Ведь мы сейчас поссоримся… К тому же не надо принимать столь скороспелые решения. Ты сегодня утром до приезда сюда думал о браке со мной?
– Честно? Нет. Я просто жаждал тебя увидеть. Но я же еще не знал… Хотя вчера я вдруг что-то подобное заподозрил и рассказал о своих подозрениях Семенычу. Он мой товарищ еще по лётке… Ну, а еще какие причины?
– Тебе мало?
– Значит, у меня нет никакой надежды?
Я хотела сказать, что нет, и вдруг дрогнула… А может, это именно то, что мне нужно? Я еще не люблю его, но, возможно, смогу полюбить… А Арина сама подписала себе смертный приговор, после этой истории он вряд ли с нею останется.
– Ты задумалась, Олеська!
– Задумалась, – пришлось признаться мне.
– Тогда я сразу подаю на развод! Конечно, я оставлю Арине и дом, и квартиру, а мы с тобой… Дом в Литве ты устроишь так, как хотела… Я человек неприхотливый, и характер у меня не самый скверный, подумай, Олеська, я не буду тебя торопить…
Опять зазвонил телефон, на сей раз мой и я вдруг испугалась, я почувствовала, что услышу что-то дурное.
– Олеся, это Маруся Сивкова, Олесечка, к Надежде Львовне вызвали скорую, ей плохо, приезжай!
– Еду! Маруся, скажи, чтобы врачи меня дождались, я буду скоро, умоляю тебя!
– Да они еще и не приехали! Я побуду с Надеждой Львовной.
– Что случилось?
– Маме скорую вызвали! Матвей, прости, я поеду!
– Поехать с тобой?
– Нет!
Я вскочила и выбежала на улицу. И как назло на Садовом я попала в жуткую пробку. Надо сказать, что несмотря на постоянные жалобы, мама отличалась завидным здоровьем, и я никогда не вызывала скорую. Привычки к этому у меня не было. Отец умер от инфаркта совсем рано, когда мне было только десять, с тех пор скорой у нас не бывало. Я набрала номер матери.
– Маруся? Я попала в пробку! Приехали врачи?
– Приехали, но уже поздно, Олесенька, – всхлипнула Маруся.
– Как?
– Надежда Львовна… умерла.
Я застыла. Какой бы ни была моя мать, она моя мать… Я вдруг почувствовала себя бесконечно одинокой.
Вечером я позвонила сыну. И сказала, что он должен приехать на бабушкины похороны. Владимир Александрович поддержал меня и вызвался приехать вместе с Гошкой. Я была ему бесконечно признательна. Ко мне приехала Лерка. Гриша взялся помочь с организацией похорон. Лерка трогательно опекала меня, кормила, заваривала кофе, отвлекала разговорами, сочувствовала.
– Знаешь, это такая счастливая смерть, – сказала вдруг она, – твоя мама совсем не мучилась, это же счастье так умереть. Ты вспомни, что было с моей мамой, четыре года в параличе… А Надежда Львовна умерла в одночасье… Хотела бы я сама так умереть. И знаешь еще что… Ты ни разу, ни на секундочку не пожелала ей смерти. Не брала на душу этого греха…
– Это правда. Но главное, она не мучилась, но я… Я не успела… сидела в треклятой пробке…
– Что ж поделаешь, Олеська, и очень правильно, что ты вызвала Гошку. А как с Юлей? Ты не хочешь сообщить ей?
Я вдруг сообразила, что совсем забыла о сестре.
– А нужно?
– Ну, она же и ее мать, какая бы ни была…
– Знаешь, я не могу ей звонить. И я даже не знаю, дозвонюсь ли…
– Ты обязана попытаться, Олеська. Хочешь, я сама с ней поговорю? Я с ней даже не знакома, мне нетрудно.
– Надо попробовать. Где у меня ее визитка?
Но сколько я ни рылась в сумках и ящиках, визитка мне не попалась.
– Погляди в мобильнике! – посоветовала Лера.
– Бесполезно, у меня же новый, старый утонул… О, я позвоню ее хахалю, его телефон у меня есть. Только, наверное, уже поздно.
– Глупости, по такому поводу можно и разбудить чувака.
– Ты права, чем раньше Юлька узнает, тем легче ей будет приехать.
– А она приедет, ты думаешь?
– Я хочу на это надеяться.
Я набрала номер, запечатленный в памяти мобильника.
– Андрей?
– Олеся? Вы? Страшно рад вас слышать! Вы надумали?
– Андрей, простите, что поздно, но… мне нужен телефон Юли. Сегодня умерла мама.
– Да-да, разумеется, записывайте, Олеся, вам нужна помощь?
– Нет, спасибо, только телефон.
Он продиктовал мне целых три номера, по одному из которых ее наверняка можно найти.
– Спасибо, Андрей.
– Олеся, я только хочу вас предупредить…
– Я не скажу ей, что телефон мне дали вы…
– Боже, я вовсе не о том… Говорите, сколько хотите. Я хотел предупредить вас, чтобы вы были готовы к тому, что Юля может отказаться приехать.
– Знаете, это уже ее личное дело, но сообщить ей нужно.
– Хотите, возьму это на себя, вам и так сейчас тяжело.
Меня тронул его порыв.
– Спасибо вам, но я должна сама… И будь что будет.
– Олеся, вы можете на меня рассчитывать, если понадобится какая-то помощь. Знаете, когда умирает старый человек, случается, что некому вынести гроб, не хватает мужчин… Я готов, если нужно…
– Спасибо, но, кажется, этой проблемы не будет…
– Ну и в дальнейшем тоже…
– Что?
– Можете на меня рассчитывать.
– Что это у тебя такой обалделый вид? – спросила Лерка.
– Знаешь, он предлагал мне любую помощь, даже предложил прийти на похороны, чтобы нести гроб…
– Ничего себе! Это он один раз мельком увидал тебя в ресторане?
– Нет, я вчера с ним встречалась.
– Зачем это?
Мне не хотелось рассказывать всю историю, и я просто ответила:
– Он хочет экранизировать «Новости-хреновости».
– А он кто?
– Как я поняла, продюсер.
– Самая любимая твоя профессия! Это же правда жуть! Так ты ему нужна, что он готов тащить гроб совершенно чужой женщины?
– Знаешь, во-первых, он много лет был любовником ее дочери, так что…
– А теперь подбивает клинья под другую.
– Брось, Лерка, зачем так плохо думать о людях?
– Ладно, давай, звони сестрице.
Я набрала первый из номеров.
