— Понятия не имею. Я ничего не поняла.
— Это же великолепно! — сиял он. — Как будто нарочно кто-то угадал.
— Я подумала, что вы захотите взглянуть.
— А сейчас можно?
— Сейчас? — Она едва заметно улыбнулась.
— Ну да!
И он вскочил из-за стола.
— А ланч?
— Разве можно есть, когда меня ждут записи Джулиана Спенсера?! — Он поглядел на нее. — Если вы, конечно, не возражаете.
— Нет.
Она встала и повела его в библиотеку, куда перенесли ящик.
Уолли весь день провел в библиотеке, поглощая одну чашку чая за другой. Он с головой погрузился в записи Джулиана Спенсера, а Карисса сразу после трех отправилась за Джулией. Вернувшись, она очень удивилась, застав Ашериса в гостиной. Обычно он уезжал в университет сразу после полудня и возвращался за полночь. Почему он так рано? Ему интересно, как Джулия провела первый день в школе? Или он хочет запретить учебу вне дома? Карисса приготовилась к сражению.
Ашерис обернулся, услыхав ее шаги. Он был в узких брюках и рубашке с закатанными рукавами. Таким он был семь лет назад на пароходе, плывшем по Нилу, когда они любили друг друга. Она до сих пор помнила, каким нежным и ласковым было его тело, дарившее ей наслаждение. Даже сейчас при воспоминании о его поцелуях она вспыхнула. Однако ей пришлось подавить волнение, потому что наверняка разговор пойдет о будущем Джулии.
Пока она, горько скривив рот, закрывала дверь, Джулия обнимала отца, своей детской непосредственностью вызывая зависть матери.
— Папочка! — кричала она, радуясь его неожиданному появлению дома.
— Солнышко, — обнимал он ее, стараясь не глядеть на Кариссу. — Как тебе понравилось в школе?
— Интересно. Хотя они меня почти все время экзаменовали.
— Ты справилась?
— Ну конечно! У них там очень много книг и всяких музыкальных инструментов. Можно мне поучиться играть на фаготе?
Он хмыкнул.
— Посмотрим.
— Еще там большущий бассейн и вышка. Представляешь, я тоже буду прыгать!
— Джулия, а как тебе понравились девочки? — вмешалась Карисса. — Ты нашла себе подружку?
— За ланчем я сидела рядом с Сирией. У нее папа — инженер на Асуанской плотине. Она не такая глупая, как остальные.
— Уже неплохо.
— Мамочка, мы можем сегодня все вместе попить чаю? Ведь папа дома. Представляешь, как здорово! Мы так давно не собирались вместе!
Карисса перехватила быстрый и холодный взгляд Ашериса. Наверняка он все еще злился на нее из-за школы.
— Извини, азиз, но мне нужно вернуться на работу.
— Почему?
— Много дел.
— Ты не хочешь послушать о моих новых учителях?
— Конечно, хочу!
— Но когда ты вернешься, я уже буду спать. — Она отступила от него. — Теперь, когда я должна быть в школе, я совсем не буду тебя видеть…
Ашерис молча смотрел на нее потемневшими глазами.
— Может быть, твой папа сегодня поужинает с нами в честь важного дня в твоей жизни и еще в честь нашего гостя?
Ашерис удивленно посмотрел на нее.
— Гостя?
— Да. У нас доктор Дункан. Ты его помнишь?
— Он здесь? Сейчас?
— Да. Он в библиотеке. Читает дневники моего отца.
— Доктор Уолли приехал?! — радостно завопила Джулия.
— Ты его помнишь, Джулия?
— Ну конечно! Я его очень люблю.
Карисса удивилась, что Джулия вспомнила человека, которого видела, когда ей было два года, но она постоянно удивляла ее своей памятью и сообразительностью.
— Я ему расскажу, какая у нас в школе лаборатория!
Джулия сбросила ранец и побежала в восточное крыло дома, где была библиотека. Ашерис не шевельнулся, но Карисса чувствовала на себе его испытующий взгляд. Не зная, что он скажет, она взяла ранец и приготовилась к худшему.
— Это ты послала за доктором Дунканом?
— Нет. Он приехал в Египет с группой ученых исследовать сфинкс.
— Зачем он явился сюда?
— Зачем? — Кариссе было не по сердцу недоверие Ашериса к людям. — Хотел нанести нам дружеский визит. Только и всего.
— Не думаю. Подозреваю, у него есть еще и другие причины.
— Я предложила ему посмотреть дневники отца.
— Сначала школа, теперь этот доктор Дункан, — раздувая ноздри, проговорил Ашерис. — Карисса, ты собираешься взять власть в свои руки?
— Нет. Я просто хочу обеспечить нормальную жизнь для нашей дочери. — Она прижала к себе ранец. — И еще я встречаю гостей в моем доме как друзей, а не как врагов.
— И подвергаешь опасности Джулию.
— Уолли не сделает ей ничего плохого! — Карисса в отчаянии замотала головой. — Ашерис, ты становишься параноиком! Я тебя не узнаю!
— У меня есть причины так думать.
Она повернулась к нему.
— Какие?
Не сводя с нее глаз, он открыл было рот, но тотчас закрыл его. Он стискивал зубы, словно был пойманной в клетку измученной пантерой.
— Ашерис, скажи!
Он впервые за много недель посмотрел ей прямо в глаза, и в самой глубине его золотистого взгляда она увидела любовь и страдание и была уверена, что он готов открыть ей свое сердце, но тут он повернулся на каблуках, вышел из гостиной и тихо закрыл за собой дверь.
Вечером, когда Карисса шла пожелать дочери спокойной ночи, она едва не налетела на Уолли с блюдом из ящика отца.
— Вот вы где! — вскричал он. — Айша мне сказала, что вы должны быть тут.
— Я иду к Джулии.
Уолли взглянул на дверь, из-за которой доносилось прелестное пение Джулии, потом на Кариссу. Дрожащими руками он сунул блюдо под мышку.
— Зачем вам блюдо? — спросила Карисса.
— Это не блюдо. Это обрядовый диск.
— Зачем вы таскаете его с собой?
