могущественного рода ведьм и колдунов во всей стране.
Йорг услышал топот марширующих ног прежде, чем его маленький оборванный проводник, Паршивый быстро отдал своей маленькой армии несколько приказов. Джей-скрипач продолжал шагать вперед, играя зажигательную мелодию. Горожане продолжали петь и танцевать, не замечая, что их героя, маленького мальчика с голубыми глазами, уже нет среди них.
Паршивый, откинув грязную занавеску, провел Йорга с Томасом внутрь, а двое уличных мальчишек как ни в чем не бывало продолжили играть в бабки перед дверью. Когда на площади появились солдаты, им под ноги бросилась куча чумазых и оборванных ребятишек. Кое-кто из них с трудом удержался на ногах, а один, падая, схватился за деревянные ящики, с грохотом рассыпав их содержимое. Началась суматоха. К тому времени, когда командир восстановил порядок, слепого нищего с вороном на плече и маленького мальчика уже давно не было на площади.
Барон Лукерсирея назначил огромную награду за Мальчика с Исцеляющими Руками, как только истории, которые пересказывал весь город, достигли его ушей. Кроме того, он пригрозил солдатам, что лишит их месячного жалованья, если они не сумеют найти источник слухов. Барон Рентон знал, что его власть держится лишь на жестокости. Лукерсирей был для него головной болью — здесь многие сочувствовали колдунам и мятежникам, которые подкапывались под власть его покровительницы, Банри Майи, и, следовательно, его собственную. Шестнадцать лет непрерывной жестокости не укрепили власти, и барон понимал, что чудеса, которые демонстрирует мальчишка, могут спровоцировать в городе мятеж. Тогда под угрозой окажется не только богатство и власть, но и благоволение Банри. Этого он допустить не мог.
В трущобах устроили облаву, и солдаты обшаривали, казалось, каждый угол. Один или два раза беглецов замечали и пускались за ними в погоню, так что Йоргу пришлось, подобрав свои лохмотья, пуститься бегом. Один раз им удалось спастись, нырнув в приоткрытую калитку и тут же заперев ее на засов. К тому времени, когда солдаты взломали ее, переулок за ней был пуст, но если бы солдаты догадались взглянуть наверх, то могли бы увидеть маленькую босую пятку, торчавшую из-за водосточной трубы, — Паршивый увел своих подопечных по крышам. В другой раз Иесайю чуть не проткнули копьем, когда он напал на солдат, появившихся на площади. Испугавшись огромной черной птицы, солдаты не заметили прячущегося старика, к которому прижимался пятнистый щенок. Стражники бросились в противоположном направлении, обманутые топотом бегущих ног, — однако это были всего лишь два маленьких оборванца, игравших в салки.
Паршивый увел беглецов в беднейший квартал города, к кучке хибар, прилепившихся к утесу под водопадом. Рев Сияющих Вод здесь был настолько оглушительным, что Паршивому приходилось кричать, чтобы его услышали, а одежда мгновенно отсырела от постоянных брызг. Немощеные улочки запрудила грязь, и беглецам пришлось пробираться по шаткой переправе из камней и почерневших досок. Здесь не было поющих толп, никто не предлагал им выпить вина и закусить. На углах собирались тощие женщины, многие кашляли, у некоторых лица были покрыты кровоподтеками. Мужчины, от вида которых у Томаса сердце ушло в пятки, смотрели на них, стоя у дверей и поигрывая кривыми ножами. Щенок негромко зарычал, и Паршивый, наклонившись, погладил его пятнистую спинку. Прямо за спинами беглецов низвергались потоки воды, и им пришлось цепляться за скользкий утес, чтобы свалиться в пропасть. Далеко внизу блестело, а над ним нависал темный утес, исполосованный белыми потоками воды. Пахло гнилью и нечистотами, так что Томасу пришлось прикрыть рот одетой в перчатку ладошкой.
— Куда ты нас ведешь? — надтреснуто спросил Йорг. Хотя он вырос на улицах Лукерсирея, ему редко доводилось бывать в этих трущобах, пользовавшихся самой дурной славой. Сюда отваживались забредать лишь те, кому нужно было срочно нанять головореза, но большинство нанимателей пользовались услугами посредников из Гильдии Воров, не рискуя появляться на этих кривых улочках.
— Скоро увидишь, — ответил Паршивый, потом, смутившись, добавил: — То есть, я хотел сказать, скоро сам поймешь.
Один или два раза им заступали дорогу, и каждый раз Паршивый звенящим от страха голосом произносил:
— Именем Адэра Дерзкого и Короля Воров, пропустите нас, — и каждый раз их пропускали. К этому времени к ним успели присоединиться члены шайки Паршивого — тонконогий Джей, который играл на скрипке, девчушка по имени Финн, выкрикивавшая веселые непристойности в адрес людей, скрывавшихся во мраке, мальчишки, игравшие в бабки, и мальчик лет девяти, державшийся рядом с Паршивым. Они появлялись и исчезали, словно тени, докладывали о чем-то своему атаману и тут же убегали с новым заданием, чтобы появиться спустя несколько минут.
— Я кое-что придумал, — прошептал Паршивый в самое ухо Йорга. — Это опасно, но зато отвлечет солдат. Я нашел парня, который очень смахивает на нашего Томаса. Он уведет солдат обратно к дворцу. Пусть думают, что мы хотим уйти в горы, воспользовавшись лабиринтом. Финн говорит, они заглотили приманку и понеслись к старой Башне как бешеные.
Вскоре узкая тропинка, миновав последние лачуги, вывела их на уступ, по которому стремительно неслась вода. Томас остановился, не понимая, что делать дальше. Йорг слепо вертел головой из стороны в сторону, не в силах расслышать ничего, кроме грохота водопадов.
Паршивый осторожно двинулся вперед, пробуя ногой скалу. Он чуть не упал, заставив Томаса вскрикнуть от ужаса, но успел найти опору и повиснуть на ней, подставив голову и плечи воде, которая обрушивалась на него с силой кузнечного молота. Сильным рывком он обогнул уступ и исчез. Томас тихонько ахнул, но Финн склонилась к нему, утешая, а самый старший из нищих — коренастый Антуан — уже вел спотыкающегося Йорга вперед.
Старика не пугали опасные маневры, которые требовалось проделать, чтобы обогнуть уступ, так как он не мог видеть головокружительного спуска к озеру. С помощью Паршивого, который подталкивал его с одной стороны, и Антуана, тянущего с другой, он довольно быстро попал на другую сторону. Теперь настала очередь Томаса. Мальчик расплакался от усталости и страха, но, когда его обвязали старой веревкой, которая служила Антуану поясом, он медленно пополз вперед, пока вода не прижала его к утесу. Вода била его по голове и спине, но Антуан крепко держал его, а Паршивый уже махал из-за уступа. Потянувшись, он достал за пальцы Паршивого и почувствовал, что его тянут вбок. Замолотив ногами, Томас упал на четвереньки у входа в пещеру, скрытую за потоками воды, так же как пещера Кейт-Анны.
Один за другим маленькие оборванцы огибали уступ. Джеда перекинули на другую сторону, обвязав вокруг его тощего брюшка веревку.
— Факелы есть, Финн? — спросил Паршивый, и девочка, улыбнувшись, извлекла из-под своей оборванной юбки три длинных прутика, обмотанных тряпьем. Трут отсырел, поэтому они довольно долго провозились, пытаясь зажечь факелы. Разгоревшись, те начали нещадно коптить. Однако они давали достаточно света, чтобы разглядеть в глубине пещеры узкую темную щель.
— Добро пожаловать на Дорогу Воров, — ухмыльнулся Паршивый.
Они двинулись гуськом по узкому проходу, вьющемуся в толще скалы, на которой был построен Лукерсирей. Время от времени сверху доносился топот ног или отдаленные крики. Однажды Томас расслышал сухой шелест, и Томас взволнованно завертел головой.
— Кейт-Анна? — прошептал он, но никто не ответил.
Местами узкий ход расширялся или ветвился, но Паршивый уверенно шагал вперед. Минут через двадцать они вышли к перекрестку, из темноты высунулась длинная рука, схватившая Паршивого за горло. Прежде чем он успел пискнуть, к его горлу приставили длинный нож, и хриплый насмешливый голос спросил:
— И куда же ты идешь, Диллон Дерзкий?
Паршивый не мог произнести ни слова, но Финн, вырвавшись вперед, изо всех сил пнула обидчика между ног. Тот выпустил Паршивого и, ругаясь, схватился за поврежденное место. Верный Джед вцепился зубами в голую лодыжку обидчика. Паршивый собирался задать стрекача, но его противник оправился на удивление быстро.
— Не рыпайся, парень, — прошипел он. — Я порядочный человек и не хочу связываться с сопляками, но мне не нравится, что по нашим дорогам шатаются все, кому не лень. Так что выкладывай все, да поживее, а то рассержусь.
Паршивый мрачно пожал плечами, скосив глаза на нож, прижатый к его горлу.
— Мне больно, Калли, — заскулил он, но его мучитель только сильнее сжал руку. — Я помогаю старику и
