательно, будто видел впервые в жизни.
Главная улица была запружена народом. Машины уже заполнили всю диагональную парковку, и люди с корзинками и одеялами целыми семьями неторопливо шествовали к парковой эстраде. Несколько мужчин сидели на высоком поребрике перед пивной «У Карла», потягивая из бутылок пиво и что-то громко обсуждая. Дядя Генри нашел место для парковки только возле торгового центра «А Р» и всю дорогу обратно к эстраде сердито ворчал, что терпеть не может сидеть на дурацких складных стульях, которые они на всякий случай привезли с собой. Ему гораздо больше нравилось смотреть фильм из машины и воображать, что он в настоящем кинотеатре для автомобилистов.
Дуэйн поблагодарил стариков и поспешил в парк. Было уже довольно поздно, и времени для беседы с мистером Эшли-Монте-гю перед началом сеанса почти не оставалось. Но Дуэйн надеялся поговорить с ним хотя бы недолго.
Дейл и Лоренс не собирались на бесплатный сеанс в эту субботу, но отец, взяв выходной, что случалось довольно редко, остался дома, по телевизору уже в который раз показывали «Дымящееся ружье», да и почти все остальные передачи шли в повторе, и родители предпочли пойти в кино. Как только на город опустились вечерние сумерки, они взяли одеяло и большой пакет с попкорном и не торопясь направились в центр города. В ветвях деревьев Дейл заметил нескольких летучих мышей, но это были мыши как мыши, – жуткие создания, так напугавшие их с братом на прошлой неделе, казались далеким страшным сном.
Людей в тот день собралось больше обычного. Вся трава перед эстрадой была устлана одеялами, и Лоренсу пришлось пробежаться вперед, чтобы успеть занять место под старым дубом. Дейл поискал было глазами Майка, но вспомнил, что тот, как всегда по субботам, остался с бабушкой. Кевин и его домашние никогда не приходили на бесплатные сеансы: у них дома стоял один из двух имевшихся в городе цветных телевизоров. Второй был у Чака Сперлинга.
И как раз когда по-настоящему стемнело и вот-вот должен был начаться мультик, Дейл увидел, как Дуэйн Макбрайд взбирается по ступеням на эстраду. Дейл что-то пробормотал своим и рванул через парк,
