пришедший из фирмы Лэнса. Джексон заглянул ей через плечо, когда она извлекла его из пачки корреспонденции, собранной охраной. С комком в горле Тейлор подошла к большому окну.
Джексон встал рядом с ней и обнял за талию.
— Судя по штемпелю, оно пришло полторы недели назад.
— Его переслали с моей квартиры. — Тейлор разорвала конверт и вытащила письмо и приложенные к нему юридические документы. — Назначена дата слушаний по делу об опеке. О боже, он всерьез заявляет, что я неподходящий опекун. Ник в опасности!
Ее охватывала паника.
По-прежнему поддерживая ее за талию, Джексон взял у нее бумаги.
— Идиот.
Этот краткий и уничтожающий комментарий мгновенно успокоил Тейлор. Быстро просмотрев документы, Джексон передал их ей. Без дальнейших разговоров он взял телефонную трубку и набрал номер Лэнса.
— Мистер Хигерти, говорит Джексон Санторини. — Пауза. — У меня все в порядке. А вот у моей жены дела идут не так хорошо. Похоже, вы решили возбудить против нее дело об опеке над ее братом.
Долгая пауза.
Тейлор стояла, раскрыв глаза и силясь понять, что происходит. Джексон выглядит спокойным и собранным, но что-то в его голосе кажется опасным.
— Я понимаю, мистер Хигерти, но я очень серьезно отношусь к проблемам моей жены. Вы меня понимаете?
Теперь Тейлор сообразила, что именно в этом голосе встревожило ее. Джексон говорит в точности как гангстер, холодный, ловкий, опасный гангстер. Он сказал в трубку:
— Моя семья также не очень хорошо на это смотрит. В семье Санторини принято защищать своих близких.
Этот угрожающий тон едва не подкосил Тейлор.
— Да, обдумайте, пожалуйста. Перезвоните мне в течение трех дней. Иначе мы примем свои меры.
На этом он повесил трубку.
— Твоя семья? Я считала, что ты с ней не общаешься.
Ей нужно было какое-то время, чтобы обрести почву под ногами, прежде чем узнавать, как дела у Ника.
Прищурившись, Джексон посмотрел на нее.
— У итальянцев большие семьи. Когда мне исполнилось восемнадцать и я получил возможность действовать самостоятельно, я поселился в Италии с моими дядьями и родителями отца. Эти родственники всегда поддерживали со мной отношения. Они — моя настоящая
Тейлор нервно сглотнула.
— А они не… Мм…
Как спросить, не принадлежат ли эти люди к криминальному миру, не обидев мужа?
Ей показалось, что Джексон едва заметно улыбнулся.
— Я, кажется, забыл упомянуть о том, что некоторые из них не могут считаться совершенно добропорядочными гражданами.
Тейлор присела на подоконник.
— Понятно… Что тебе сказал Лэнс?
Она не могла думать о двух проблемах одновременно. Преступным родичам ее мужа придется подождать.
— Он вскипел, но я уверен, что иска не будет. А потом он согласится на усыновление, если это понадобится.
— Ты очень уверенно говоришь.
— Вот именно. Мы уже запустили юридические процедуры, а он, вероятно, нет. В худшем случае мы свяжем его юридически не на один год. — Он погладил Тейлор по щеке. — Не волнуйся, Тейлор. Я выполню свои обязательства по договору. — Его глаза сделались почти черными. — Идем, ты опять мне нужна.
Такой старомодной манере выражаться, столь откровенно мужской, Тейлор не могла противостоять. Она почувствовала, как этот глубокий волнующий голос растапливает, размягчает ее. Что-то в его словах обеспокоило ее, но трудно задумываться, когда тебя поднимают на руки.
Следующее утро стало для Тейлор как бы началом ее новой жизни. Ник приехал домой через час после их возвращения и теперь должен был отправиться в школу. Тейлор закусила губу и позволила Джексону проводить Ника, потому что ей было ясно: брат нуждается в том, чтобы ее муж открыто признал его.
— Будь умницей,
Перед выходом Джексон поцеловал ее лениво и не спеша, куда более эротично, чем тогда, когда будил ее утром.
Джексон предложил ей организовать небольшую вечеринку. Хотя об их женитьбе уже было широко известно, учтивость требовала, чтобы они сообщили об этом в более интимной атмосфере.
Тейлор не составило труда составить список гостей. К одиннадцати часам дело было сделано, и она почувствовала себя спокойней. Это труд, поняла она. Весьма деликатный труд.
Джексону нужно, чтобы эти люди работали с ним. Бонни рассорилась со многими из них, и разрыв связей больно ударил по нему. Когда газеты вцепились в него, не многие из его знакомых за него вступились, затаив обиду на оскорбления со стороны жены Джексона.
К концу дня на губах Тейлор играла довольная улыбка; она непременно сможет быть Джексону партнером, в котором он нуждается. Радуясь своей вновь обретенной уверенности в себе, она вышла на улицу и теперь нетерпеливо поджидала возвращения своих мужчин; ее брат задерживался из-за занятий в футбольной секции.
— Ну как? — спросила она Ника, стоило тому выйти из машины.
Ник улыбнулся.
— Тренер хочет, чтобы я был вратарем. Говорит, у меня ловкие руки.
Обрадованная Тейлор обняла его.
— Отлично. А теперь марш в душ, хулиган ты мой чумазый.
Когда Ник убежал, она повернулась к Джексону.
— Я так рада, что ты уговорил меня дать ему возможность испытать себя.
— А я рад, что уговорил тебя выйти за меня замуж.
Этот неожиданный ответ вызвал у Тейлор прилив нежности к ее итальянцу. Она улыбнулась, встала на цыпочки и поцеловала его. Он заслужил это.
Неожиданно она увидела возле них постороннего мужчину.
Глава десятая
В удивлении Тейлор отшатнулась, и Джексон немедленно прикрыл ее собой. Но не успел он заговорить, как она овладела собой и шагнула вперед.
— Здравствуйте. — Она улыбнулась самоуверенному мужчине, стоявшему перед ними. Как только ему удалось миновать ограждения? — Вы намерены использовать эту фотографию с поцелуем?
— Да.
Этот человек держал перед собой фотоаппарат как орудие защиты, без сомнения сознавая, что вторгся в чужие владения.
— Я бы предпочла, чтобы вы этого не делали. — Помня, что папарацци отнюдь не отличаются
