– После прыжков и хороводов надо искупаться… обнаженными.
У Катки подкосились ноги. Щеки Ирмы залил румянец.
– Стыдобища! – выкрикнула она.
– Никакая не стыдобища. Мы в молодости всегда так делали. Наводим хороводов и вперед в воду… голые, – возразила Венера.
– Кто «мы»? – поинтересовалась Розалия.
– И девки и парни.
Свекровь покрутила пальцем у виска:
– Венера, то было сто лет назад. А если ты сейчас разденешься догола и зайдешь в воду, министерство рыбнадзора нас засудит. Пожалей рыбу и прочих водоплавающих. Неужели нет более достойного обряда? Костры… обнаженные… Я уж не спрашиваю, чем вы занимались в молодости, когда выходили на берег.
– Еще можно гадать на суженого.
– Вот! Вот с этого и надо было начинать! Как надо гадать?
– Девушки должны опустить на воду венок с зажженной свечой.
– А при чем здесь суженый?
– Если венок тонет, знать, не выйти девке замуж, а чей дальше всех проплывет, там уж счастье в личной жизни обеспечено.
– Хотелось бы услышать непосредственно про папоротник, – напомнила Катка.
– Будет тебе и про папоротник. Только смельчаки, отважные люди, решались отправиться за цветком. В случае когда удача улыбалась, они срывали его, зажимали в ладонях и бежали домой.
– Вы забыли упомянуть главное. – Аглая Константиновна поставила пустой бокал на журнальный столик. – Бежать надо без оглядки, ни на что не обращая внимания. Человек может слышать крики, вопли, стоны, но он ни в коем случае не должен останавливаться и оборачиваться. Ни при каком раскладе!
– Жуть какая. – Катарина покрылась мурашками.
– Это нечисть шалит, – со знанием дела говорила Аглая. – Леший, водяной, русалки.
– Глаша, ты опять за старое?!
– Роза, это правда.
– Ерунда!
– Не веришь, спроси у подруги.
Венера Александровна, которая перепугалась до смерти, пропищала:
– Она права. В ночь на Ивана Купалу русалки заманивают людей в омут.
– Чем заманивают?
– Так песнями.
– Девочки, русалок не существует!
– У меня есть доказательства.
Все уставились на Венеру.
– У нас в деревне одного красивого парня увела русалка.
– Ты случайно родом не из той деревни, в которой ровно в восемь на всех жителей надевали смирительные рубашки?
– Увела, увела. – Венера будто не слышала ехидных слов Станиславовны.
– Брехня! – выкрикнула Ирма и на всякий случай покрепче вцепилась в подлокотник дивана.
– Истинный крест! – поклялась Венера.
– Но мы-то не парни, – заключила Розалия. – Нам чего бояться? В любом случае у меня имеется талисман – лапка двухмесячного хомячка-гомосексуалиста. С ней мне не страшен ни черт, ни Венера.
– Чья у вас лапка? – спросил Борис Игоревич.
Катка зажмурилась.
– Я солидарна с Розиком, – прогудела Ирма, – хватит нагнетать атмосферу. Предлагаю прямо сейчас отправиться за полевыми цветами. Здесь поблизости есть поле и озеро?
– У нас все есть, – заверила Аглая. – И лес с папоротником, и поляна с цветами, и пруд.
Борис хмыкнул:
– Глашенька, это не пруд, а грязная лужа, в которой тины и водорослей больше, чем воды.
– За цветами пойдем позже! – отрезала Розалия. – Сейчас займемся подготовкой и разработкой плана.
– А я все-таки хочу уточнить касательно лапки, – начал было Борис.
Но тут, не собираясь узнавать, какой план намерена разрабатывать свекровь, Ката потопала наверх.
Однако у камина она остановилась. Ниночка, вооружившись мобильником, звонила в службу заказа такси.
– Ты куда-то уезжаешь? – равнодушно спросила Катка, стараясь не встречаться с девушкой взглядом.
– По делам, – последовал короткий ответ.
Через десять минут Копейкина завела «Фиат».
«Посмотрим, по каким делам ты отправляешься», – стучало у нее в голове.
Выехав с участка Купатовой, Катка доехала до развилки и, свернув с главной дороги, стала ждать машину с шашечками.
Такси промчалось в сторону особняка сорок минут спустя. Катарина включила зажигание. Теперь надо, чтобы подфартило со скоростью. Если водитель будет выжимать сто десять километров в час, Катка его упустит. Как пить дать упустит. Ну не любит она носиться по городу на всех парах. Хотя с учетом загруженности дорог можно смело предположить, что и такси, и «Фиат» будут передвигаться черепашьими темпами.
Слежка началась. Машина с сидящей в салоне Ниночкой направилась в сторону города.
Катарина держалась на значительном расстоянии, боясь, что Нина заметит хвост. В то же время Катка старалась сильно не отставать, но пару раз едва не упустила такси из виду.
Не доезжая до аптеки, водитель свернул вправо и покатил вдоль школы и детского сада и остановился возле первого подъезда розовой девятиэтажки.
Расплатившись, Ниночка выпорхнула из авто и скрылась за металлической дверью.
Таксист отбыл восвояси.
Ката затарабанила пальцами по рулю. Одно дело сделано – она проследила за девушкой. Теперь не мешало бы узнать, кому именно Нина нанесла визит? Только вот у кого, собственно, узнаешь?
Копейкина остановила взгляд на сидевшей у подъезда старушке.
«Кто как не словоохотливые бабули способны рассказать все и обо всех?» – подумала она.
Нацепив на лицо приветливую улыбочку, Катка подошла к пенсионерке:
– Добрый день.
Бабка впилась в незнакомку маленькими глазками.
– Здрас-с-сти, – наконец протянула она.
Копейкина переминалась с ноги на ногу.
– Вы случайно не заметили, как пару минут назад в подъезд зашла девушка?
– Случайно заметила.
– Ой, правда? А раньше вы ее здесь видели?
Морщинистой ладонью бабуля дотронулась до белой косынки.
– Как не видеть. Видала, конечно.
– И знаете, кто она?
– Я, доча, всех тут знаю. Целыми днями на лавке сижу. Мимо меня кто только не шастает. Вон давеча Колька с третьего опять с дружками в подъезд пробраться хотел. Так я не пустила. После них столько грязи остается. Они, идолы, пива напьются, банки раскидают, а уборщица потом корячится. Ой, а наплюют сколько. На лестницу ступить противно. Опять же, окурков тьма. Нет, – старушенция улыбнулась собственным мыслям. – Я им так и сказала: пока жива, вы в наш подъезд ни ногой!
– Вернемся к девушке.
– К Нинке? А чего тебе о ней знать-то надо?
