опасения? Надеюсь, ты не из тех, кто хочет выставить это племя из нашего мира?
Висмут вздохнул. Ему явно не хотелось касаться скользкой темы. Но поняв, что на сей раз не отвертеться, он убрал ноги с мешка и улыбнулся.
— Тебе встречался хоть один колдун, который бы желал изгнать эльфов? Согласен, встречаются среди нас такие, что недолюбливают остроухих. Но гнать?! Нет. Да мы зависим от них, как морфинисты от зелья!
— Вот как?
— Естественное магическое поле Земли очень слабо. И колдуны до известной тебе катастрофы могли черпать из него в час по чайной ложке. Так, светлячка подпустить хватит или приворожить кого. А эльфы сами по себе существа намагиченные. Своим присутствием они усилили естественный фон, и теперь мы можем куда больше, чем навести порчу или гадать по потрохам.
Он потеребил ухо.
— Уйди эльфы из нашего мира, и мы превратимся в знахарей. Будем собирать травки и врачевать. Да и то недолго. Оккупация не обещает быть мягкой. А с уходом эльфов мы лишимся последнего оружия против чернильников. Не думаешь же ты одолеть их одними клинками?
История. После пивного конвоя Волошек всерьёз взялся за эту науку и поразился, как мало уделяют внимания мелочам те, кто именуют себя историками. Сколько отовсюду торчит намёков, несоответствий… И никто не обращает внимания. А кому говоришь — пожимают плечами, какая, мол, разница — пятьсот лет назад пришли в мир эльфы или тысячу, или всегда здесь обитали. Отец и тот отмахнулся. Не интересно, не важно…
Но даже Волошек проглядел тот факт, что магия пришла в его родной мир вместе с эльфами. Не упоминается она в античных хрониках, только в мифах и сказках. Иначе откуда взялись бы такие предметы, как домагическая полеокретика? Нынче мало кто берётся за осаду без хорошего колдуна или боевых артефактов, но раньше, как утверждают учебники, приходилось сооружать целые осадные города.
А тактика боя? Хотя аристократия и продолжает культивировать «честную сталь» и, скажем, на турнирах любое волшебство строго запрещено, но во время войны колдовством не брезгуют.
— А другие народы, орки, к примеру? — спросил он. — Часть из них решила остаться.
— Нет. Орки по сути те же эльфы, только размагиченные и, как следствие, смертные. Гномы — те да, пожалуй, только они не пожелали развивать в себе дар. Увлеклись технологией, ремеслом.
— Допустим, — согласился Волошек. — Но ты не ответил на главный вопрос.
— Я не знаю, чего он хочет. У эльфов несколько партий, несколько тайных организаций, которые преследуют противоположные цели. Одни желают властвовать над людьми, другие оставить в покое, одни стремятся уйти, другие остаться. Он может быть подослан как теми, так и другими, а быть может, и кем-то ещё, узнать это мы сможем, только когда он начнёт действовать. Я ничего особого не задумал, просто присматриваю за ним, и если он начнёт свою игру, я постараюсь помешать. Вот и всё.
После ночлега в поселении эльфов Чернозуб стал задумчив. Крушение многих предрассудков повлияло на него больше, чем на молодых соплеменников. Казалось, те в своей неприязни просто следуют традиции, а этот пропускает всё через сердце, через разум. И оттого терзается не в пример товарищам.
На остановке старый воин напросился к командиру на разговор. Вести душеспасительные беседы Волошек не любил и не умел, но просьба Чернозуба стала столь неожиданной, что он не нашёл сразу повода отказать…
— Вы вот думаете, что мы эльфов по темноте своей не любим? — начал бородач.
Волошек промолчал.
— Вижу, так и думаете… Но ошибаетесь вы. Все эти сказки про кровь человеческих младенцев… вон молодёжь пусть перетирает. Историю-то мы знаем. Чай, батюшка просвещал. С их приходом вера упала. Вот в чём главное зло. Разуверились люди в боге едином, как этих исчадий повстречали с их молодостью и бессмертием.
— Мой прадед христианином был, — пожал плечами Волошек. — Никаких притеснений не испытывал.
— А раньше-то каждый князь в любом роду Христа признавал.
— Что с того? А ещё раньше Перуна почитали, а до того, поговаривают, и Одина.
— Всякое бывало, согласен, и впотьмах жили, аки звери, и слова истинного не знали. Да вот как только налаживаться жизнь началась, остроухие-то и вылезли. Разрушили они и уклад вековой, и веру. Кем мы стали? Прислугой при них?
— Прислугой? Это уж как себя кто поставит, — возразил Волошек. — Сейчас враг у нас с ними единый. Что бы там ни было раньше, теперь мы одно дело делаем. А потому не желаю я свар в отряде…
— Одно дело? Ой ли? — начал было Чернозуб.
Но теперь, когда беседа вышла из прежнего доверительного русла и стала походить на спор, Волошек нашёл повод прекратить её.
— Вот что, — оборвал он. — Твоё недоверие к эльфам я понимаю, хотя и не разделяю. Но пока ты в моём отряде, будь любезен не лезть на рожон. И парням своим заповедуй.
Глава десятая
СНАДОБЬЕ
Первая за лето серьёзная гроза разразилась как раз тогда, когда её меньше всего желали. Природа напрочь отказалась встать на сторону защитников этого мира.
Они лежали на промокшей земле, уже погрузившись наполовину в грязь, и тяжёлые набухшие влагой плащи вдавливали людей всё глубже. Волошек и Висмут по очереди смотрели в бинокль. Жирмята лежал без дела. Бородачи, рассредоточенные по сторонам, прикрывали фланги.
Однако враг вовсе не помышлял об охватах или коварных ударах, он вообще не подозревал о присутствии людей. Башни двигались маршем одна за другой. Двигались медленно, но заметно быстрее, чем на передовой. Ливень нисколько не мешал им. Вихри шныряли вокруг псовой сворой, но далеко от башен не отходили.
Массивная туча проглотила закат, показав на горизонте лишь розовую дымку. С наступлением темноты разглядеть что-либо мог только Висмут, остальные ловили вспышки молний, что подсвечивали силуэты грозных странников.
— Ровное место, — пробормотал колдун. — Эдакие махины должны притянуть хоть одну.
Он чего-то ждал, но друзья не находили смысла в его бормотании.
Молния ударила в вершину последней башни. Небесную силу та отразить не смогла. И без окуляров было видно, как рваный кусок величиной с воловью шкуру сорвался и отлетел от башни, кружась кленовым семечком. Частые молнии разделяли падение на отдельные картинки, будто небесный художник делал наброски карандашом.
— Есть! — воскликнул Висмут.
— Они всё-таки уязвимы, — произнёс Жирмята. — Вот только бы научиться ещё метать громы.
— Главное не в этом, — поправил колдун. — Как только они пройдут, мы, наконец, заполучим образец их структуры.
— А… — дошло до Рыжего.
Мокнуть им пришлось ещё долго. Всю ночь и весь следующий день башни добирались до горизонта, но только во вторую ночь уползли достаточно далеко.
