которым почти исключительно прибегали бароны. Как на особенность Сицилии, можно указать на испытание горячим сыром или хлебом. Обвиняемый, вероятно, должен был проглотить то или другое и его невинность была доказана, если это не причиняло ему вреда.
В различных местностях были в ходу различные испытания. Но, если суд произносил приговор от имени короля, этот приговор был окончательным и после него уже не апеллировали к Божьему Суду.
Многонациональное население Сицилии нельзя было судить по одному законодательному кодексу. Во время завоевания Сицилии для мусульман нормой права был Коран.
Решение взаимных пререканий было предоставлено кади. Для христианского населения в ходу был или кодекс Юстинаина, или Лонгобардское уложение. Когда норманны пришли на остров, они сохраняли эти порядки. Им предоставлялось на выбор судиться или по существующим там узаконениям, или по кутюмам своей родины. Такое множество уложений должно было бы вызвать хаотическую путаницу, если бы не было института верховного судебного разбирательства, которым, под надзором правительства, занимались должностные лица и юристы.
Значительную роль в управлении островом играли стратиготы – первоначально военные чиновники, которым впоследствии было поручено управление в известных округах и городах, а главным образом – наблюдение за уголовными процессами. Графы, бароны и рыцари назначали своих представителей, которые осуществляли надзор за гражданским правом и собирали подати. Только привилегированные люди имели право посылать вместо себя на судебные разбирательства адвокатов. В общем же каждый Должен был являться на суд сам, чтобы защищать свое дело лично. Как защита, так и обвинение велись словесно. Никаких проволочек не допускалось, и решение дела должно было следовать по возможности скоро.
Следующий случай может быть примером того, как быстро и просто велось судопроизводство в Сицилии. Между знатной дамой Беатриче, владетельницей Назо, и монастырем святого Филиппа возникло судебное дело. По поручению короля два члена высшего суда явились к Беатриче и от имени сюзерена потребовали, чтобы она отдала названному монастырю холм, который находился в ее владениях и который несправедливо присвоили себе ее предшественники. Когда Беатриче увидела королевскую печать, она тотчас же признала права монастыря, возвратила ему незаконно присвоенный холм и по доброй воле принесла монастырю в дар небольшой участок из принадлежавшей ей земельной собственности.
Поскольку в судопроизводстве после Рожера II в правление его преемников никаких существенных изменений не произошло, то можно указать на следующий случай, который произошел при его внуке. Когда послы императора Фридриха I, которые просили руки Констанцы, дочери Рожера II, для принца Генриха, оставили двор в Палермо, они взяли с собой королевского оруженосца, чтобы он проводил их до границы государства. Но в местечке Лагонегро у Салерно возник спор между оруженосцем и крестьянами.
Оруженосец бежал в тот дом, где остановились императорские послы. Разгоряченные преследователи окружили дом, ворвались в него и напали даже на послов. Они взломали сундук, который принадлежал Уголино Буонкампаньо, и захватили как серебряный кубок, так и пергамент, на котором была написана верительная грамота этого посольства к императору от короля Сицилии. Послы отправились в Салерно и там подали жалобу местному архиепископу и наместнику провинции. Король был вынужден поступить с виновными строго. Он приказал местным судьям допросить преступников. Те пробовали спастись бегством, но их схватили, и скоро Салерно, Троя, Боргетти, Сан-Жермено и Капуя украсились виселицами, на которых и повесили ретивых землепашцев. Король приказал тогда изготовить новый документ и с чиновником своей канцелярии послал его к императору Фридриху.
Вот еще пример того, как совершалось в то время правосудие.
По подстрекательству некоторых монахов бенедиктинского аббатства в Салерно, толпа горожан напала на монастырь и убила его аббата. По поручению короля два рыцаря тотчас же отправились туда, и духовная одежда не спасла виновных. Два приора и некоторые другие члены такого, в свое время могущественного ордена, должны были понести заслуженное наказание.
Правительство узнало, что существует общество, члены которого присваивали себе право наказывать мнимые или действительные проступки других и тайно ночью приводить в исполнение приговоры этого суда. Члены этого общества назывались «мстителями». Их штаб-квартира находилась в Апулии. Когда их дела обнаружились, с ними не стали церемониться. Глава этого общества, Адинульф Понтекорво, был приговорен к повешению, а остальные члены подвергнуты различным наказаниям.
Духовные лица подчинялись тем же законам, что и миряне. Только по некоторым преступлениям, как нарушение супружеской верности, богохульство и кровосмешение, в некоторых местностях дела поступали на суд епископа. Но в правление Рожера II и его преемника это случалось редко и только в виде исключения. Однако в последний период норманнского владычества, палермитанскому архиепископу удалось значительно расширить власть духовенства вообще и подчинить его юрисдикции многие преступления, которые прежде ему подсудны не были.
В некоторых округах во главе дворянства стояли коннетабли, а во главе их стоял великий коннетабль. Наряду с этими должностями король Рожер ввел много других, до тех пор неизвестных в Сицилии. Таковы были должности адмиралов, которые управляли морскими делами и имели много подчиненных им чиновников. Более приближен к королю был великий канцлер, который являлся посредником между королем и сановниками менее высокопоставленными. Высокопоставленными сановниками при дворе были протонотарий, обер-камергер и обер-сенешаль. Если во всех странах Европы не только при замещении придворных должностей, но и при назначении на высшие посты государственной и военной службы, почти исключительно обращали внимание на знатность происхождения, то Рожер, в отличие от всех государей своего века и даже от коронованных особ позднейшего времени, руководствовался в этом не правами рождения, а оценивал способности и дарование кандидатов, чтобы выбрать из них тех, на кого он мог бы возложить основные тяготы государственной службы. Он не обращал внимание на то, к какой нации принадлежали эти кандидаты. При его дворе в самом пестром смешении, как и в судебном ведомстве и в администрации, служили христиане из Сирии, Северной Африки и Испании, потом французы, англичане и греки, наряду с итальянцами, норманнами и прочими.
Если, по свидетельству скандинавских саг, древние викинги зачастую доживали до глубокой старости, многие даже до ста лет, то их потомки, Готвили, долговечностью не отличались. Из всех представителей этого рода, когда они покинули Нормандию, только Роберт Гюискар и гроссграф Рожер дожили до 70 лет. Их преемники умирали по большей части в молодости или в зрелые годы. Так, оба сына Гюискара, Боэмунд, который был князем Антиохийским, и Рожер, который был герцогом Апулии, не дожили до старости. Рожер оставил свою страну сыну Вильгельму, а сын Боэмунда, Боэмунд II, стал герцогом Калабрии.
Уже в начале века герцогство Апулия находилось в состоянии полной анархии – также, как и Калабрия. Бароны стали почти полностью независимы. Папа, формально, юридически ленный владелец этих земель, не имел там никакой власти, также, как и преемники Роберта Гюискара. Эти обстоятельства дали Рожеру неплохой шанс расширить свои владения и на материке. Когда он сбивал с баронов спесь, часть населения, которая хотела прежде всего спокойствия и мира, приветствовала его энергичные действия.
Еще в 1021 году он явился с войском в Калабрию и разрушил там мощные замки мятежников. Сразу же после этого он вступил в переговоры с герцогом Вильгельмом, и тот передал ему свои права на Калабрию. Боэмунд II, по-видимому, умер бездетным. А так как он почти все время жил в Антиохии и мало думал о своем итальянском княжестве, то Рожеру было легко овладеть им. Впоследствии он за значительную сумму выкупил у Вильгельма право быть его преемником в Апулии, если Вильгельм не оставит после себя сыновей. Герцог Вильгельм умер 26 июля 1027 года, и Рожер ввиду этого отказался от задуманной им борьбы с мусульманами, так как для него имело большее значение укрепить свою власть в доставшихся ему областях Нижней Италии. Он был вполне готов сломить то сопротивление, которое могло его там встретить, но на первых порах отплыл из Сицилии только с небольшим флотом, чтобы посмотреть, не удастся ли ему без борьбы овладеть страной, на которую он имел несомненные права. Он пристал со своими галерами у Салерно и на богато украшенной лодке со свитой причалил к берегу, где его встретили архиепископ, городские власти и знатнейшие из жителей города. В торжественной речи он заявил пред ними свои притязания на Апулию и к этому прибавил, что надеется, что город Салерно признает его права. Но салернитанцы дали надменный ответ и отказались признать его права. Тогда Рожер вернулся на свою галеру. Там он стоял на якоре и на следующий день послал на берег уполномоченного, чтобы вести дальнейшие переговоры. Своему послу он наказал удерживаться от всяких угроз и покончить дело по
