бока и упиваясь увиденным. — С такой прической твои волосы выглядят великолепно. Ну-ка повернись.
Софи смущенно повернулась. Сидевшая в ней легкомысленная девочка-подросток готова была вертеться и вертеться до бесконечности, пока не закружится голова. Она была без ума от этого мужчины. До сих пор. Как бы невероятно это ни казалось, Софи была от него без ума отчасти потому, что позволила себе признаться в этом.
В те несколько секунд, пока она стояла к нему спиной, Софи закрыла глаза и постаралась унять сердцебиение. Когда она повернулась к Джею лицом, дыхание у нее снова стало ровным. А у него — нет.
Он напоминал человека, изнемогающего от желания выпить шербетами Софи, похоже, представлялась ему весьма подходящим напитком. Его откровенно эротический взгляд — словно линза, собирающая в фокус солнечные лучи, — свидетельствовал о том возбуждении, которое всегда так нервировало ее, но сейчас этот взгляд был желанным, она упивалась им, хотела, чтобы Джей смотрел на нее именно так — по-хозяйски, страстно.
— Так как же тебе удалось сделаться такой красивой? — повторил он почти шепотом.
Софи уловила иронию сложившейся ситуации, и ей захотелось улыбнуться. Ладно, быть может, справедливо будет признать, что ее привлекательность действительно не вызывает сомнений. Тогда остается лишь одно: в конце концов, и у Ахиллеса есть его пята — Джей Бэбкок не мог быть сверхчеловеком. Он просто таким казался.
— Ты сам выглядишь весьма сексуально, — оценив его взглядом, ответила Софи.
Едва заметное движение головы выдало его крайнее удивление, Софи и сама не могла поверить, что сказала это. Это не она. Маффин могла бы сказать такое, но не Соупи — воспитательница малышей.
— Ты краснеешь, — тихо спросил Джей.
— Кто? Я?
Цвет ее лица мог соперничать с красным сигналом светофора. Сумочка и вязаный кардиган, брошенные на журнальном столике, казались подходящим предлогом, чтобы прервать неловкую сцену, но даже когда она метнулась за ними, Джей продолжал все так же пристально изучать ее.
— Ты не дашь мне возможности красиво выйти из положения, так ведь? — со вздохом пожаловалась Софи. — Ты веришь в аллергию? В это время года я всегда покрываюсь сыпью. Весна, знаешь ли...
— Я верю в то, что ты восхитительна.
Софи опустила голову в притворном отчаянии, на самом деле желая скрыть восторг, который отразился на лице. Если они будут продолжать в том же духе, она снова покраснеет, как светофор.
Джей, наконец, проявил благородство и со словами «Тебя ждет гора» схватил ее за руку, потащил за дверь и усадил в новенький, видимо, только что купленный джип «Гранд Чероки».
— Гора? — спросила она, когда они уже ехали по улице.
— Разве я тебе не сказал? Мы едем в Сьерру, в монастырь. Мы «поднимемся до самых небес и опустимся на дно преисподней».
Софи, разумеется, была заинтригована, но не стала задавать вопросов. Монастырь... Это было так не похоже на Джея, что она не знала, что и думать. Но, судя по таинственному выражению лица, ничего больше он ей говорить не собирался.
Интересное ощущение — снова ехать с ним в машине. Они не успели проехать и квартала, как Софи заметила еще одну необычную вещь — он вел машину совсем по-другому. Тот, прежний Джей считал, что желтый сигнал светофора — это выстрел стартового пистолета. Независимо от того, на каком расстоянии от перекрестка он находился, сидел ли в автомобиле или на мотоцикле, он тут же рвал с места. Скоростные автострады были гоночными трассами, специально проложенными для развлечения Джея Бэбкока,
Мужчина, сидевший рядом с ней теперь, вел машину агрессивно, но не безрассудно. Казалось, он интуитивно чувствует дорогу, и если жмет на газ, то просто для того, чтобы обогнать медленно идущую машину, а не ради того, чтобы испытать острое ощущение и мгновенный выброс адреналина в кровь. Его манера вождения была впечатляющей, но не меньше впечатляла и его ответственность. Гладкая кожа руля плавно скользила под пальцами, свободно и уверенно державшими руль, крутившими и перехватывавшими его с поразительной чувствительностью к самым малым особенностям дороги.
Он ведет машину как женщина, подумала Софи.
Ей не нужно было спрашивать, предается ли он и любви по-другому. Она это знала. От того Джея захватывало дух, с ним было даже немного страшно. Каждый раз любовь с ним напоминала игру в соблазнение, каждый крик восторга он вырывал у нее, как признание. Софи редко задавалась вопросом, была ли она счастлива в те дни. Он не давал ей задуматься, у нее от него просто голова шла кругом, даже когда его не было рядом. Только после того, как он исчез, она поняла, как мало он заботился о ее эмоциональных потребностях.
Джей был светом, этот человек — тенью. Тайна, окружавшая его, подсказывала, что и соблазняет он совсем по-иному. Не то чтобы это было менее захватывающе. Нет. Наверняка так же. Но этот человек не станет просто играть в игры. Он будет играть на интерес.
Софи попыталась прочистить горло, но звук получился скрипучий, похожий на хриплый смех.
— Вспомнила какую-то особую шутку? — спросил он, искоса взглянув на нее.
— Ты не веришь в аллергию?
— Я верю в то, что ты хитрая девчонка.
— А куда делась «восхитительная»?
— Ну, это очень просто. Скажи, что я выгляжу сексуально, потом вздохни и покрасней.
Софи откинулась на спинку сиденья и расхохоталась. Ей нравился этот новый, усовершенствованный Джей Бэбкок. Пока ей нравилось в нем почти все.
Монастырь находился не просто на горе, он был частью горы. Его каменные стены, неясно вырисовывающиеся на фоне фаянсово-синего неба, словно стены величественной средневековой крепости, казались естественным продолжением надменных скал, в которые они были встроены, и являли собой воплощение надежности.
«Вечность» — именно это слово пришло на ум Софи при виде парящего под облаками монастыря. Открывшаяся взору картина вызывала множество чувств, но определяющим был благоговейный трепет. Горы вечны — это древний символ власти и тайны. Но точно так же и монастырь, пробуждающий религиозные чувства, представлялся олицетворением могущества и тайны. Его воздействие простиралось за пределы физических ощущений — в область духа, и поэтому казалось, что скалы, которые качали его в своей колыбели, с презрением ко всему земному вздымают к небу свои вершины в поисках высшей истины.
Софи с удивлением подумала: как же это она никогда до сих пор не слышала об этом месте?
— До семидесятых годов «Гора Надежды» была монастырем ордена бенедиктинцев, — объяснял Джей, пока они стремительно мчались вверх по узкой дороге к конечной цели своего путешествия. — Именно тогда монахи начали сообщать о том, что видели неопознанные летающие объекты, и совершать поступки, казавшиеся странными для служителей культа. Потом они откололись от ортодоксальной церкви и продолжали исповедовать свою веру.
Софи пригладила толстую каштановую косу, перекинутую через плечо.
— Это напоминает церковь Межгалактического Света и Жизни на Азузе. Я как-то видела по телевизору в программе новостей их службу, во время которой они производили медицинские эксперименты — обмен телесными флюидами с двупалыми чужаками.
— Ну что ж, полагаю, это лучше, чем с однопалыми, — философски заметил Джей, когда они въехали на поляну, служившую монастырской стоянкой. — Если ты ожидаешь встретить маленьких зеленых
