– Да уж, я прочитал, что такое программа «Двое в одном», аж передернуло. Ведь мало того что в голову влезают и всякую хрень ставят, так они еще и соединяют мужа с женой мозгами. Тьфу. Конечно, не на тебя, моя дорогая. Но ведь человек – это существо ин-ди-ви-ду-аль-ное, как можно его с кем-то объединять? Какой бред! – распалялся Виктор.
– Это ж ведь получить страсть мужа к футболу, просмотру голых баб, а про вечные компьютерные игры с войнами я вообще молчу, – продолжила Лена.
– Ага, только представлю себе, что меня начнет заботить, во что я одеваюсь. Га-га, как выгляжу, ой, умора, Жень, ну ты представь, что я буду переживать от испачканного галстука, ха-ха-ха!
– А это вечное желание секса, копание в машинах и боязнь пылесоса, – продолжила Елена и тоже залилась утробным смехом.
– Ой, как представлю, что у нас будут общие мысли, то холодным потом покрываюсь, – сказал Витя, вытирая слезы. – Жень, ну вот ты представь, проходит мимо пышногрудая и широкобедрая, такая, что невозможно не проводить взглядом, а жена сразу узнает и, само собой, вкатывает бучу. Ну, спрашивается, какой НОРМАЛЬНЫЙ мужик на такое пойдет?
– Да ни в жизнь, никакой, – поддакнул я.
– Конечно, – уверенно сказал Виктор, – ведь это ж никакой свободы. Разве можно смешивать женское и мужское. Ну уж нет. Мне женского не надо, а в мужское им лезть нечего. Ведь я че-ло-век, а еще точнее – МУЖЧИНА, а что такое мужчина, если о нем все знает женщина? Да тряпка это, а не мужик. А уж если еще и объединить, как у них в программе говорится, сейчас вспомню… «Далее, от длительного использования нашего датчика у людей развиваются не только способности «слышать» друг друга на расстоянии, но и доступ к памяти партнера. Один партнер может воспользоваться памятью другого по желанию». Вот как! Я тебя, Геннадьевна, конечно, люблю, но ЗНАТЬ тебе обо всех моих любовных интрижках до тебя – это крест на семье. А если срубил где деньгу левую, да до дома не донес и жена вдруг узнает – да это же лучше сразу петлю на шею и повеситься, – расхохотался Витя.
Елена Геннадьевна недовольно сложила губы, видимо намереваясь обидеться, но повела глазами в сторону, что-то прикидывая. Довольно хмыкнула, мол, «я тебе припомню эти откровения».
– Я где-то тоже слышал, что, кроме памяти, передаются и ощущения, мол, будешь чувствовать все, что и партнер, дескать, любые сигналы доходят до мозга, – неуверенно сказал я, поддерживая разговор.
– Во-от, точно, у жены менструация – и я каждый месяц ее ощущаю, вот потеха. А секс – так вообще умора: буду ощущать, как сам себя трахаю, – забился в конвульсиях смеха друг детства.
– Да уж, да уж, – пробормотал я.
«Какой он дурак! Да разве с любимым делишься плохим!» – с досадой сказала Катя мысленно.
«Хочешь каждому несчастному это объяснять?» – так же мысленно спросил я.
«Нет, но он же просто дурак».
«Согласен, и что с того?»
«Что, обязательно с ними общаться?»
«Ты же знаешь, что нам долгое время нельзя встречаться с Черкановыми, они под наблюдением».
«Знаю, прости, сейчас успокоюсь».
«Кстати, мне кажется, я иногда улавливаю эхо их мыслей».
В ответ Катя прислала горячий страстный поцелуй, заполнивший мне душу радостью.
Аянбек Досумбаев
Отцы и эти
Чувствую, что надо заняться чем-нибудь полезным. Нужно с пользой провести выходной. С пользой для себя. Например, почитать. Я лег на софу и только достал «визуальный передатчик», как из динамиков, встроенных в потолок, раздался жирный баритон, затянувший простенький мотивчик:
– Обед! Вкусный обед! Обед! Вкусный, вкусный, какой же вкусный!
Я уже знаю, дядюшка не отстанет, все будет гундеть и гундеть, пока не спущусь в столовую. Но что поделаешь, лучший в стране вуз расположен в двух шагах от дядюшкиного домика. Ну ничего, всего-то три года до окончания.
Идеально белые ступеньки из мягкого пластика замелькали под ногами, идеально белые перила – слева, идеально белая стена – справа. Весь дом изнутри покрыт идеально белой самовосстанавливающейся краской. Уму непостижимо, какие огромные средства вбухал в это дядюшка. Хотя очень удобно, любая царапина, любое пятно рассасываются за секунды. Но я бы эти деньги потратил на новые «преобразователи» или на дополнительные курсы обучения…
Можно бы воспользоваться лифтом, как-никак домик четырехэтажный, но мышцам нужно движение. Учащается сердцебиение, кровь поставляет дополнительные порции кислорода и глюкозы не только мышцам, но и мозгу. А это хорошо.
Слышно, как до сих пор дядюшка вовсю горланит свою дурацкую песенку про обед. Ах, точно, я же не ответил, что спускаюсь.
– Дядюшка, я уже здесь.
Он обрадованно всплеснул руками и пропел:
– Альжан! Дорогой мой племянник! Ах, как радостно, что ты пришел на обед!!! Вкусный обед!!!
Очень веселый и милый толстячок. Богатый. Наверное, умный. Был.
Он приглашающе указал на стул, но я прошел к полке с посудой. Вода побежала ровной струйкой из белого крана, а когда я убрал стакан, поток прекратился. Сенсоры. Как все-таки любит прошлое поколение усложнять все вокруг себя! Некуда усложнять уже. Пора начинать усложнять себя. Пора. Я сел за стол напротив дядюшки, вытащил из кармана питательную капсулу, запил водой.
– Спасибо, дядюшка, все было вкусно!
Дядюшка не ответил. Он с таким энтузиазмом уплетал фаршированный перец, что даже у меня в животе недовольно заурчало, но я подавил животный инстинкт и пошел обратно в комнату.
Что за странный обычай, обеспечивать тело необходимой энергией обязательно вместе и за одним столом? Хотя, конечно, можно порыться в Интернете, поискать причины… но зачем?
Поел. Теперь можно и почитать.
В этот раз я даже не успел достать «передатчик», как в динамиках раздался голос дядюшки Стратара:
– Дорогой мой! Милый мой племяшек!
Последнее слово он проглотил вместе с фаршированным перцем. Слышно было, как он смачно откусил еще один кусок плода травянистого растения семейства пасленовых, нафаршированного мясной мякотью, измельченной в мясорубке. А если еще подробнее, то примерно ноль целых тридцать пять сотых грамма алкалоидоподобного амида капсаицина, четыре целых две десятых грамма сахара, около десяти граммов белков, а еще витамина С, каротина, эфирного и жирного масла, совсем мало стероидных сапонинов и много чего еще… мягко говоря, не очень полезного. А что полезное, то в таких малых количествах, да еще и подверженное термической обработке… Ужас. По мне, так капсулы вкуснее. Если считать, что вкусность обусловливается полезностью. Наконец дядюшка прожевал и второй кусок, продолжил:
– Дорогой мой! У меня к тебе предложение. На заднем дворике сейчас как раз солнышко. Предлагаю принять солнечные ванны в моих стареньких шезлонгах и размять мозги за чтением! Как тебе такое предложение?
Я устало вздохнул. Ну что поделаешь? Придется идти.
Дядюшка поднял взгляд на солнце, прищурился, как чистокровный китаец, и с огромным удовольствием чихнул, да так, что бедный шезлонг прогнулся, опасно хрустнув ножками, а с яблони недовольно спорхнула стайка воробьев. Дядюшка Стратар еще шире улыбнулся, ведь хороший чих прекрасно взбадривает. Он не раз рассказывал, что отдел мозга, отвечающий за чихание, находится рядом с отделом зрения. Мол, когда раздражаешь отдел зрения ярким светом, он испускает огромное количество электронных импульсов, а те раздражают отдел, отвечающий за чихание.
Он лихо натянул на лоб красную панамку и поднес к самому носу смартфон.
Я прилег на соседний шезлонг, торопливо принялся крепить «преобразователи» к вискам, но, как всегда, не успел. Дядюшка Стратар положил смартфон на животик и лениво обратился, хитро поглядывая из-под панамки:
– Дорогой мой, ну разве это дело?
