видно теперь из мемуаров Гудериана, фюрер сомневался в самом замысле «Цитадели» – и на этот раз интуиция не подвела его.
Все знают, что планы и подготовку операции подобного масштаба невозможно долго держать в секрете. Русские реагировали на наши планы именно так, как и ожидалось. Они укрепляли предполагаемые участки обороны, строили несколько рубежей обороны, превратив важнейшие в тактическом отношении населенные пункты в крепости. Весь район был прикрыт минными полями, а у основания выступа сосредоточены мощные резервы пехоты и танковых сил. Если бы операция «Цитадель» была начата в марте или апреле, она могла бы закончиться впечатляющим успехом, но к июню обстановка уже была совершенно другой. Русские прекрасно понимали, что их ожидает, и превратили фронт под Курском в новый Верден. Даже если бы мы пробились через минные поля и ликвидировали Курский выступ, то добились бы весьма немногого. Наши потери, без всякого сомнения, оказались бы просто колоссальными, и вряд ли мы могли что-то сделать с попавшими в наш котел многочисленными русскими дивизиями. Что же касается резервов русских и упреждения их летнего наступления, то с гораздо большей вероятностью наши собственные резервы оказались бы уничтоженными. Вспоминались слова генерала Мессими, сказанные им накануне наступления Нивеля в апреле 1914 года: «Орудия – да, пленные – да, территория – да, но все это будет захвачено ценой невероятных жертв и без каких-либо стратегических результатов!»
Германское Верховное командование совершало ту же самую ошибку, что и в предыдущем году. Тогда мы шли в наступление на Сталинград, теперь же готовились штурмовать превращенный в крепость Курск. В обоих случаях немецкая армия лишалась всех преимуществ своей маневренной тактики и шла на то, чтобы принять бой с русскими на выбранных ими позициях. Между тем кампании 1941-го и 1942 годов доказали, что наши танковые части становились практически непобедимыми, если получали возможность свободно маневрировать на громадных просторах России. Вместо того чтобы пытаться создать условия, в которых был бы возможен маневр – стратегические отступления или неожиданные удары на спокойных участках фронта, – германское командование не могло придумать ничего лучшего, как бросить наши отборные танковые дивизии на Курский выступ, который стал самой неприступной крепостью в мире.
К середине июня фельдмаршал фон Манштейн да и все его старшие офицеры поняли, что операция «Цитадель» – это чистое безумие, Манштейн попытался убедить руководство страны в необходимости отказаться от наступления, но все его доводы были отвергнуты. Наступление было назначено на 4 июля – День независимости Соединенных Штатов стал началом конца для Германии.
Говоря в общих чертах, план был достаточно прост – 4-я танковая армия с юга и 9-я армия с севера должны были наступать навстречу друг другу и соединиться восточнее Курска. 4-я танковая армия наносила главный удар по обе стороны от Томаровки – XLVIII танковым корпусом на левом фланге и танковым корпусом СС – на правом. В состав танкового корпуса СС входили три танковые дивизии («Лейбштандарте», «Мертвая голова» и «Рейх»). Оперативная группа Кемпф, имея под своим командованием один танковый и два пехотных корпуса, должна была наступать от Белгорода в северо-восточном направлении, действуя как фланговое прикрытие главного удара. Наш XLVIII танковый корпус состоял из 3-й и 11-й танковых дивизий и гренадерской моторизованной дивизии «Великая Германия».
«Великая Германия» была очень сильной дивизией с особой организацией. В ней насчитывалось около 180 танков, из которых 80 составляли батальон «пантер» под командованием подполковника фон Лаухерта, а остальные входили в танковый полк. Дивизия имела также два полка мотопехоты – гренадерский и мотострелковый[185]. Имелись также артиллерийский полк четырехдивизионного состава[186], дивизион самоходных орудий, противотанковый дивизион, саперный батальон и обычные подразделения связи и обслуживания. В первый и последний раз за всю русскую кампанию дивизии получили несколько недель на отдых перед наступлением и были полностью укомплектованы вооружением и личным составом. 11-я и 3-я танковые дивизии имели каждая танковый полк с 80 танками и артиллерию полного состава. XLVIII танковый корпус, таким образом, располагал 60 самоходными орудиями и более 300 танков, то есть огромной ударной силой.
Местность, на которой должно было развиваться наступление, представляла собой широкую равнину, пересеченную многочисленными реками и оврагами, с небольшими рощицами и разбросанными в полном беспорядке населенными пунктами. Протекавшая здесь река Пена имела быстрое течение и крутые берега. Местность незначительно поднималась к северу, давая тем самым некоторые преимущества оборонявшимся. Проселочные дороги во время дождя становились непроезжими для любого автотранспорта. Большие поля пшеницы значительно ограничивали видимость. В общем, это была отнюдь не идеальная местность для танков, но и назвать ее «танконедоступной» тоже было нельзя. У нас было достаточно времени для тщательной подготовки к наступлению.
Несколько недель пехота находилась на позициях, с которых должно было начаться наступление. С этих позиций была самым тщательным образом изучена система обороны русских и все особенности местности. Офицеры, которым предстояло командовать передовыми отрядами, вплоть до командиров рот, также проводили на позициях целые дни. Были приняты все меры предосторожности; никто из танкистов не носил своей черной формы, чтобы не выдать себя врагу. Был разработан план артиллерийской подготовки и взаимодействия между артиллерией и пехотой. Аэрофотосъемка запечатлела каждый квадратный метр Курского выступа. Но эти снимки давали представление лишь о глубине русской обороны, но не о мощи их войск, поскольку, как я уже отмечал, русские великолепно владели искусством маскировки. Поэтому, естественно, мы недооценивали их силы[187].
Значительные меры были приняты для достижения тесного взаимодействия между авиацией и наземными войсками: еще ни одно наступление не было подготовлено с такой тщательностью в этом отношении, как это. В светлое время дня были запрещены всякие передвижения войск. Сосредоточение такой массы танков и мотопехоты было само по себе непростой задачей, особенно принимая во внимание плохие дороги. Ночи напролет штабные офицеры, ответственные за передвижения войск и перевозку боеприпасов, стояли у дорог и перекрестков, следя за тем, чтобы не было заторов. Дожди не позволяли строго выдерживать график перевозок, но сосредоточение войск было закончено в срок и не привлекло внимания со стороны русских.
Вопреки обычной практике, мы предполагали начать наступление не на рассвете, а днем. День 4 июля выдался жарким и сухим, все ощущали какую-то напряженность. Моральный дух наступающих войск был на самом высоком уровне; они были готовы на любые жертвы, чтобы выполнить возложенные на них задачи. К сожалению, задачи эти оказались не те, которые надо было ставить.
Наступление
Курская битва началась в 15.00 4 июля атакой позиций русских войск, которой предшествовала краткая, но интенсивная артиллерийская и авиационная подготовка. На участке XLVIII танкового корпуса передний край обороны русских проходил в 3 милях южнее деревень Луханино, Алексеевка и Завидовка. Гренадерам и стрелкам, поддержанным самоходными орудиями и саперами, удалось вклиниться в оборону русских только к вечеру. Ночью подошли танки, и моторизованная дивизия «Великая Германия» получила приказ наступать на следующее утро на участке между Сырцевом и Луханино (см. карту 40). Справа и слева от нее наступали 11-я и 3-я танковые дивизии. Но к несчастью, прошедший ночью дождь превратил местность вдоль берегов речушки, протекающей между Сырцевом и Завидовкой, в сплошное болото. Это сильно затруднило взятие второго рубежа обороны русских.
На второй день наступления нам пришлось впервые столкнуться с ожесточенным сопротивлением противника. Несмотря на все усилия, войска никак не могли прорвать оборону русских. Дивизия «Великая Германия», завязнув в болотистой грязи, попала под мощный огонь русской артиллерии. Саперы не могли ничего сделать для обеспечения переправы, и большое число танков стали жертвой авиации противника – в этом бою русские летчики действовали с исключительной отвагой, несмотря на германское превосходство в воздухе. На территории, занятой немецкими войсками в первый день боев, откуда-то появлялись русские, и разведподразделениям «Великой Германии» пришлось немало потрудиться, чтобы ликвидировать их. Не было никакой возможности преодолеть речку и болото и в ночь с 5 на 6 июля. На левом фланге наступление 3-й танковой дивизии на Завидовку оказалось столь же неудачливым, как и атаки «Великой Германии» на Алексеевку и Луханино. Все окрестности были просто начинены минами, а действия обороняющихся русских поддерживали танки, умело использовавшие все преимущества возвышенной местности. Наши войска несли значительные потери, а 3-й танковой дивизии пришлось отражать
