— Только один из нас может выглядеть как старик. Плешивый, ты говорил? Да, пожалуй. Похоже на него.
— А кто он такой?
— Многие из нас считают его проклятым. Но я склонен думать, что он попросту одержим. Он ищет выход из этого мира.
— Да старик говорил мне о ходе, но я не вполне его понял.
— Это он, — Эмельт нахмурился ещё больше и погрузился в раздумье.
Некоторое время они проехали молча. Волошек не торопил собеседника. Он почуял близость разгадки и теперь выжидал, пока Эмельт не заговорит сам. Тот, похоже, искал отправную точку и забрался в этих поисках довольно глубоко, потому что, когда продолжил, заговорил совсем не про Верхэля.
— Пятьсот лет назад на Земле жили одни только люди.
— Чем же они питались? — вырвалось у Волошека.
— Нет. Живность всякая и растения тоже были, я имел в виду, что из разумных рас обитали здесь только люди.
— А! Это фэнтези. Априкорн рассказывал мне про сочинителя польского…
— Да нет же, — рассердился эльф. — Это не фэнтези. Это история, которую вы, люди, почему-то не жалуете. Мир кажется вам неизменным испокон веков, а он меняется. И иногда меняется слишком стремительно, угрожая всему сущему…
Так вот, пятьсот лет назад люди ожидали конца света. Было много пророчеств на сей счёт, ещё больше слухов. Были странные откровения, вроде христианского апокалипсиса. Даже точные расчёты имелись, когда это должно случиться — в семитысячном году или, по нынешнему счёту, в конце пятнадцатого века. Люди по-разному воспринимали неизбежное. Многие, пожалуй, даже большинство, продолжили жить какпрежде. У простых людей всегда находились заботы более насущные, чем ожидание исполнения пророчеств. Поля и скотина требуют ухода, а дети хотят кушать.
Другие, главным образом высшая знать, принялись чудить, стараясь изведать все пороки, успеть до иного ничто. Храмы превращались в бордели, честь и мораль уступали место похоти и разврату. Города и целые страны теряли веру.
А некоторые, очень немногие, стали искать выход. Алхимики — эликсир бессмертия. Математики — совершенное число. Путешественники — новые земли, второй Арарат, где можно спастись, как они думали, от ещё одного потопа. Отважный ваш мореплаватель по имени Колумб отправился вовсе не открывать западный путь в Индию, как об этом написано в хрониках, и не на поиски золота, как полагали его хозяева. Он взялся отыскать убежище для достойных спасения. Землю, не отягощенную грехом.
Но Колумб не успел.
Потому что раньше один недалёкий монах открыл врата в иной мир. В мир моих предков. И чуть было не устроил тот конец света, которого так боялся.
Повозку тряхнуло. Эмельт поморщился и погладил руку.
— Готов поспорить, ты никогда не слышал о вратах и событиях, с ними связанных. Мало кто из людей знает об этом, а знающие предпочитают молчать. В хрониках многое вымарано, дабы не смущать понапрасну умы и не тревожить души. А тогда произошла катастрофа. Из открытого монахом мира хлынула лавина хоблинов…
— Я думал, хоблины всегда обитали в Новом Свете.
— Ерунда. Там жили такие же люди, какие и здесь. Разве что говорили иначе и почитали иных богов, но по большому счёту ничем не отличались от вас. Строили храмы, крепости, города… Они не смогли сдержать лавину и быстро погибли.
В том мире есть сила, которая поддерживает равновесие. Магические ордена да военные союзы следят, чтобы ни одна из сторон не взяла слишком много власти. За века совместного существования народы привыкли друг к другу.
А здесь хоблины почувствовали безнаказанность и отсутствие серьёзных границ. Они почти не встретили сопротивления, так как превосходили людей числом и умением, а ещё потому, что ожидание конца света подготовило для вторжения благодатную почву. Люди эти не сопротивлялись захватчикам, считая всё происходящее промыслом божьим, наказанием за грехи. Эльф помолчал.
— Верхэль был среди тех, кто повёл эльфов в ваш мир. Он считал, что люди не способны сами справиться с нашествием и эльфы обязаны им помочь. Он был во многом прав. Когда эльфийские владыки и некоторые союзные маги решились на военную кампанию, хоблины уже захватили весь Новый Свет. Там они истребили почти всё население, а оставшееся загнали в пустыни и холодные горы. Вместо коренных обитателей они завозили рабов из Африки, отбирая самых сильных, выносливых и здоровых. А знаешь как?
— Как?
— Набивали трюмы «живым товаром» — так они называли рабов — и за время пути, а это несколько недель, лишь изредка спускали внутрь бочку воды. Многие гибли от жары, болезней и духоты. Тот, кто добирался до Нового Света живым, считался пригодным к дальнейшей работе.
— Ужас! — Волошека передёрнуло. — Люди никогда бы до такого не додумались!
— Ну вот, — продолжил Эмельт. — А покуда эльфийские владыки спорили, кому из них вести армии, да собирались, орки посчитали момент удачным, чтобы отхватить свой кусок пирога. Несколько лихих отрядов сбили воротную охрану и вырвались на простор. Ну, это так, мелочи. Орки потеснили кочевников в степях, на том и успокоились. Хуже, что ворота надолго остались без всякой охраны. Сперва тихой сапой через них просочились гномы, надеясь новые рынки сбыта, ну а за ними попёрла всякая нечисть.
Наконец эльфы выступили. С ними пошли союзные маги, многочисленные наёмники, а следом, как это водится, шлейф маркитантов и авантюристов Война длилась долго. Ваши хроники содержат лишь отголоски тех битв. Экспансию хоблинов удалось остановить, но отбить уже захваченное не получилось. Лишь большая часть Старого Света осталась за людьми. За людьми и эльфами.
Однако вернуться назад не смог никто. Врата вдруг захлопнулись. Как оказалось, монах, виновник всей кутерьмы, пожертвовал собой, чтобы запечатать их. Он долгие годы искал способ исправить ошибку, но нашел слишком поздно. И слишком дорого заплатил.
Эльфы застряли в чужом мире. Впрочем, многие из них и не пожелали бы вернуться. Они нашли здесь место под солнцем и нашли предназначение — опекать людей. Второе, пожалуй, даже важнее. Ведь оно даёт жизни цель. А для бессмертных это многое значит.
Один Верхэль не смирился. Он считает, что мой народ должен вернуться назад. Утверждает, что мы превратили людей в домашних животных своей опекой. И опять он по-своему прав.
До нашего прихода люди уже придумали порох и оружие, способное с его помощью разбивать камень. Они могли бы сдерживать хоблинов и друг друга. Но мощная магия, принесённая из открытого глупым монахом мира, не позволила изобретениям достичь совершенства. Какой прок в неуклюжем, опасном и тяжёлом огненном оружии, когда заклинания взламывают стены ничуть не хуже?
Эльфы помогли людям, но они же и оставили человечество навеки в тёмной эпохе, закупорив стремления и поиски тромбами собственных достижений.
— Априкорн читал, что люди могли бы со временем строить даже небесные лодки и подниматься до звёзд.
— Вполне может быть, — кивнул Эмельт.
Волошек помолчал немного.
— По-твоему, этот мир принадлежит только людям? — спросил он.
— Принадлежал, — поправил собеседник. — Не забывай, многие, и я в их числе, родились уже здесь. И этот мир наш в той же степени, что и людей.
Так что оно и к лучшему, что люди не знают истории, не то началась бы бойня. Крестовые походы и прочее. Дураков всегда в избытке у любого народа.
Услышанное от Эмельта требовало времени для осмысления. Столь революционные изменения в привычной картине мира отодвинули на второй план всё прочее. Загадка «Ходовой книги» превратилась
