— Как ты можешь спать, когда в твоем доме находятся эти скелеты и маски?
— Я не могу спать без них. Они отпугивают злых духов.
Сильвер поманила Анджелу за собой; они проследовали через залы и колоннады старого прекрасного дома.
— Думаю, ты не знала о моем увлечении вещами, имеющими отношение к смерти.
На самом деле Анджела вообще очень мало знала о Сильвер. Они впервые встретились, когда Сильвер появилась на пороге клиники приемного отца Анджелы с пулевым ранением, утверждая, что на нее напали. К тому моменту Анджела уже давно подозревала, что некоторые посетители клиники не были обычными пациентами. Практически всегда у них были различные телесные повреждения, требовавшие хирургического вмешательства и различного рода операций, во время проведения которых ей не разрешалось ассистировать. И неизбежно возникали осложнения.
Такие пациенты умирали с пугающей частотой, но их травмы фиксировались как травмы, полученные в результате несчастного случая, или о них вообще не делались записи.
В тот день, когда Сильвер пришла в клинику, еще до ее появления, приемный отец попросил Анджелу подготовить маленькую операционную, при том, что операция не была запланирована. У Анджелы возникло плохое предчувствие: она догадалась, что должно было случиться. Их новый пациент, молодая девушка не старше ее самой, умрет от своих ранений. И понимание этого заставило Анджелу действовать. Она не дала Сильвер снотворное, как велел отец. Вместо этого она поспешно вывела Сильвер через черный ход и велела ей бежать, так как кто-то желает ее смерти.
Сильвер не стала задавать вопросы: она лишь дала Анджеле карточку с номер почтового ящика.
— Может быть, однажды и тебе придется спасаться бегством, — такими были ее слова.
Анджеле казалось, что с того момента она только и делает, что спасается бегством.
— Веди меня к шоколаду, — сказала она теперь.
Просторная, жизнерадостная и гостеприимная кухня представляла собой огромный контраст с галереей мертвых.
С нескрываемой гордостью Сильвер рассказала, что дому более ста лет, что пол сделан из настоящих дубовых брусьев, скрепленных черными гвоздями. На каждом конце узкого, длинного стола было установлено по канделябру. Сам стол был выложен яркими мексиканскими изразцами, а в дальнем углу кухни находился открытый очаг, где высокой горкой были сложены наколотые дрова. Буквально за несколько секунд Сильвер поставила на плиту кастрюльку булькающего шоколада, и по кухне распространился насыщенный аромат.
У Анджелы потекли слюнки от запаха, но рана на ее руке снова дала о себе знать.
— Мне очень не хочется тебя отвлекать, но мне нужна помощь.
Она показала воспаленную раненную руку. Сильвер среагировала быстро.
— На, мешай шоколад, — сказала она Анджеле, отдавая ей деревянную ложку и выходя из кухни. — Я вернусь через секунду. У меня есть всё, что тебе нужно.
Анджела едва ли успела помешать шоколад один раз, как Сильвер вернулась, держа набор первой медицинской помощи, похожий на военные наборы для подобных целей. Она достала шприц и ампулу с лекарством.
— Хочешь, чтобы я это сделала? У меня есть ампициллин и в таблетках.
— Спасибо, — ответила Анджела, — но я сама справлюсь. В клинике приемного отца я делала всё, кроме вопросов, связанных с простатой. Он считал, что девушке не подобает работать с такими вещами, хотя, кажется, он никогда не считал неподобающим тот факт, что у меня не было официального медицинского образования.
Анджела продезинфицировала рану и область вокруг нее с помощью спирта, найденного в аптечке, набрала лекарство в шприц и быстро и аккуратно сделала себе укол. В это время Сильвер занималась шоколадом, кипящим на плите — добавила молоко, сахар, разболтанные яйца и корицу. Когда смесь была готова, она сняла ее с огня, и начала перемешивать большой деревянной ложкой, ручку которой она вращала между ладонями, взбивая, таким образом, верхний слой шоколада в густую пену. Ее умение и уверенность даже в таком деле, как приготовление шоколада, убедили Анджелу в том, что она находится в надежных руках.
Она никогда не знала, чем именно занимается Сильвер и на кого она работает. Если вы работаете в разведке, вы никогда не обсуждаете такие вещи, даже с друзьями. Она могла быть информатором, как сама Анджела, или могла заниматься более серьезными вещами. И, как внезапно догадалась Анжела, Сильвер действительно занималась более серьезными вопросами. Намного более серьезными.
— Я думала, что ты могла дать знать о себе после того, как уехала, — Сильвер наполнила большую кружку дымящимся шоколадом по-мексикански и протянула ее сидящей за столом Анджеле. Она так же поставила на стол тарелку посыпанного сахаром печенья.
— Я не знала, с кем связываться, — призналась Анджела. — Я практически ничего не помнила о поездке, кроме того, что направлялась в Мехико, и что за мной приехал Питер Брандт. — Она поднесла глиняную кружку к губам и пригубила шоколад, думая о том, насколько насыщенный и восхитительный у него вкус.
По собственному опыту Анджела знала, что когда ты в бегах, такие моменты надо запоминать и хранить, ибо ты не можешь быть ни в чем уверен. Есть вероятность, что никогда больше ты не выпьешь горячего шоколада.
Сильвер тоже села за стол, но она не пила свой шоколад, и Анджела не могла понять почему. Шоколад был пищей богов.
— Очевидно, ты также не помнишь, что во время своего прошлого пребывания здесь ты уничтожила свои воспоминания, — сказала Сильвер, — и что я помогала тебе в этом.
Анджела поставила свою кружку.
— Ты помогала мне?
— Да, сначала ты пыталась сделать это сама, с помощью гипноза и наркотиков. Но не получилось. У тебя начались ночные кошмары. Я знала о растении с очень сильными гипнотическими свойствами; оно растет в самом центре дождевых лесов и до этого его никто не пробовал, но ты решилась сделать это. Я приготовила из него настой, мы объединили прием настоя и самовнушение — и кошмары пропали.
«Всё пропало из моей жизни» — подумала Анджела, практически целый год моей жизни выпал.
— Тогда ты знаешь? — спросила она, — знаешь всё, даже те вещи, которые я не могу вспомнить?
— Не всё, — быстро ответила Сильвер, — только то, что ты должна была мне рассказать, чтобы я могла тебе помочь, но при этом остаться в стороне. Ты назвала мне некоторые даты и имена.
Анджела задрожала. Эти слова так сильно повлияли на нее, что она испугалась, что заболеет.
— Не говори мне, — попросила она, — я не хочу знать. Воспоминания возвращаются, и я ужасно боюсь, что не смогу с ними справиться.
— Ты отлично с ними справишься. Ты способна на большее, чем ты сама думаешь.
— Что ты имеешь в виду?
— Когда ты была здесь в прошлый раз, ты освоила очень много такого, о чем ты, может быть, и не помнишь. Это был интенсивный курс выживания — и психологического, и физического — и ты всё это знаешь, Анджела. Я также показала тебе несколько трюков.
«Например, как убивать?» — задалась вопросом Анджела. Сильвер научила ее этому?
— Ты знаешь, как позаботиться о самой себе, — заверила Анджелу подруга.
Но ни одна из них не знала на самом деле, с чем именно придется столкнуться Анджеле, а сама Анджела совсем не была так уверена в своих силах. Что бы она ни стерла из своей памяти, эти воспоминания причиняли ей физические страдания. И насколько плохи могли быть эти уничтоженные воспоминания? Насколько хуже того, что она уже знала о себе?! Насколько хуже того факта, что она убила своего отца?! Как много женщин вообще убивают своих отцов?!
Анджела покрылась испариной; возможно, это было влияние укола.
— Они хотят меня убить, Сильвер, я уверена в этом.
Сильвер встала из-за стола и подошла к плите. Она так и не попробовала свой шоколад.
— Кто-нибудь знает, где ты?
