— Ну и что же я говорила?
— Я лучше промолчу.
— Давай выкладывай.
— Скажи «пожалуйста».
Фрея топнула ногой:
— Говори!
— Ладно. — Джек сложил руки на животе, потупился и тонким голосом произнес: — О, Джек, какой ты красавчик! Какой гениальный! О, Джек, будь со мной нежным. Ой!
Подушка угодила ему прямо в физиономию. Он швырнул ее обратно. Она запустила в него второй. Разразилась настоящая подушечная война. Фрея пряталась за столбами, поддерживающими балдахин. Но ей приходилось выходить за подушками, и во время одной такой вылазки Джек сумел точным ударом подушки сбить ее с ног. Он вскинул руки, издав победный клич, мгновенно забыв о полотенце, едва державшемся на бедрах. Он почувствовал, как узел ослаб и оно упало на пол. Фрея, корчась от смеха, схватилась за балдахин, который оказался не слишком надежно закреплен, и вся конструкция повалилась на нее. Фрея выбралась из пыльных складок, моргая от набившейся в глаза пыли, с черной полоской грязи на носу как раз в тот момент, когда Джек успел вернуть полотенце на место. Вокруг них, словно снежинки, кружились перья, медленно оседая на пол. Наконец глаза их встретились, предлагая перемирие.
— Завтрак? — сказал Джек.
Глава 24
Они застали Аннабел на кухне. Она была в очках, в руках держала папку.
Пока Фрея жарила себе и Джеку яичницу, какие-то молодые люди с серьгами в ушах, а также местные жительницы в фартуках появлялись и исчезали, принимая распоряжения относительно цветов, провизии, машин и белья. Сегодня останется на ночь не меньше дюжины гостей, включая парочку подружек невесты и родителей Роланда (ужасно богатые, мы должны произвести впечатление); Роланд с друзьями остановится в местной гостинице. Большинство «молодых людей» приедут из Лондона на поезде; их надо встретить на станции и довезти до места. Отец Фреи отправился к Труро за книгой, которую он заказал (именно сегодня! Фрея, твой отец просто невозможный человек!). Тэш, естественно, нервничала (свадьба все-таки) и на этой почве страдала мигренью (бедняжка!). Поэтому отправилась в спальню полежать. Отношения Фреи с мачехой так сложились, что Аннабел просто не могла не нагрузить падчерицу какой-нибудь работой: от нарезки роз, чтобы украсить стол к ужину, до выгонки глистов у собак, и Фрея не могла сказать «нет». Поэтому мрачно жевала еду, ожидая, пока на голову ей опустится топор.
Но топор так и не опустился. Джек уговорил Аннабел присесть рядом с ним и выпить чашечку кофе. Он вместе с ней просмотрел список, терпеливо выслушивая объяснения по поводу того, что необходимо сделать и почему она ничего не успеет! Затем он взял у нее ручку и каким-то образом сократил нескончаемый список дел до пяти пунктов. Обвел один, пометив его «Дж. и Ф.», и вернул несколько растерянной Аннабел.
— Мы вернемся около шести, — объявил он.
Работа, которую вызвался сделать Джек, включала поездку на станцию с заездом в паб и заказ свежей рыбы в деревне, которую Фрея так или иначе собиралась ему показать. В общем, теперь в их распоряжении был целый день.
— Как тебе это удалось? — спросила Фрея, когда они шли к машине.
— В Оуксборо полно таких женщин: они счастливы, лишь когда у них по уши дел, но при этом любят жаловаться на занятость. С Аннабел все в порядке. Она просто побаивается тебя.
— Побаивается? — Фрея даже остановилась. Она помнила, сколько раз глотала обиду и вежливо соглашалась исполнить любое поручение, чтобы Аннабел не наябедничала отцу. — Почему?
— Ты умна, живешь в столице, ты — высокая стройная блондинка, и ее муж тебя обожает. Она — провинциальная домохозяйка средних лет, изо всех сил старается не ударить в грязь лицом и одновременно тянуть все это. — Джек обвел рукой двор с цыплятами, и сад, и громадный ветшающий дом. — Просить тебя сделать то или это в ее понимании все равно, что сказать тебе, что ты — член семьи и это твой дом, если даже ты сюда редко приезжаешь, а когда появляешься, пугаешь ее до бесчувствия. С тебя ведь не убудет, если ты станешь с ней немного поласковее, не так ли? Так кто сядет за руль?
Фрея настолько ошалела от краткой лекции по психоанализу, что не расслышала вопроса. Аннабел — злая мачеха, которая разбила ей жизнь и украла у нее отца, — ее боится? Аннабел, которая преподнесла ее отцу вторую дочь, когда ему вполне хватало одной — собственной. Мысль о том, что Аннабел могла быть нормальным человеческим созданием, со средними пропорциями плохого и хорошего в характере, казалась Фрее революционной. Фрея только сейчас заметила, что Джек вопросительно смотрит на нее, держа ключи на протянутой ладони. Фрея надела солнечные очки, спрятав под ними глаза.
— Я поведу.
Вначале они заехали в паб с гостиницей на втором этаже, где должны были поселиться Роланд с компанией, и, согласно инструкциям Аннабел, проверили, все ли готово к их приезду. Затем Фрея повернула на запад, к морю, умело ведя машину по узким улочкам, где по обеим сторонам тянулись живые изгороди из жимолости и шиповника в цвету. Солнце поднялось высоко. Стало жарко — на небе ни облачка. Сквозь открытые окна машины слышны были надрывные крики чаек и рокот моря. Впервые с тех пор, как она приехала в Англию, Фрея почувствовала, что напряжение начинает спадать. Если не считать того, что она проспала и проснулась в кровати Джека, все шло нормально. Впереди был целый день, суливший только приятное.
Она провезла Джека мимо своей любимой церкви, так близко расположенной к морю, что во время шторма вода подходила к паперти. Несмотря ни на что, здание простояло пять веков и могло простоять еще пять. Затем она свернула к востоку и вернулась в деревню, в рыбную лавку у самого причала. Лодки слегка покачивались в гавани, окруженной серыми каменными коттеджами, — было время отлива. Покончив с заказом Аннабел, Фрея сделала свой собственный — разумеется, поменьше: пару хрустящих рогаликов со свежим крабовым мясом, которые она упаковала в рюкзак, где уже лежала бутылка воды, пакет сочных слив и купальник. В ее планы, в которые она за завтраком посвятила и Джека, входила прогулка до пляжа, где они могли бы устроить пикник и поплавать.
Фрея никогда не была с Джеком за городом и не знала, как он себя поведет. Он мог оказаться одним из тех достойных презрения типов, которые ни за что не желают выходить из машины, опасаясь запачкать туфли, и ждут, что им дадут орден за то, что они прошли милю по пересеченной местности. Джек шел рядом с ней в хорошем темпе с рюкзаком за спиной и, кажется, наслаждался буквально всем — от оригинальной конструкции из камней до задумчивой овцы, жующей живую изгородь. Его забавляло, что цветы с остроконечными саблеобразными лепестками здесь называли «свистящими Джеками». Узкая пешеходная тропка, то поднимаясь, то ныряя под гору сквозь заросли папоротника, доходившего им до пояса, и колючей ежевики, проходила по открытым всем ветрам утесам, мимо разрушенных башен и заброшенных медных копей, огибала усыпанные галькой бухточки и уставленные палатками кемпинги. Они шли и шли, пока не оказались высоко над мысом желтого гладкого песка, омываемого синим морем. Кое-как они спустились, соскальзывая по каменистой тропинке, вниз и, горячие и пыльные, упали на песок почти пустынного пляжа. Неглубокая пещера в утесе давала тень — прекрасное место для пикника и достаточно уединенное, чтобы Фрея могла переодеть купальник.
— Кто последний, тот дурак! — по-детски закричала Фрея и бегом бросилась в воду. — Здорово! — крикнула она Джеку, стуча зубами от холода — вода была ледяная. Она смотрела, как он бросился в воду следом, и зашлась от смеха, когда он выскочил, словно ужаленный, возмущенно крича. Она оставалась в воде ровно столько, чтобы доказать Джеку, какая она закаленная, потом, посиневшая, выскочила на песок, и они носились друг за другом по песчаному берегу, пока не согрелись, потом просто гуляли, собирая ракушки и изучая птичьи следы на песке, распугивая крохотных крабов, спешащих забраться в свои норки. Сидя на полотенцах, они перекусили, глядя на рыбачьи лодки на горизонте, потом легли на животы, подставляя спины солнцу и играя на песке в крестики-нолики. Они болтали о своих школьных каникулах, об общих знакомых, о фильмах, которые оба смотрели, спорили о том, где лучше жить: в городе или за городом, пока монотонный шум волн не убаюкал их. Лишь когда Фрея почувствовала, как прохладная тень, падавшая от Джека, легла ей на спину, и услышала его голос, напоминающий, что пора возвращаться, она поняла, что уснула. На обратном пути впереди шел Джек. Фрея тащилась за ним. Она опьянела от солнца, кожу приятно пощипывало от соли и песка.
