горючим. Через мост им не удалось прорваться, так и там тоже не смогут.
— Ну, дот там хиленький, они его прямой наводкой из танковых орудий подавят, — ответил Рогов, — Проходы проделают в минных заграждениях. Будут из минометов непрерывно работать, чтобы мы по траншеям людей туда не перебросили. С боеприпасами у них хорошо, по всему видно. А ров… засыпят его, в конце концов. Отсрочка на несколько часов. Черт побери, где же наши?! Уж если Кунце не добрался до наших, то ваш Стеглик должен был успеть дойти до штаба Паттона!
— Я думаю… — начал Грег, но диалог прервал Остапчук.
— Товарищ капитан! Там к мосту немец вышел, с белым флагом. Пропустить?
— Пусть идет, — разрешил Рогов. — Обыщи его и сразу ко мне.
Остапчук ушел, а Грег продолжал развивать мысль:
— Стеглик уже должен находиться в районе Пльзеня. Шёрнер держит фронт на севере и под Брно против Красной армии, ему нечем воевать на западе. Если дивизии Паттона еще не заняли Пльзень, то разведподразделения наверняка периодически появляются в окрестностях города. Уверяю вас, что едва Стеглик назовет мое имя, как его немедленно доставят в штаб ближайшего подразделения и оттуда свяжутся со штабом Паттона. И помощь вышлют незамедлительно! Кроме того, Кунце с надежными документами и на отличном мотоцикле уже должен был добраться до линии фронта и теперь остается лишь ждать, кто проявит большую расторопность: американское или советское командование. Давайте заключим пари! Я ставлю на своих. Ну, как?
— Вы его уже выиграли, — мрачно ответил Рогов. — Поглядите, кто к нам пожаловал в гости.
С белым флагом и полевым телефоном в одной руке и катушкой с проводом в другой к ним приблизился парламентер в сопровождении Остапчука.
— Господин капитан! Шарфюрер Кунце прибыл для установления прямой телефонной связи между вашим штабом и штабом командира боевой группы «Цольмер».
— Черт бы вас побрал, Кунце! — с досадой воскликнул Рогов. — Вы снова на службе в войсках СС?!
— Так получилось, господин капитан, — вздохнул Кунце. — Я ведь даже до Будвайза не добрался.
— И какого черта нам нужна связь с вашим командиром? — вмешался кипящий от злости Грег. — Он уже гнуснейшим образом нарушил нашу договоренность! О чем нам с ним еще договариваться?! Мы уже знаем цену слова генерала СС Цольмера!
— Я выполняю приказ, господин капитан, — робко напомнил Кунце. — Прикажите меня провести в штаб, я должен установить связь с командиром.
— Отведи его, Остапчук, — с досадой махнул рукой Рогов. Он повернулся к Грегу и спросил:
— Ну что, будем говорить с СС-бригаденфюрером Цольмером?
— С ним разговор возможен только через прорезь прицела! — возмущенно воскликнул Грег.
— Нам все-таки следует начать переговоры, — возразил Рогов. — Время работает на нас. Любая отсрочка новой атаки немцев увеличивает наши шансы на спасение. Идемте в канцелярию!
В помещении канцелярии Кунце уже установил на стол телефон и старательно крутил ручку.
— Здесь шарфюрер Кунце. Связь установлена. Где господин бригаденфюрер? Да, понял.
Кунце положил трубку и обратился к Рогову:
— Господин капитан, бригаденфюрер Цольмер сейчас занят. Он будет говорить с вами через десять минут.
— Хорошо, мы подождем. А вы пока расскажите: как вы снова очутились в армии? — предложил Рогов. И Кунце поведал печальную историю своего возвращения на службу в войска СС.
Цольмер действительно не мог подойти к телефону: его вызвали к радиостанции. Цольмер думал, что на связи штаб Шёрнера, но это оказался Шонеберг. Цольмер совершенно забыл о его существовании и в первый момент даже не мог понять: что это за штандартенфюрер, который просит не обстреливать форт. Наконец до него дошло, кто это такой, и Цольмер заорал в микрофон:
— Шонеберг! Где вы находитесь? Почему вы не здесь, с нами?! Я вас отдам под суд, я вас лично расстреляю! Немедленно ко мне!
— Бригаденфюрер, я нахожусь примерно в пятистах метрах от вас, но прибыть к вам не имею никакой возможности, поскольку между нами противник.
— Какого черта?! Пробейтесь с боем! Мы тут воюем, а вы отсиживаетесь… Я приказываю вам немедленно прибыть на мой командный пункт! Слышите?! Немедленно!
Дождавшись паузы, Шонеберг сказал:
— Господин бригаденфюрер, я нахожусь на объекте «Гарц-2». Со мной только экипаж известного вам аппарата, и больше никого. Так что идти на прорыв нам весьма сложно. Но у меня есть идея получше: мы можем оказать вам серьезную поддержку и следующая ваша атака имеет все шансы завершиться полным успехом. Вы слышите меня, бригаденфюрер?
— Разумеется, слышу! — раздраженно отозвался Цольмер. — Или вы думаете, что я наушниками задницу чешу? Прежде всего, доложите мне, где профессор.
— Он в форте. Пока я активировал объект «Гарц-2», его и всех остальных захватили вражеские парашютисты. Сейчас все они в форте, их не больше сотни, вооружены легким стрелковым оружием… ну и тем, что удалось захватить на складе в форте. Самое главное: у них нет связи, с командованием.
— Что?! — Цольмеру показалось, что он ослышался. — Откуда вы это можете знать?
— Здесь очень хорошая радиостанция. Я уже двенадцать дней прослушиваю эфир, и ни разу ни одна радиостанция поблизости не выходила на связь. Никаких признаков антенн в форте тоже не наблюдается: мне все видно как на ладони. Да вы и сами должны понимать: была бы у них связь, так они бы уже давно вызвали авиацию.
— Вот как… — Цольмер замолчал, осмысливая информацию. — Так что вы предлагаете?
— Мы окажем вам мощную огневую поддержку. На борту «Дегена» есть ракеты: ими мы ударим в тыл врагу. Но для этого нам придется выкатить машину на взлетную полосу. Поэтому я предлагаю: вы производите в течение десяти минут обстрел форта, затем — полная тишина. Противник думает, что вы идете в атаку, и все внимание обращает в противоположную от меня сторону. Тут я открываю ворота объекта, «Деген» выкатывается на взлетную полосу и наносит сокрушительный ракетный удар по врагу. Главное: чтобы никто не сделал ни одного выстрела в нашу сторону. Одна случайная пуля в бензобак — и «Деген» вспыхнет как спичка. Как вам мой план?
— Хм… хорошо, попробуйте, — осторожно отозвался Цольмер. — Оставайтесь на связи, я вам сообщу, когда мы начнем артобстрел.
План Шонеберга был прост и в своей основе имел в виду одну особенность «Дегена».
В задании на разработку «Дегена» содержалось требование о необходимости предусмотреть возможность выполнения прицельного бомбометания, а также возможность эффективного отражения атаки истребителей. Узнав об этом, Борг возмутился: «Я и так изуродовал центроплан из-за вашего дурацкого бомболюка! А теперь выдвигаются заведомо вздорные требования!» И напрасно Борг доказывал, что сверхзвуковой дальний бомбардировщик в принципе не предназначен для таких целей: превосходство в скорости делает его неуязвимым для атак как современных истребителей, так и создаваемых в ближайшей перспективе; прицельное бомбометание возможно лишь с пикирования или кабрирования, что для скоростного бомбардировщика заведомо нереально из-за перегрузок при маневре. Но Борман, прекрасно знающий взгляды фюрера на авиацию, отрезал:
— «Деген» должен поражать наземные цели в пикировании, и этот вопрос обсуждению не подлежит.
Что оставалось делать? Когда говорит фюрер, должны молчать даже законы аэродинамики и сопромата.
Первоначально предполагалось оснастить самолет динамореактивными пушками, но затем для бомбардировщика разработали специальные 100-килограммовые бомбы, а позднее — реактивные снаряды калибра 150 мм. В консолях крыла смонтировали четыре аппарели с десятью направляющими каждая. С аппарелей бомбардировщик должен был либо сбрасывать бомбы с пикирования, либо выстреливать залпом
