– Вы, девушка, в этом подъезде живете?
– Нет, я в гости, – ответила я робко.
– В какую квартиру? – насторожился он.
– В пятнадцатую, к подруге, – зачем-то соврала я.
– Извините, не положено. Позже приходите. Посторонним туда пока нельзя.
– А что случилось? – спросила я, чувствуя, что сейчас разревусь.
– Не положено, девушка. Идите.
Я покорно отошла в сторону, подняла голову и посмотрела на окна пятого этажа. Утро было пасмурным, и в окнах горел свет. Сердце мое упало: в квартире одинокой Ольги Дмитриевны деловито сновали какие-то люди. Мне показалось, что я стала вдруг хуже видеть, и не сразу поняла, что просто-напросто плачу…
– Несут! – громко крикнул какой-то шустрый малец. Народ встрепенулся и придвинулся ближе к машинам. Сзади меня сильно толкнул какой-то мужчина в длинном плаще. Не извинившись, он устремился вперед. Видно, боялся пропустить самое интересное.
Из подъезда вышли двое в белых халатах, с носилками. На них лежало тело, с головой накрытое белой простыней. Я отвернулась.
Рядом со мной осталась только давешняя старушка. Она плакала, утираясь скомканным белым платочком. Она тоже меня узнала и подошла поближе.
– Видишь, горе какое! – сказала она.
– Что случилось? – повторила я свой вопрос, на который не смогла получить ответа у стража порядка.
– Да Ольга-то наша отравилась! – она снова заплакала, торопливо вытирая слезы и шумно сморкаясь.
– Отравилась? – тупо переспросила я. – Зачем?
– Кто ж его знает. Видать, тяжело ей было, бедняжке. Она странная была, грустная какая-то. Но хорошая женщина. Не то, что нынешние, – старушка покачала головой.
– Вы ее хорошо знали?
– Да не то чтобы очень. Она сторонилась людей-то, о себе не рассказывала. Все одна да одна. И в гости к ней никто не приходил. Я с ней на одной площадке жила. Иногда, бывало, поговоришь, но все больше я, а она только слушала и улыбалась. Горе-то, горе.
– А вчера к ней никто не приходил? – спросила я.
– Не знаю, милая, на даче я была. Сегодня утром вернулась, стучу к ней – хотела огурчиков свежих занести, а у нее дверь нараспашку. Я зашла, а она, сердешная, сидит в кресле, вроде бы в окно смотрит, да не отзывается. Подошла я ближе – она уж холодная. Рядом, на столике, пузырек пустой…
– Записка была?
– Какая записка?
– Самоубийцы обычно записки пишут.
– Да кому ж ей писать? Она ведь одинокая. Не было никакой записки, это точно. Послушай-ка, ты ведь к ней недавно заходила?
– Да.
– Может, тебе к участковому подойти? Вдруг что нужное вспомнишь? Ты не бойся, он у нас мужик добрый, не обидит.
Меньше всего мне сейчас хотелось общаться с представителями закона. Что я им расскажу? И кто мне поверит?
– Я подойду обязательно, – пообещала я. – Только не сейчас.
Старушка кивнула и посмотрела на толпу. Машина с телом уже уехала. Несколько милиционеров беседовали с жильцами. Воспользовавшись моментом, я попрощалась с соседкой Ольги Дмитриевны и вернулась к своей машине.
Глава 29
Я снова осталась ни с чем и чувствовала себя препогано. Кроме того, что я не знала – верить или нет в самоубийство Ольги Дмитриевны, я еще лишилась возможности выяснить, кто же такая эта загадочная дочь. А еще мне было просто жаль эту несчастную женщину. Неважно, как велика ее вина перед подругой и другими женщинами. Она сама пострадала больше всех. Я вполне допускала, что ее мучения были настолько сильны, что в конце концов стали невыносимыми, но меня смущала смерть деда Аркадия, происшедшая почти одновременно со смертью Ольги Дмитриевны. Конечно, возможно совпадение, а если нет?
Я припомнила обстоятельства нашей с ней встречи и вынуждена была признать, что, выходя от нее, совершенно забыла о том, что за мной могли следить. Я в самом деле абсолютно ничего не замечала вокруг и не заметила бы даже целый эскорт. Теперь я ругала себя за беспечность и мучилась угрызениями совести.
У меня почти не оставалось шансов докопаться до разгадки. Придется попытаться разыскать Андрея, чего бы это ни стоило. Но прежде мне необходимо прийти в себя.
Я завернула в небольшое бистро и выпила три чашки кофе подряд. Не сказать, чтобы мне очень полегчало, но мозги немного прояснились.
Николь очень обрадовалась, увидев меня в студии. Я попала на ее эфир, но она зарядила получасовую музыкалку и с сияющей физиономией выскочила мне навстречу.
Дозвониться до директора группы в Москве оказалось несложно, но то, что я услышала от него, повергло меня в шок. Оказалось, что в Москве Андрей не появлялся уже месяц. Причем его не смогли отыскать ни по одному из известных адресов. А искали, похоже, весьма упорно: за это время у него планировались запись альбома, несколько интервью и запись нового видеоклипа. Все это, разумеется, провалилось, пошли огромные неустойки, и директор в разговоре со мной не слишком стеснялся в выражениях. Впрочем, я его отлично понимала.
– Ну и дела, – присвистнула Николь, выслушав мой отчет. – Андрюха совсем зарвался. Как бы ему это боком не вышло.
– Ничего не понимаю. Он же улетел в Москву.
– Значит, не улетел. Это он Виктору так сказал, а куда делся на самом деле – кто ж его знает.
– А Виктор не мог тебя обмануть?
– Бес его знает. Вообще-то мог. Он за Андрюху горой, и, если тот попросит, Витька и на Страшном суде соврет. – Николь задумчиво повозила пальцем по столу и неожиданно предложила: – Попробуй сама с ним поговорить. Я тебе телефон дам и адрес. Только придумай что-нибудь поубедительнее насчет того, зачем тебе Андрей. Может, выгорит.
Я согласилась с ней и старательно переписала координаты Виктора. Если честно, я не была вполне уверена, что он сможет мне помочь. Уже двое скончались за последнее время слишком скоропостижно, и я не видела веских причин, почему бы и третьему к ним не присоединиться.
Я не стала особенно напрягаться и представилась Виктору как подружка Андрея. Он легко согласился на встречу.
Я ждала его в баре, усевшись возле стойки со стаканом апельсинового сока. Он появился вовремя. Виктор оказался коротышкой с круглой физиономией, похожей на непропеченный блин. Окинув меня плотоядным взглядом, он довольно улыбнулся.
– А ты, рыжая, очень даже ничего, – протянул он. – Почему это я тебя раньше не встречал?
Я повернулась к нему на высоком стуле и улыбнулась так, как в моем представлении должна улыбаться мужчинам уверенная в своей привлекательности женщина.
Виктор едва не облизнулся и плюхнулся рядом.
Надо сказать, перед встречей пришлось изрядно потрудиться. Зато результат получился что надо. Ярко-желтое платье демонстрировало гораздо больше, чем скрывало. Стильный макияж делал меня похожей на глуповатую, чувственную куклу, что в данном случае было весьма кстати.
– Ну так как? – игриво взмахнула я накрашенными ресницами. – Ты поможешь мне встретиться с этим негодником?
– А вдруг он больше не хочет тебя видеть? – хитро прищурился он.
– В таком случае, я пошла. – Я сделала вид, что собираюсь уйти. Он придержал меня за руку. У него
