Мэл в задумчивости сморщила нос.
– А что делают дельфины?
– У тебя вырастут на спине плавники, ты будешь плавать вместе с китами и нырять глубоко- глубоко.
– У акул тоже бывают плавники.
– Ну, если ты не хочешь быть дельфином, как мне тебя называть?
– Просто Плавником. – Мэл широко улыбнулась, и Шелби потрепала ее по затылку. До наступления сумерек юная пловчиха уже научилась плавать под водой у самого дна, как морская свинья. Как и большинство детей, она очень легко освоила подводное плавание. Шелби гордилась ее успехами. Девочка была явно талантлива. И она получала удовольствие, что Шелби, к своему собственному удивлению, воспринимала как награду за свои старания.
Шелби тоже получала удовольствие. Она уже успела забыть, какие восхитительно острые ощущения способно приносить подводное плавание. Может быть, когда она в следующий раз поедет в Кабо, попробует поплавать с аквалангом. А еще лучше уговорить Роджера искупаться вместе с ней ночью. Это явно улучшит ей настроение.
После обеда Мэл снова запросилась в бассейн. Джина запретила ей, потому что кожа девочки уже покрылась пупырышками, вода охладилась, и у нее могли случиться судороги. Шелби согласилась, что они обе уже пропитались водой, но тем не менее тетя с племянницей все же отправились к бассейну и уселись на бортик, болтая в воде ногами.
Шелби предложила Мэл вступить в плавательную команду после того, как она приобретет определенный навык. Эта идея, казалось, захватила Мэл, но Шелби понимала, что Джес-си этому воспрепятствует, и втайне решила поговорить с сестрой. Мэл занималась плаванием с отчаянным пылом. Девочке нужно было проверить себя, самоутвердиться, доказать, что она на что-то способна. Шелби прекрасно понимала это стремление.
– Смотри! – приглушенное восклицание Мэл нарушило дружелюбное молчание, установившееся между ними. Она указывала на что-то в дальнем конце бассейна, но Шелби не могла разглядеть, на что именно. Девочка встала на ноги и направилась туда. Сняв кепку, она зачерпнула ею воду, как будто пытаясь поймать какой-то плавающий предмет.
– Что ты делаешь? – спросила Шелби.
– Я пытаюсь поймать это кепкой.
– Что поймать?
– Разве ты не видишь? – Мэл показала на дрожащее отражение луны в бассейне – серебряно-белый полумесяц. – Ведь ты же знаешь легенду о половине луны.
– Боюсь, что нет, детка. Расскажи. Внезапно посерьезнев, Мэл покачала головой.
– Если ты не знаешь, я не могу тебе рассказать, но полумесяц, если ты сможешь поймать его свет, имеет невероятную силу. Может быть, он даже сможет вылечить мою астму, помочь отрастить большую грудь и сделать олимпийской чемпионкой по плаванию.
– Точно, – согласилась Шелби, прищурившись. – Тогда тебе обязательно надо его поймать, bambina, любым способом. И, кстати, если ты любишь свою тетю Шелби, то неплохо было бы поделиться и с ней. В ближайшие дни мне понадобится космическая сила.
– Конечно, – сказала Мэл, сосредоточенно вылавливая луну кепкой. – Я с удовольствием дам тебе луч- другой.
Шелби улыбнулась про себя, наблюдая за тем, как Мэл, когда кепка в очередной раз наполнялась флюоресцентным светом, вытаскивала ее из воды, немедленно теряя свое приобретение. После нескольких попыток девочка устала и отодвинулась от воды.
– На самом деле, это просто глупая легенда, – проворчала Мэл, снова усаживаясь рядом с Шелби. – Скорее всего, в ней нет ни слова правды. Лучше бы мама не рассказывала мне эту проклятую сказку, – продолжала она, в точности копируя свойственную Шелби интонацию многоопытной женщины. – Она даже заплакала и потом всегда отказывалась об этом говорить. Почему она так не любит Люка? – в упор спросила Мэл. – Она же вышла за него замуж. Разве можно не любить своего жениха?
– Иногда можно. Люди часто женятся для компании или для удобства. Например, любила ли твоя мама Саймона?
Поскольку Мэл сегодня была довольно разговорчивой, Шелби решила, что может себе позволить удовлетворить собственное любопытство.
– Да, конечно. По крайней мере, я так думаю. Саймон болел. Но Люка мама, по-моему, ненавидит… – Мэл взглянула на Шелби в ожидании подтверждения.
– Наверное. – Шелби пожала плечами. Она была не из тех, кто пытается защитить детей от правды, и всегда верила в то, что они сами интуитивно чувствуют истину и готовы поймать взрослых на «благородной» лжи. «Конечно, это был Сайга-Клаус, киска». С этого все начинается, а потом приходит время для большой лжи… «Это ничего, что папа тебя здесь трогает. Ты же его любимая девочка».
Шелби сглотнула слюну и выдавила из себя улыбку, взъерошив огненно-рыжие спутанные кудри Мэл.
– Детка, если ты хочешь знать, почему твоя мама вышла замуж за Люка, ты должна сама ее спросить. Я понятия об этом не имею.
– Джесси Уорнек выходит замуж за собственного приемного сына, и ты не считаешь нужным об этом упомянуть?
Мэтт Сэндаски не успел не то что сесть и заказать выпивку, но даже подойти к столику Пита Фишера в маленьком итальянском ресторанчике, как главный редактор «Глоб» буквально выстрелил в него этим вопросом.
А выпить – и выпить как следует – Мэтту бы не помешало, хотя, как правило, он не пил ничего крепче
