— Не так легко к вам подобраться без риска. Как там рана у араба?
— Заживает. Ну? Вам удалось отловить типов, что на нас напали?
— Пока нет. Но могу вас заверить, что если они осмелятся предпринять еще одну попытку, то от нас не ускользнут. Я вроде бы узнал нашего информатора, слугу шейха. Вы не знаете, зачем ему это?
— Понятия не имею, и шейх тоже. — Во время разговора Мануэла нервно поправляла прическу. — Как получилось, что вы не вмешались, сеньор Мендоса? Разве вы не должны следовать за нами по пятам?
— Все произошло слишком быстро. Мы заметили этих людей, но представления не имели, что они замышляют. После нападения мы кинулись за ними, но так и не догнали.
Глаза Мануэлы потемнели настолько, что стали похожи на черные точки.
— Вы проморгали пожар в монастырской библиотеке. В Касересе вы не смогли помешать аресту раввина. Наконец, не удовлетворившись тем, что не смогли предотвратить нападение, которое чуть не привело нас всех к катастрофе, вы проявили себя столь же некомпетентным при их поимке.
Человек с птичьей головой скрипнул зубами, раздираемый между желанием нагрубить и осторожностью. Осторожность взяла верх, и он смиренно произнес:
— Вы правы, сеньора Виверо. Заверяю вас, что подобной ошибки больше не повторится. Клянусь вам.
— Надеюсь, так и будет. Судя по полученным мною сведениям, эти люди ищут какую-то скрижаль.
У Мендосы глаза полезли на лоб.
— Да, — повторила Мануэла. — Скрижаль. Можно сделать вывод, что ее содержание чрезвычайно ценное. Сообщите об этом Великому Инквизитору как можно быстрей.
— Скрижаль, — совершенно обалдело повторил Мендоса. — Как вы думаете, вы сможете узнать, что на ней?
Она собралась ответить, но слова застряли у нее в горле. Приближались Эзра с Варгасом. Мануэла тут же приняла надменный вид и громко произнесла:
— Мне очень жаль, сеньор, но я не знаю, где площадь Сан-Винсенте.
И, не обращая внимания на изумленного Мендосу, помахала своим компаньонам. Тут Мендоса наконец сообразил. Поблагодарив, он откланялся.
— Что вы тут делаете? — изумился Варгас. — Почему вы меня не дождались?
— Мне стало душно. Так что я вышла подышать.
Она постаралась говорить как можно естественней, но голос все же выдал некоторое волнение.
Монах проследил взглядом за человеком с птичьей головой, быстро удалявшимся широким шагом.
— Что ему было нужно?
— Он спросил, где находится площадь Сан-Винсенте. Варгас рассеянно кивнул. Было совершенно очевидно, что в душе его снова зашевелились подозрения. К счастью, они добрались до третьего Чертога. Того самого, на который у нее был ответ. И тут ей вдруг пришла в голову тревожная мысль: а вдруг Баруэль передумал? Если, выбрав сперва Бургос, он потом переделал Чертог? Если этот черновик, изъятый агентами Торквемады, — всего лишь вариант, вовсе не соответствующий Чертогу, переданному Варгасу и раввину с шейхом?
Мануэла чувствовала себя припертой к стене.
ГЛАВА 23
Уж лучше умный враг, чем друг-невежда.
Над часовней Святой Варвары разносился колокольный звон, и в воздухе плыла многоголосая мелодия молитвы Пресвятой Богородице. Мужчины уселись по-турецки на газоне. Мануэла устроилась рядом. Эзра заговорил первым:
— Ну что же, сеньора. Как мне кажется, наступил момент истины. Мы приступаем к третьему главному Чертогу, ответ на который у вас, как вы сказали, есть. Мы вас слушаем.
Сердце молодой женщины бешено стучало. Впервые с тех пор, как она ввязалась в эту авантюру, Мануэла действительно испугалась.
— Хотите, я вам его прочту, чтобы напомнить? — любезно предложил Эзра.
Мануэла кивнула. Хоть какая-то отсрочка! Раввин принялся размеренно читать, четко выговаривая слова:
ТРЕТИЙ ГЛАВНЫЙ ЧЕРТОГ
Да славится И. Е. В. Е. в царствии его. Имя есть 4.
И в это мгновение открыл он уста свои и сказал: придет час, когда отринут дракона, дьявола или сатану, как его называют, искусителя всего мира, сбросят на землю и ангелов его вместе с ним! Этого окаянного! Множество имен у него, и в то же время одно: Имя наложницы пророка. Имя женщины, о которой Посланец сказал: Нет сына Адамова, коего не коснулась бы рука демона в миг рождения. Лишь она и сын ее — исключение. И, наконец, имя изверга, торговца власяницами.
Но, увы, целое стоит не больше раба. Так как напоминает того, кто, когда низринулся, расселось чрево его и выпали все внутренности его.
На берегу, что между двумя колючками саадана — Джанной и Адом, — спрятал я 3. Он у подножия янтарных слез, выше господина, жены его и сына.
Мануэле не оставалось ничего другого, как кинуться головой в омут.
— Бургос.
— Это то, что вы вымарали внизу страницы?
— Совершенно верно.
На лице Эзры явственно отразилось сомнение, и молодая женщина запаниковала.
— В чем дело? Вы мне не верите? Но уверяю вас, что…
— Успокойтесь, сеньора. Дело не в том, верю я вам или нет. Знание нашего следующего пункта назначения не является решением всей проблемы. Полагаю, вы понимаете почему? — обратился он к своим компаньонам.
— Конечно, — ответил Варгас. — Даже если следующий город и впрямь Бургос, это не говорит нам, где спрятан следующий треугольник. — И спросил Мануэлу: — Вы не располагаете другими сведениями, которые могли бы нам помочь?
— Увы. Я сообщила вам все, что знаю.
— Следовательно, не остается ничего другого, как заняться расшифровкой Чертога.
— Рискуя огорчить сеньору Виверо, — вмешался Сарраг, — я не думаю, что это Бургос.
Побледневшей Мануэле показалось, что она балансирует на краю пропасти.
— Почему вы пришли к такому выводу?
— Сейчас объясню. Как видите, в отличие от предыдущих подсказок, которые вели нас к памятникам, зданиям или особенностям местности, здесь Баруэль совершенно четко делает акцент на каком-то персонаже. Персонаже отрицательном, раз он называет его драконом, дьяволом, сатаной, да еще и окаянным. И добавляет: стоит не больше раба. Далее Баруэль подсказывает, кто этот персонаж. Для этого он дает нам дополнительные детали и сообщает, что множество имен у него и в то же время одно. — Он помолчал. — Кто-нибудь из вас видит, из чего состоит это имя? Может быть, вы, сеньора?
Мануэла покачала головой.
— На первый взгляд, — заговорил Варгас, — это имя состоит из имени наложницы пророка и имени женщины, о которой Посланец сказал:
— Совершенно верно. Приоткрою скобки, чтобы напомнить вам, что «Посланец» или «Посланец Аллаха» это прозвище, каким называл себя сам Мухаммед. А он весьма ценил женское общество, и наложниц у него было великое множество. По этой причине я и не стал это разбирать, а предпочел поразмыслить над следующим отрывком, где намек на другую женщину, о которой сказано:
— Мария? Мать Христа?
— Именно.
