Возле покосившегося забора таинственного дома моя уверенность в своих силах исчезла. Напрасно я убеждала себя в том, что моя вылазка безопасна: все, что я хотела, это проследить за женщиной, по возможности не попадаясь ей на глаза. Эти мысли казались вполне разумными при свете дня, но не в наступающих сумерках…
И тем не менее я не повернула назад. Едва перебирая дрожащими от страха ногами, я доползла до калитки и нырнула в спасительную тень густых зарослей боярышника. Здесь я смогла перевести дух и немного осмотреться. Стало ясно, что наблюдательный пункт выбран мной крайне неудачно: отсюда мне не увидеть даже сада – сквозь щель в заборе виден лишь небольшой его участок, – не говоря уже о самом доме. Итак, надо было срочно менять дислокацию. Этот простой вывод на самом деле требовал от меня огромного мужества, ибо мне предстояло набраться смелости и войти в сад.
Легко сказать, но трудно сделать, – как сказала бы Ритка в этом случае. Но если я хотела осуществить свой замысел, то нужно было действовать. Тяжело вздохнув, я осмотрелась напоследок и тенью отца Гамлета проскользнула в калитку.
Лишенный заботы и ухода, сад превратился в труднопроходимые джунгли. Все перемешалось, дорожки исчезли, о клумбах не было и речи – короче, полный бардак. Осторожно пробираясь через кусты, я заметила в стороне нечто, напоминающее огромную мусорную яму, и не сразу догадалась, что давным-давно это был пруд.
Я уже подошла довольно близко к дому, меня никто не остановил, и это немного прибавило мне уверенности. Я стала двигаться смелее, разумеется, помня об осторожности. Сквозь ветви деревьев непонятной породы мелькнули серые стены, значит – дальше нельзя, иначе меня могут заметить из окон. Я повертела головой и, словно по заказу, обнаружила то, что мне требовалось: здоровенную деревянную решетку, сплошь увитую диким хмелем. Подозреваю, что это нелепое сооружение – все, что осталось от садовой беседки, но для моих целей оно вполне годилось. Я пристроилась возле решетки и еще раз убедилась, что место – лучше не придумаешь! Дом отсюда виден прекрасно, что мне и требовалось.
Я просидела в засаде не менее получаса. Время тянулось ужасно медленно, и у меня затекли от неподвижности ноги. Ничего интересного не происходило. Я даже не могла понять – есть ли вообще кто- нибудь в доме. В конце концов это стало меня всерьез беспокоить: а вдруг женщины в черном здесь больше нет? Неважно, реальный она человек или привидение. И чего, спрашивается, я тогда здесь делаю?
Промучившись сомнениями еще с полчаса, я приняла, наверное, самое глупое решение в своей жизни. Я решила зайти в дом. Скорее всего, в тот момент у меня затекли не только ноги, но и мозги.
Мало того, что я потащилась в этот проклятый дом, так я еще сделала это совершенно открыто! А что прикажете делать? Перед домом была совершенно открытая площадка, когда-то вымощенная камнем, и если бы я даже умела ползать по-пластунски, то и в этом случае подобраться незамеченной у меня не было ни единого шанса. Я утешала себя тем, что, если женщина в черном все-таки окажется обыкновенной квартиранткой, я наплету что-нибудь вроде того, что мне срочно потребовалась соль или спички. О том, что я скажу, если она окажется привидением, я как-то не подумала.
Солнце уже спустилось к самому горизонту, а на фасаде не светилось ни одно окно. Это ни о чем не говорило, так как женщина могла облюбовать комнату, которая выходит окнами во двор.
Я поискала глазами звонок возле входной двери с намерением позвонить. В этом случае у меня оставался шанс убежать, если что-то меня напугает. В случае опасности я бегаю очень быстро!
Никакого звонка не было, и я легонько толкнула дверь. Она бесшумно отворилась. Я прислушалась, трясясь от страха. Несмотря на вечернюю прохладу, меня прошиб холодный пот. «Что делать? – стучало в висках. – Войти или удрать?»
На свою голову, я выбрала первое и шагнула в темный проем.
Что меня поразило, так это чистота. Я рассчитывала увидеть свисающую с потолка паутину, пыльные зеркала, ну, что-нибудь в этом роде, но ничего этого не было. Правда, и мебели тоже. Точно во сне я двигалась из комнаты в комнату, обозревая пустые стены, едва освещаемые тусклым закатным солнцем. Сколько я ни прислушивалась, до меня не доносилось ни звука. Все ясно, в доме никого нет, и боялась я совершенно напрасно.
Придя к такому выводу, я повеселела и почувствовала огромное облегчение. Осматривать дом до конца я сочла излишним. По крайней мере – сейчас. Если он пустой, то можно вернуться сюда завтра вместе с остальными и попытаться разыскать следы пребывания здесь женщины в черном.
Я повернулась, чтобы пройти обратно в прихожую, и замерла на месте: в противоположном углу комнаты, возле самой двери, в которую я только что вошла, стояла женщина в черном и смотрела на меня в упор. То есть это я решила, что она смотрит. Наверняка я этого не знала, так как, несмотря на почти полную темноту, она была в своей проклятой вуали.
До сих пор не могу понять, почему я не хлопнулась в обморок. По-моему, случай представился самый что ни на есть подходящий. Но я не упала, и несколько секунд мы стояли друг против друга. Все мои заготовленные фразы враз вылетели у меня из головы. К тому же я так и не поняла – настоящая она или нет. Она нарушила молчание первой и произнесла:
– Кто вы и что здесь делаете? – У нее оказался неприятный высокий голос, я бы даже сказала – визгливый, точно металлом по стеклу. От этого звука у меня мороз прошел по коже, и я ничего не ответила. Это было, конечно, невежливо, но я просто онемела от ужаса! – Что вы здесь делаете? – повторила незнакомка свой вопрос более требовательно. Но, слава богу, не сделала попытки приблизиться.
Что я могла ответить: «Извините, я ловлю здесь привидения и подозреваю, что это вы и есть»? Даже если она и в самом деле привидение, то говорить так было бы просто невежливо.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, но она все-таки сделала шаг в мою сторону. Нервы у меня не выдержали – я взвизгнула и отскочила в сторону. Женщина вздрогнула и остановилась.
– Вы что, сумасшедшая? – воскликнула она.
– Нет, – помотала я головой, – но лучше не приближайтесь ко мне. Я сама уйду.
– Да что вы так трясетесь, словно привидение увидели? – возмутилась женщина.
– А разве вы не… То есть я хотела сказать, что дом пустой, а вы появились так неожиданно… И потом, ваша одежда…
– Ах вот оно что, вас напугала моя вуаль. – В голосе женщины послышалась насмешка. – Увы, это необходимость. Появись я перед вами без нее, вы испугались бы еще больше. Вы, наверное, журналистка?
– Я? Нет… – Первый раз вижу привидение, которое намеревалось дать интервью.
– Тогда кто же? – искренне удивилась она.
– Простите, я не могу вам объяснить, зачем залезла в этот дом. Вы все равно не поверите, – пролепетала я. – Я вижу теперь, что вы не та, кого я искала. Но, пожалуйста, объясните мне, что вы делаете в таком месте?
Она могла бы послать меня подальше и была бы совершенно права, но она этого не сделала. Устало вздохнув, она переспросила:
– Что я здесь делаю? Зализываю раны, кажется, так это называется. Это, наверное, единственное место во Франции, где никому не придет в голову меня искать.
– Но кто вы?
Вместо ответа она подняла вуаль, и я отшатнулась: половина лица женщины была изуродована страшным ожогом. Но тем не менее это не помешало мне узнать в ней одну из самых знаменитых французских актрис. Совсем недавно я прочла в каком-то журнале, что она попала в страшную катастрофу. Подробности не сообщались. Теперь понятно, почему…
– Вы удовлетворены? – спросила она, опуская вуаль.
– Простите меня, – прошептала я. – Я даже представить себе не могла, что встречу здесь именно вас. Мне жаль, если я причинила вам боль.
– Не стоит извиняться, – спокойно ответила женщина. – Единственное, о чем я вас прошу, – не сообщайте никому о нашей встрече.
– Конечно, нет. Но как вы здесь живете? – Я обвела руками пустую комнату. – Здесь ничего нет!
– Поверьте, здесь есть все необходимое. Просто я не пользуюсь этой частью дома. Кроме того, я очень скоро уеду отсюда. Раны зарубцевались, и пора ложиться на операцию.
– Надеюсь снова увидеть вас на экране! – искренне пожелала я.
