они сами поступили бы на его месте, и за это заслуживает только уважения.
— Значит, насчет лотереи все решено, — подвел итог Зола. — Разумеется, между собой мы по- прежнему можем вести игру так, как у нас было заведено, делая ставки на победителя, основанные на нашем глубоком знании тонкостей военного искусства.
— Ну разумеется! — воскликнули все хором.
— Хорошо, тогда сейчас я попрошу своих людей подняться сюда, со всеми необходимыми документами, и мы их сразу же подпишем. Представители моих технических служб ожидают внизу. Как только мы закончим с бумагами, позаботьтесь о том, чтобы ваши сотрудники, отвечающие за компьютерное обеспечение и безопасность, встретились с ними. С завтрашнего дня вы сможете начать лотерею на ваших мирах, колониях, кораблях и форпостах, разбросанных по всему Облаку, и мы обстрижем их всех, как овец!
— Сначала один вопрос, — сказал Букха.
— Спрашивай все, что захочешь, — ответил Зола с кислой миной.
Никогда больше он не будет трепетать перед этим кохом. После того как Сигма и Габлона сошли со сцены, скорее всего навсегда, Букха и ксарн поспешили занять место у руля, созвав совет кохов, но через сорок три дня он, Зола, будет самым богатым человеком в истории, и тогда все они увидят, кто обладает истинной властью.
— Предположим, кто-нибудь купит большой блок выигрышных билетов, — спокойно произнес Букха. — Я говорю не про последние дни или даже последние недели, когда выплата будет составлять всего лишь несколько сотен к одному. Я имею в виду билеты, купленные в самом начале. Если кто-нибудь будет иметь на руках достаточно большое количество билетов, по которым причитается выплата по самому высокому соотношению, то это вызовет банкротство всего Облака, и ты не сможешь отказаться заплатить, поскольку в таком случае Надзиратели привлекут тебя к ответственности. Я заметил, что в твоем договоре с Надзирателями есть пункт, согласно которому за выплату крупного выигрыша ответственны все члены твоей компании.
В комнате повисло молчание, и Зола почувствовал, что раздутый им мыльный пузырь может лопнуть. Надзиратель настоял на том, чтобы такой пункт был включен в договор, и они оба посмеялись над этим, поскольку вероятность возникновения подобной ситуации составляла несколько миллионов к одному.
— Нет проблем, — спокойно ответил Зола — В подготовленных мной проспектах, которые я сегодня передам в ваши компьютеры, вы, кроме всего прочего, можете ознакомиться с анализом, выполненным специалистом по теории вероятности; шансы на то, что мы столкнемся с такой ситуацией, ничтожно малы и не превышают одной миллионной доли.
— И все же, — настойчиво продолжил Букха, — что, если это произойдет?
— Если кто-нибудь купит большой блок выигрышных билетов? — переспросил Зола, а затем нервно захихикал. — Полагаю, тогда мы его просто убьем.
На несколько мгновений в зале установилось гробовое молчание, и Зола нарушил его громким смехом, словно бы он только что сказал забавную шутку, и один за другим кохи присоединились к нему. Пока их смех отдавался эхом от стен конференц-зала, имеющего форму причудливого многоугольника, Букха и ксарн поднялись со своих мест и вышли за дверь.
Они обменялись встревоженными взглядами, все еще слыша звуки доносящегося смеха.
— Надзиратели, — промолвил ксарн.
— Значит, они разговаривали с ним, — отозвался Букха.
— Интересно, какую игру они ведут, — прошептал ксарн.
Лоса обвел взглядом небольшой дворик, служивший ему местом для медитации, и сдержанно улыбнулся.
Начало всему положил посланник от ксарна. Он знал, что рано или поздно кохи попытаются подкупить тех, кого они называли Надзирателями, чтобы защитить себя от возможных преследований. Да, он разыграл эту сцену просто превосходно, поначалу выразив праведное возмущение их нечистыми помыслами и пригрозив ксарну полным курсом переориентации в компании с Габлоной.
Но затем посланник сказал, что они сами желают наказать Габлону и тем самым помочь Надзирателям выполнить их задачу.
Дальше было совсем просто: предложить Дыру в качестве возможного места заточения провинившегося коха, а после позаботиться о том, чтобы все подумали, будто Габлона был силой похищен из-под персональной опеки Лосы.
Ловушка была готова, ловушка, которую он придумал, в течение нескольких веков размышляя над тем, как навсегда избавиться от назойливых пришельцев, бесцеремонно вторгшихся в их владения.
Да, он хорошо знал их повадки. Это «наказание» являлось всего лишь эвфемизмом для их отвратительных игр, но оно также было частью его плана.
Появление здесь Золы с его проектом было совершенно непредвиденным, но оно пришлось как нельзя кстати. Так будет значительно проще создать фон, способный отвлечь внимание от его истинных намерений. Хаос, вызванный Аль-Шигой, сольется с хаосом, невольно порожденным Золой, после чего все закончится. Когда Верховный Надзиратель узнает о том, что происходит, уже будет слишком поздно вмешиваться, и ему останется только отступить в сторону перед тем, кто наконец решил величайшую проблему по уничтожению пришельцев, при этом ни в малейшей степени не нарушив кодекс.
Если бы у Лосы имелись ладони, он бы с радостью потер их друг о друга.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
— Ты покойник, Ларис. В ту минуту, когда я с тобой встречусь, мои люди убьют тебя.
Элдин недоверчиво посмотрел на Габлону. Неужели этот человек совсем потерял рассудок?
— Послушай, Корбин…
— Для тебя я кох Габлона.
Элдин прошелся по небольшой комнате, где вместе с Сигмой и Габлоной он в последний раз потягивал бренди и курил сигару перед тем, как спуститься на поверхность Дыры.
— Джентльмены, здесь мы можем говорить открыто, — сказал Элдин, и отчаяние, звучавшее в его голосе, было очевидным для двух кохов. — Я хотел бы, чтобы, руководствуясь здравым смыслом, мы пришли к общему соглашению. У нас будет достаточно проблем, связанных с местными жителями, и каждому из нас повезет, если он сможет хотя бы добраться до предназначенного ему убежища. Зачем усложнять ситуацию, когда она и без того складывается не в нашу пользу? Все, что нам нужно, это прожить сорок дней, после чего мы будем прощены и снова окажемся в цивилизованном обществе,
Габлона посмотрел на Элдина с нескрываемым презрением.
— Уже струсил? — спросил Габлона. — Легендарный Элдин Ларис испугался небольшой стычки?
Элдин перевел взгляд на Сигму. Старый кох только развел руками, выражая покорность судьбе, и печально улыбнулся.
— Если Габлона настроен подобным образом, я должен быть готов ко всему, — сказал Сигма, пристально глядя в глаза Элдина. — И откуда мне знать, может быть, ты просто разыгрываешь сейчас перед нами не винную овечку, но, как только начнется игра, первым попытаешься подкрасться ко мне с ножом.
— Но что нам мешает всем вместе занять одно убежище? — продолжал настаивать Элдин. — Спокойно просидев до конца игры в хорошо укрепленном здании, мы утрем им всем нос.
Не забывайте, я васба. Моя работа заключается в том, чтобы подыскивать интересные места для проведения сражений. Но я никогда не пытался даже приблизиться к Аль-Шиге. Они самые сумасшедшие ублюдки во всем Облаке. Они прореагируют на нас, как коты на мышей. Сначала немного поиграют с нами, а затем прикончат, причем медленно и болезненно. Черт возьми, Дыра — это такая планета, куда раньше посылали самых опасных преступников, заменяя тем самым смертный приговор, и многие умоляли их казнить, но не отдавать в руки Аль-Шиги. Говорю вам, если мы хотим выжить, нам необходимо объединиться.
