– Готовлю праздничный ужин. – Для наглядности женщина пару раз со свистом махнула в воздухе своим тесаком. – Пришлось забить ягненка – в доме закончилось свежее мясо. Мистер Неро, как всегда, в последний момент предупредил нас о том, что будут гости. В нашей глуши…
Женщина осеклась, уставившись враз остекленевшим взглядом куда-то за спину Анны.
– Что такое? – обернулась Анна, не обнаружив у себя за спиной никого, кроме Ника. – Сынок, поздоровайся.
Ромола вздрогнула, на ее лице отразилось недоумение:
– Он больше, чем я думала, – пробормотала исполинская леди.
– Да? – озадаченно спросила Анна. Ник, совершенно сбитый с толку, буркнул под нос нечто невразумительное. Женщина согнулась, переломившись пополам, как сухая палка и состроила на лице глупую гримасу, при помощи которой взрослые пытаются завязать с детьми дружеские отношения. Ник, как и другие дети, не поддался на провокацию, косясь на окровавленный нож в ее руке.
Они решились переступить порог, только когда тугие тучи с треском прорвались проливным дождем. Анна опасалась, что им придется поддерживать светскую беседу с Ромолой до самого ужина, но, к счастью, так далеко ее гостеприимство не распространялось. Через пять минут служанка сдала гостей с рук на руки хозяйке и удалилась на кухню. Пэт оказалась точь-в-точь такой, как о ней писали в журналах, то есть сказать о ней, по сути, было нечего. Она напоминала скорее тень человека, чем живое существо из плоти и крови. Женщина все время молчала, казалось, если она раскроет рот, плотно сжатые губы треснут, как порвавшийся кусок брезента.
В комнате, куда провела их хозяйка дома, отчаянно воняло нафталином, а воздух был затхлым. Прибыв на место, Каспер немедленно вывалился из сумки, чихнул пару раз и опрокинулся на спину, извиваясь всем телом в попытке почесать нос лапой.
Когда их, наконец, оставили одних, Анна первым делом подошла к окну и распахнула его настежь. Ветер надул занавески парусом и швырнул ей в лицо гость теплых брызг. Гроза была такой неистовой, а ливень – таким плотным, что Анна с трудом смогла различить очертания сиреневого куста, растущего прямо под окном.
Скрипнули пружины – Ник проверял на прочность панцирную кровать, почти такую же, как в пионерлагере «Колобок», где Аня отдыхала в далеком детстве. Мальчик отчаянно пытался изобразить беззаботный вид и даже лихо попрыгал на койке, но глаза оставались испуганными. Анна подошла к сыну и потрепала по голове. Ник неожиданно вывернулся из-под ладони и требовательно заглянул ей в глаза:
– Этот мистер Неро… Он что, псих?
– Ну, не то чтобы…
– Они все тут такие! Эта дура с ножом! Брр… И эта, вторая, похожая на привидение, такая бледнющая и как будто пыльная. А еще этот…
– Эй! – Анна подняла голову сына за подбородок. – Ты-де не веришь, что Ромола хотела причинить тебе вред?
По глазам сына было ясно, что он-то как раз очень даже верит. Анна покачала головой:
– Глупости. Она совершенно безобидна, так же как и остальные. К тому же, завтра мы уедем и никогда больше не вспомним об этих людях. Всего одна ночь, идет?
– А ты будешь спать со мной?
– Конечно. И не оставлю тебя одного ни на минуту.
– А как же ужин у мистера Неро?
– Думаю, у него хватит еды на нас двоих, – улыбнулась Анна. – А сейчас, пока этот тип не прислал за нами, давай немного отдохнем.
Однако, ни через час, ни через два за ними никто не пришел. В восемь явилась Пэт и буркнула с порога:
– Ужин подан.
– Спасибо за приглашение, но нас уже пригласил мистер Неро, – извинилась девушка.
– Да ну? – изумилась женщина и демонстративно посмотрела на часы. – Вообще-то, у нас принято ужинать не позже восьми вечера, впрочем, вам простительно этого не знать.
– Неужели правила никогда не нарушались? – примирительно улыбнулась Анна.
– Никогда! – отрезала женщина. – Если не собираетесь ложиться спать на голодный желудок, спускайтесь вниз.
– Но…
– Если за вами пришлют – отправитесь в замок, никто вас держать не будет. Впрочем, на улице форменный потоп. Ты умеешь плавать? – Она так неожиданно повернулась к Нику, что он вздрогнул. Мальчик вдруг напрягся, покраснел до корней волос, потом резко побледнел. Лицо его приняло болезненный вид. Он открыл и закрыл рот, после чего явно сделал над собой усилие и улыбнулся женщине бессмысленной улыбкой. Пэт смерила ребенка взглядом, который ясно говорил о том, что она сильно сомневается в его умственной полноценности, и, прежде чем Анна, потеряв всякое терпение, успела выцарапать ее наглые глаза, выплыла за дверь.
Вне себя от злости, девушка топнула ногой, но вспомнив о сыне, сдержалась, потрепала его по голове и вздохнула:
– Пойдем, что ли, поедим?
Ник нехотя подчинился.
За празднично накрытым столом они обнаружили все ту же Патрицию. Больше в столовой никого не было. Впрочем, не было и еды. Анна удивленно оглядела пустые тарелки, бокалы, кувшины для воды и вина и прочие столовые приборы, потом вопросительно взглянула на хозяйку. Та и глазом не моргнула, чинно сложив руки на белой крахмальной скатерти. Ник подергал ее за рукав и шепнул:
– Мам, а здесь тоже кормить не будут?
– Фиг его знает, – шепнула Анна в ответ. – Потерпи. Посидим для приличия минут пять и уйдем. У меня, кажется, есть в сумке шоколадка.
Но ждать им не пришлось. Хлопнула входная дверь, затопали тяжелые шаги в прихожей, и в столовую ввалился Ласло. Он был в рабочей одежде – потрепанных джинсах и клетчатой рубашке с открытым воротом. Вместе с ним в комнату ворвался запах дождя и мокрых листьев. Лицо великана выглядело усталым. Просто какое-то мертвое лицо, хотя оно у него и раньше было не сказать, чтобы живое. Повесить его на стену, так все решат, что это маска.
Анна снова покосилась на Пэт: неужели ужин задержали из-за Ласло? Не похоже, что он в доме такая важная шишка. Так и есть. Словно не замечая сидящих за столом, парень прошел к окну, громыхая тяжелыми сапогами, и углубился в изучение содержимого большого деревянного сундука. Наконец, нашел то, что искал, и так же молча вышел. Вот ведь воспитание!
Впрочем, его хозяйка вела себя не лучше. Не меняя позы, и не издавая ни звука, она все так же прямо сидела за столом – точь-в-точь кукла, у которой кончился завод или сломались какие-то кукольные шестеренки. У Анны зачесались руки – так захотелось помахать у нее перед глазами пятерней. Вместо этого Анна встала, подошла к зажженному камину и уставилась на огонь. Он единственный в этой комнате выглядел приветливым и теплым. На широкой, потемневшей от времени полке, в ряд стояли затейливые фигурки: Будда, какая-то голенькая богиня и бронзовый негр, груженый наполненной доверху плетеной корзиной. Присмотревшись внимательнее, Анна растерянно заморгала. Легкомысленные статуэтки на поверку стоили целое состояние! Будда был рубиновым, богиня – выточена из цельного куска сапфира, а в корзине у негритенка сверкали настоящие бриллианты!
Это место продолжало удивлять, все у них не как у людей! Ладно, замок, – там сама атмосфера располагала к сюрпризам, – но этот домик, сама простота и аскетизм! Так откуда на камине, у всех на виду эти безделушки стоимостью в миллион баксов?
Анна открыла было рот, но спросить ничего не успела – входная дверь снова хлопнула. Пэт наконец-то очнулась. Странно было увидеть на этом мелком, бесцветном личике выражение бурной, как бы даже собачьей радости. Тетка преданно уставилась на дверь столовой. Точно так же умильно Каспер таращился на Анну, когда та открывала себе на ужин банку с тунцом.
Дверь распахнулась уверенно, по-хозяйски и Анна оторопела: этот-то откуда здесь? На пороге, будто красуясь, остановился… толстяк с кладбища! Это лицо, виденное лишь однажды, Анна узнала бы из тысячи.
