— Докажите это тем, кто помнит, как мы были здесь последний раз. Вы танцевали, словно Золушка. Черт, вы вертелись со скоростью веретена.
— Это не я танцевала. Это куролесил коктейль Джако.
— Надеюсь, вы не собираетесь сейчас разыгрывать передо мной трусиху?
— Мне не надо разыгрывать. У меня уже и так под жакетом штамп «трусиха», — проворчала она.
— Вы хотите сказать, что боялись до смерти, но, рискуя жизнью и конечностями, сели на мотоцикл? Но сейчас-то чего вы опасаетесь?
— Не знаю! — Она в отчаянии всплеснула руками.
— Ладно, черт возьми. Пойдем, цыпленок. — Он протянул ей руку. — Пошли танцевать.
С долю секунды она колебалась, потом всунула руку в его ладонь. Но не успели они сделать и шага, как раздался низкий, бодрый голос:
— Сара, дорогая, это ты?
Сара в тревоге вскинула голову. Какой-то мужчина улыбался ей. В нем было что-то знакомое, но она не представляла, откуда его знает.
Сара медленно кивнула.
— Послушай, дорогуша, не хочешь покрутиться на площадке со стариной Эваном?
— Простите, Эван, сегодня она со мной. — Дакота крепче сжал ее пальцы.
Сара удивленно взглянула на него. В голосе звучали резкие нотки. Насмешливое выражение сменилось опасным блеском в глазах, который явно предупреждал Эвана, что лучше отступить.
Как его понять? Он обещал помогать ей. Но вчера, напротив, отпугнул всех подходящих мужчин, кроме «агента Карла». Почему? Он должен бы обрадоваться, что Эван пригласил ее танцевать. Но он вел себя так... будто ревнует или что-то в этом роде. Это же нелепо. Зачем ему ревновать? Она уже согласилась переспать с ним. А он не скрывает, что его отъезд в Африку — дело нескольких дней. Очевидно, что у него нет намерений завязывать с ней какие-либо долговременные отношения. Так в чем же дело?
— Может быть, в другой раз? — Эван добродушно улыбался.
— Да, в другой раз. — Сара ответила рассеянной улыбкой.
— Мы хорошо тогда провели вечер. — Эван коснулся пальцем шляпы.
— Для чего вы это сделали? — спросила она, когда Эван отошел подальше, и выдернула руку.
— Что сделал?
— Прогнали его. Что в нем плохого? Не того цвета сапоги? Или слишком большая голова? Что?
— Ничего плохого. Просто я подумал, что вы вряд ли захотите танцевать с незнакомым человеком. И хотел помочь вам.
Помочь.
Он будет вмешиваться в ее дела, потому что думает, будто она не сумеет сама с ними справиться. А как же ее обет быть похожей на Дезире? Нет, она не будет забиваться в угол, если мужчина пригласит ее танцевать!
— Хорошо. Если в нем нет ничего плохого, — она решительно встала, — вы, надеюсь, не будете против, если я приглашу его танцевать.
Дакота злобно таращился на большую руку, лежавшую на узенькой спине Сары. Потом нахмурился, когда Эван крепче прижал ее к себе. Ведь она может задохнуться. Проклятый идиот не понимает, наверное, что девушке нужно немного пространства, чтобы дышать? И что случилось с его маленькой трусихой? Она болтала, улыбалась, смеялась... Будто вовсе не она пять минут назад цеплялась за его руку, словно за жизнь.
Черт бы побрал эту женщину.
Черт бы побрал ее большие, карие, проникающие в душу глаза.
Да что с ним происходит? Почему он позволил довести себя до полного фиаско? Надо было уложить ее к себе в постель без сделок и условий. Тогда он мог бы прямо отправиться в Заир. Вместо этого он уподобился сосунку и дал окрутить себя. И куда это его завело?
Ему приходится быть жестоким и грубым с женщиной, которая возродила его умершую совесть.
Он допил свое питье и с отвращением уставился в пустой бокал.
И пить томатный сок!
— Твой бойфренд не спускает с нас глаз.
— Он не мой бойфренд. Мы просто... друзья.
— Как скажешь, дорогая. Но держу пари на ферму, что он не слишком доволен, что ты танцуешь со мной. И если моя догадка правильна, то он прямо сейчас подойдет к нам и сделает что-нибудь нехорошее.
— Уверена, что ты ошибаешься, — возразила Сара. Скорее Дакота смотрит на нее, потому что она за все время танца не сказала Эвану ни слова. Трудно быть роковой женщиной, когда все силы направлены на то, чтобы не сделать партнера инвалидом. — А у тебя где-то здесь есть ферма?
— Ферма у моей семьи, — он довольно улыбнулся, — а я теперь городской парень. Я решил получить адвокатскую мантию. Можешь назвать меня паршивой овцой в моей семье. А ты чем занимаешься?
— Я... ммм... писатель.
— Да-а? Как интересно. Послушай, по правде говоря, мне хотелось бы продолжить наш разговор, но, похоже, мое время кончилось.
— Ты и вправду не понимаешь. Дакота хотел, чтобы я танцевала с тобой.
— Хотел? Ну тогда я бы сказал, что он передумал. Ловкий парень.
Сара улыбнулась в ответ. Эван — вполне приятный мужчина и нравился ей. Может быть, если бы она объяснила ему, в чем дело, он захотел бы ей помочь...
Ее мысль была прервана на середине. Мрачное лицо Дакоты вдруг возникло за спиной Эвана.
— Хорошо, что мы не заключили пари, ага? — прежде чем отпустить ее, успел прошептать Эван.
Сара натянуто засмеялась и поблагодарила его. Эван отошел. Но когда она посмотрела в потемневшие серые глаза Дакоты, смех замер. Все мысли об Эване исчезли.
Без единого слова он обнял ее и так прижал к себе, что у нее перехватило дыхание. От такой близости с ним ее окатила волна эротического жара.
— Я решил, что самое время спасти вас, не то он удушит. — В такт музыке Дакота начал медленно покачиваться.
— Спасибо, — прохрипела Сара. — Теперь вы можете вернуться к столу и поставить крестики против третьего и пятого пункта вашего списка.
— Обхватите меня за шею. — (Она подняла руки с его плеч и обвила шею.) — Хорошо. Теперь расслабьтесь.
Расслабьтесь? Как можно расслабиться, когда тело в огне?
— Боюсь, что сейчас это неправильный совет, — прошептала она.
— Ладно, тогда закройте глаза. — (Она крепко зажмурилась.) — Теперь почувствуйте ритм. Раз, два. Раз, два... — Хриплому голосу словно вторили движения его руки по ее спине. Вверх-вниз. Каждое движение посылало электрический заряд желания, которое пульсировало в ней.
Постепенно она уступала магии момента. Сопротивление таяло от жара, исходившего от него. И наконец она воспарила в удивительном чувственном наслаждении. Никого больше не существовало, кроме мужчины, державшего ее в объятиях. Она ощущала его чистый мускусный запах. Твердая сильная грудь терлась о ее сверхчувствительные соски. Ее пальцы запутались в его мягких шелковистых волосах. Его возбужденная пульсирующая плоть прижималась к ее животу.
Сара не представляла, сколько времени они оставались в этом ритмическом объятии. Из транса ее вывел его шепот.
— Не думаю, что я смогу дольше это выдерживать.
— Я тоже не смогу, — дрожащим голосом согласилась она.
— Пошли. — Он взял ее за руку и увел с танцевальной площадки. — Уедем отсюда.
