От вина по телу Лили разливалась приятная истома. Она хотела попросить Шона наполнить ее бокал, но вспомнила, что ей еще вести машину до дома.
— Если кто–то из нас прекрасный опекун, так это ты, — проговорила Лили.
Он с удивлением взглянул на нее.
— Ты — что–то. Тебе это известно?
— Обычно мне такого не говорят.
Шон дотронулся до ее руки, и Лили показалось, что его прикосновение проникло к ней в сердце.
«Нет, — подумала она. — Это неправильно».
— Шон…
Свет автомобильных фар пробежал по двору, осветив сад. Шон нахмурился.
— Я никого не жду.
Они вышли на подъездную дорогу и увидели, как с водительского сиденья слез какой–то мужчина. Маленький и жилистый, он показался Лили знакомым. Мужчина был явно не в духе.
— Что случилось, Даффи? — спросил Шон.
Это был Чарлз Мак–Дафф, смотритель из гольф–клуба.
— Да уж, случилось, скажу я вам, — ответил он с сильным шотландским акцентом.
Пассажирская дверца распахнулась, и сердце Лили упало. Она услышала тяжелое дыхание Шона.
— Так в чем дело? — снова спросил он.
— Нам нужно поговорить о вашем племяннике. — Даффи посмотрел на Камерона.
Мальчик быстро поднял голову и ответил ему злобным взглядом.
— Так что, твой дядя разорался на тебя? — спросил Джексон Шефер. Он понизил голос, чтобы Даффи, смотритель, который должен был наблюдать за тем, как они отрабатывают свое наказание, не услышал его.
Камерон натягивал на себя рабочий комбинезон, чтобы принудительно послужить обществу. Поскольку они устроили погром на поле для гольфа, ему и двум его друзьям предстояло провести много времени под присмотром Даффи. Очень, очень много времени.
— Так он кричал или нет? — настаивал Джейсон.
Камерон сел на скамью, чтобы надеть болотные сапоги, которые выдал им Даффи.
— Ну да.
На самом деле все было гораздо хуже. Его мать, будь она жива, кричала бы, рыдала, заламывала руки и вопрошала, что теперь подумают соседи. Его отец наверняка присоединился бы к ней, упрекая Камерона в том, что он сам портит свое будущее.
Его дядя и Лили, которая почему–то засиделась в их доме допоздна в тот вечер, когда Даффи приехал к Шеферам и пригрозил обратиться в полицию, отреагировали на удивление спокойно. Шон поблагодарил Даффи за то, что он привез Камерона домой, и уговорил его не звонить полицейским — на этот раз.
Потом они втроем пошли в дом. Камерон ожидал, что на него посыплются упреки, ожидал услышать бесконечные вопросы вроде «о чем ты думал?». Но дядя не стал кричать, и Лили тоже. Они вообще ничего не сказали Камерону, поэтому у него возникло неприятное чувство, что они знают, о чем он думал, и, возможно, даже лучше, чем он сам.
— Вот черт! — воскликнул Эндрю Мейер, еще один их сообщник. — Я же говорил, что надо слушаться меня. Мы придумали свою версию, и надо было придерживаться ее.
— Это у тебя была своя версия, — прошептал Камерон. — И ты рассказывал ее в школе направо и налево.
— Я сказал только одному человеку, — попытался оправдаться Эндрю. — Она обещала никому ничего не рассказывать.
— Идиот, — бросил Джейсон.
— Да ты сам соловьем запел, когда тренер стал спрашивать тебя, — заметил Эндрю.
— Только после того, как ты сдал меня, — огрызнулся Джейсон.
— Ладно, хватит болтать, — сказал Даффи. — Вам, джентльмены, предстоит большая работа.
— Есть, сэр, слушаюсь, сэр. — Эндрю отсалютовал ему.
Его сарказм, казалось, ничуть не задел Даффи, пожилого шотландца, и Камерон был рад этому. Они вышли из служебного здания, и Даффи раздал им задания. Сегодня им предстояло очистить пруд рядом с фервеем у десятой лунки. Заболоченный пруд зарос камышами; их следовало вырвать, сложить в карт и увезти.
Конечно, это только начало их наказания. Отстраненные от участия в тренировках команды по гольфу, они должны были каждый день после школы приезжать в гольф–клуб и, словно рабы, заниматься искупительным трудом.
Эндрю и Джейсон отнеслись к наказанию как к шутке; они пели «Чейн–Гэнг», стоя посреди заросшего пруда. Камерон пытался дурачиться вместе с ними, но это выходило принужденно, поэтому вскоре он угрюмо замолчал. Коричневая грязь расползалась у него под ногами, сквозь сапоги он чувствовал, какая холодная в пруду вода.
Это был отстой, в прямом и переносном смысле. Грязь походила на цемент, в который все глубже уходили его ноги.
— А ведь сейчас мы могли бы тренироваться вместе со всеми, — сказал Джейсон. — Пропускаем такое веселье!
Хотя Камерон и не был согласен с этим утверждением, ему не хватало тренировок в команде. Он любил делать серии ударов, по двенадцать за раз. Любил отрабатывать свои навыки на таком сложном поле, как в Эхо–Ридже.
Как глупо поссориться с отцом из–за гольфа! Камерону хотелось, чтобы этого не было. Следовало сказать отцу правду, что он любит игру и хочет сделать ее своим главным занятием в жизни, как его отец и дядя. Но Камерон все испортил. Ему представился шанс поработать кэдди для своего отца во время одного важного турнира, и он не справился. После этого Камерон стал делать вид, что ему плевать на все: на обязанности кэдди, на игру отца и на свою собственную — тоже.
Наконец–то он добился того, чтобы его выгнали из команды. Миссия была выполнена. Это следовало сделать давным–давно. Впрочем, при жизни отца даже речи не могло идти о том, чтобы Камерон вышел из команды. Боже, сколько раз он собирался объяснить отцу, почему хочет бросить игру. Но в последний момент отступал, объясняя это тем, что отец не позволил бы ему уйти из команды — неважно, по каким причинам.
— Эй, полегче, Камерон. — Джейсон стряхнул с себя длинный стебель с корнями, облепленными грязью. — Не бросай так далеко.
— Прости, я не заметил. — Камерон думал о том, почему погром на поле для гольфа не доставил ему никакого удовольствия. В процессе погрома он еще испытывал некоторый запал, но потом почувствовал себя опустошенным. Его друзья торжествовали, говоря, что здорово повеселились тем вечером. Камерон не разделял их восторгов. Что бы они ни сделал, внутри него была все та же пустота. Это все равно что наесться ваты: она не приносит насыщения, зато потом от нее тошнит.
Переходя к следующему участку берега, Камерон заметил что–то в кустах.
— Эй, посмотрите! — Он громким шепотом подозвал друзей. — Здесь гнездо.
— Наверное, утки, — сказал Эндрю. — Надо посмотреть, какого размера яйца. Дай мне одно!
— И мне, — попросил Джейсон. — Держу пари, что попаду им в карт прямо с этого места. Ба– бах!
— Ну нет. — Камерон подошел поближе к гнезду. — Мы не будем трогать его. Я даже не стану вырывать камыши вокруг него.
— Да ладно тебе! Это же просто куча яиц. Они тут, наверное, валяются по всему полю.
— Забудь об этом, — отрезал Камерон. — Мы должны оставить их в покое.
