— Я хочу купить у вас собаку.
— А с чего ты взял, что я ее продаю?
Это был вызов, но вызов человека, который хорошо понимал, что должен захватить все, что так или иначе попадает на его территорию, в особенности если это другой человек. Этот вопрос можно было расценивать как приглашение к поединку, как попытку обнюхать потенциального соперника, а потом пометить мочой все углы своей территории.
— Я знаю, что у вас есть собака, — мягко, но вместе с тем решительно сказал Бобби. Комок нервов, казалось, застыл у него в горле, но он мгновенно проглотил его. Он показал рукой на металлический шест посреди двора и пустую цепь, лежавшую на вытоптанной до пыли площадке. — А по длине этой цепи я могу предположить, что это довольно большая сука.
Сука. Он никогда прежде не использовал это слово, но сейчас понимал, что должен решительным образом изменить не только свой лексикон, но и тембр голоса.
Бливинс снисходительно ухмыльнулся:
— Это не сука, а кобель. Я привязываю его здесь на ночь, а днем укрываю в собачьей будке.
— Похоже, что он у вас приручен, раз уж вы так легко обращаетесь с ним.
Бливинс отвернулся от собеседника и посмотрел на будку, но одним глазом продолжал следить за гостем.
— Он слушается только меня, — сказал он и повернулся на звук шагов в сторону леса.
Здесь не было матери, но был мальчик. Питбуль был один и, несомненно, страдал от одиночества в течение всей своей жизни с Бливинсом. Эти собаки очень общительны и всегда предпочитают находиться в группе, в стае, в семье, со своими родственниками. А одиночество направляет их внутреннюю энергию совсем в другую сторону. Этот питбуль не залаял даже тогда, когда Бливинс вошел в его жилище.
— Подожди здесь секунду, — сказал он Бобби и запер за собой дверь.
Сквозь узкую щель между двумя досками Бобби наблюдал за Бливинсом. Тот без колебаний вошел в сарайчик и спокойно направился прямо в дальний угол, как будто к себе домой. Собака внимательно следила за ним. Не залаяла, не зарычала, не открыла пасть и даже не завертела хвостом — просто молча наблюдала за ним. Нет, такой пес Бобби не подойдет. Эти мужики в сельском магазине, вероятно, ошиблись. Эта собака слишком пассивная для той цели, которую Бобби наметил. А Бливинс тем временем совершенно спокойно пристегнул цепь к ошейнику, после чего собака просто отвернулась в сторону, словно не желая смотреть хозяину в глаза. Короткая коричневая шерсть на спине пса лишь слегка закрывала рубцы от недавних шрамов, но не вздыбилась от прикосновения человека. Это избитое животное действительно мальчик, присутствие которого делало это место хорошо знакомым. Подмышки Бобби мгновенно покрылись потом, и он сам почувствовал, как его запах быстро распространился в душном воздухе.
Жара в штате Миссисипи часто приводит к странным явлениям. Иногда создается впечатление, что крошечные куски мяса разносят на маленьких тарелках. Это чрезвычайно влажный воздух густой пеленой опускается на тело человека, мгновенно покрывая его капельками пота. Правда, сейчас к этому добавился и весьма специфический запах страха. Страх означает готовность к защите, а защита, в свою очередь, — готовность к нападению либо к бегству, и собака хорошо чувствует это.
— Заходи, — пригласил его Бливинс, но Бобби застыл на месте, не в силах преодолеть этот дурманящий запах страха. Не успел он толкнуть массивную деревянную дверь сарая, как питбуль бросился в атаку. Бобби успел заметить взрыв ярости, мощный бросок вперед и огромную мускулистую пасть животного, готового вцепиться в противника. На Бобби полетели брызги слюны разъяренного пса, что тоже свидетельствовало о его мощи. Вдобавок ко всему это небольшое помещение мгновенно заполнилось оглушительным ревом. Бобби все эти признаки были хорошо знакомы, и только сейчас он понял, что перед ним действительно тот самый кобель, который ему нужен.
Прикрепленная к задней стене цепь натянулась до предела, но выдержала натиск животного. Питбуль неутомимо рвался вперед, падал на землю, вскакивал и снова бросался на незнакомца, разбрызгивая слюну. И при этом ни разу не залаял, а только грозно рычал, оскалив клыки. Он знал, что лай свидетельствует о слабости, а ему нужно было вцепиться в жертву и разорвать ее на куски. Бобби застыл у двери, не решаясь приблизиться к этому зверю, а Бливинс спокойно улыбался позади пса, держа руки в карманах брюк. Временами металлическая цепь била его по ногам, но он не обращал на это никакого внимания.
— Ну что, тебя устраивает такой пес? — спросил он.
— Да.
В этот самый момент между двумя мужчинами возникло взаимопонимание. Бобби стоял спокойно, а собака продолжала рычать и прыгать между ними, и хотя воздух в этом сарае все еще был наполнен его запахом страха, это был уже старый запах. Собака понимала, что хозяин поладил с незнакомцем. Через несколько минут они обговорили все детали сделки, договорились о цене и при этом совершенно не обращали внимания на беснующегося пса, как родители, которые во время важного разговора стараются игнорировать душераздирающие вопли капризного ребенка.
— Я могу взять на время ваш грузовик? — спросил Бобби под конец разговора. — Разумеется, за дополнительную плату.
Через некоторое время они договорились и об этом. Бливинс знал, что Бобби не исчезнет с его грузовиком, так как оставит на его дворе свой арендованный автомобиль. А Бобби прекрасно понимал, что Бливинс не украдет его автомобиль, поскольку вряд ли захочет связываться с человеком, купившим у него такого зверя. Кроме того, в автомобиле останутся документы на прокат, в которых указан номер его кредитной карточки. К тому же Бливинс не из тех людей, которые могут спокойно разъезжать на «камри». Ему нужен не такой автомобиль, а грузовик, без которого в хозяйстве просто не обойтись. Более того, ему необходимы деньги, а за двенадцать часов эксплуатации своего грузовика он получит сто долларов плюс полный бак горючего по возвращении машины. Бливинс не сказал об этом, но подумал, что именно так все и должно быть. Плетью обуха не перешибешь.
Бливинс отвязал один конец цепи и вытащил пса из сарая. Питбуль жадно втягивал воздух перед Бобби, но уже без прежней ярости. Сейчас Бобби успокоился и не издавал столь неприятного для пса запаха страха. Бливинс подтащил собаку к грузовику, заставил запрыгнуть в кузов и быстро закрыл заднюю дверь.
— Не закрывайте заднее окно, а то он сварится в такой жаре. — Бливинс показал, как нужно открывать и закрывать окно. Питбуль сразу же бросился к открытому окну и шумно втянул в себя воздух. Было видно, что его одолевало любопытство, но еще большее любопытство испытывал в этот момент Бливинс. — Интересно, как ты собираешься вытащить его отсюда, когда приедешь домой? Он ведь может разорвать тебя на части.
— Ничего, все будет нормально.
Этот ответ показался хозяину собаки слишком коротким. Бливинс покачал головой:
— Все будет нормально? Сомневаюсь. Как только ты откроешь эту дверь, он вцепится тебе в шею. Он хорошо знает, что шея — самое слабое место человека, кроме его члена. Вот тогда все будет нормально.
Бобби посмотрел на землю, на то самое место, которое было вытоптано в форме большого овала, и в его душе снова возникло это знакомое чувство борьбы двух миров — старого и нового. Старый мир диктовал ему один способ существования и поведения, а новый возник совсем недавно и пока доставлял ему немало неприятных ощущений. Когда его одолевал старый мир, его желания становились понятными и привычными: он просто хотел убить Бливинса, как будто устранение этого человека, с которым он познакомился всего лишь час назад, могло принести ему долгожданное спокойствие и умиротворение. Это был бы самый привычный для него выход, но он вряд ли решил бы все его проблемы.
Сейчас старый образ мыслей был бы для него крайне деструктивным, так как в самом конце этого пути находится смерть и хаос. Он часто спрашивал себя, почему все произошло именно с ним, но это был совершенно бессмысленный вопрос, на который никто не мог дать ответ — ни он сам, ни Мэгги.
А Мэгги по-прежнему выглядывала из окна трейлера. Маленькая девочка с совершенно не характерными для ее возраста глазами.
Бобби пришлось принимать слишком много трудных решений, а проблема выбора всегда проясняла его сознание и устраняла животный страх. Единственной осмысленной вещью были его девять кругов,
