пятидесяти.
— А что со мной? — напряглась Яна.
— Вы невероятно похорошели! Невероятно! Это что, любовь?
— Александр Ермолаевич! — вспыхнула Яна.
— Да что ж вы зарделись, голубушка? Любовь это прекрасно! А вы молодая женщина, самое время любить! Я надеюсь только, это не кто-то из наших студентов?
Яне кровь бросилась в лицо.
— Вы с ума сошли, Александр Ермолаевич!
— Ну извините, но вы же помните историю с Наталией Игоревной? Да и разговоры, честно говоря, идут…
— Какие еще разговоры? — насторожилась Яна.
— Ну, что у вас… э-э-э, шуры-муры… с одним из студентов.
— Уж не со Столбовым ли? — осенило вдруг Яну.
Зам. декана развел руками.
— Так! Я знаю, откуда ноги растут… Вы тут все готовы терпеть любые гадостные выходки этого мерзкого типа, а я не буду, я подаю заявление об уходе! Сию минуту!
— Да погодите вы, не кипятитесь! Нет так нет! Просто до меня дошло…
— Сейчас до вас дойдет еще информация. Мой… любимый мужчина, дожидаясь меня, услышал, как Столбов говорил обо мне гадости, когда я ему поставила неуд, и задал ему трепку, а теперь этот гаденыш мстит… И если вы позволяете себе прислушиваться к этому мерзавцу, который чувствует себя в институте совершенно безнаказанным, то я этого терпеть не буду! Это мое последнее слово!
— Но вы не можете бросить работу посреди учебного года!
— Я могу заболеть на нервной почве! Но я предлагаю вам обратиться к Нине Федоровне Осмоловской, она сейчас, насколько я знаю, без работы. — Яна вытащила ручку и написала на бумажке телефон.
— Но, Янина Августовна, простите мне мою бестактность, я просто хотел убедиться, ничего личного… Не обижайтесь на старика!
— Вы вовсе не старик, не рамоли, которому легко простить бестактность ввиду маразма, тут другой случай! Хотите носиться со Столбовым? Носитесь! Но наш президент сейчас довольно решительно увольняет крупных функционеров, как бы папаша Столбова тоже не загремел! — Яну уже трясло от бешенства.
— Янина Августовна, успокойтесь! У вас истерика!
— Да! Потому что я, кажется, не давала повода… И я ухожу! Можете подавать на меня в суд, уволить меня по статье, мне все равно!
— Не собираюсь я вас увольнять… Напротив, умоляю доработать до конца года и клянусь, я сумею разобраться со Столбовым! Вот, выпейте воды! И если в конце учебного года вы все-таки захотите уйти, я не стану чинить вам препятствия. Ну, голубушка, пожалуйста!
— Хорошо, но только до конца года!
— Дорогая моя, но куда же вы пойдете? Скандинавские языки не самая востребованная дисциплина.
— Я пойду… замуж!
— О! Это меняет дело, хотя жаль, вы отличный преподаватель!
— Нет, Александр Ермолаевич, я все-таки не смогу. Как мне прикажете существовать в этих стенах? Делать вид, что я ничего не знаю? Молча сносить грязные ухмылки Столбова и его компашки? Звоните Нине Федоровне! Ей за пятьдесят, о ней таких слухов распространять не станут! А я не могу! Я сию минуту иду к врачу и уверена, мне дадут освобождение, у меня нервы ни к черту… Все, простите, ничего личного!
Яна пулей вылетела в коридор и почти сразу заметила Столбова, который стоял в сторонке, очевидно, поджидая именно ее.
— Янина Августовна, я могу вам чем-то помочь? — вкрадчиво осведомился он, очевидно, демонстрируя своим дружкам близость к преподавательнице. — У вас неприятности? — проговорил он интимным шепотом.
— С чего вы взяли, Столбов? — громко ответила Яна. — Хотите продемонстрировать вашей шобле нашу интимную связь, о которой вы, как истинный джентльмен, уведомили весь институт? Так вот — я во всеуслышание заявляю, что вы просто гнусный лгун и я не думаю, что хоть один нормальный человек поверит, что такая женщина как я могла связаться с таким поганым сопляком как вы! И не думайте, что всесилие вашего папочки так уж безгранично! А посему я с наслаждением сделаю это… — Она размахнулась и со всей силы дала ему оплеуху!
Мальчишка задохнулся от ярости и хотел броситься на нее, но тут вдруг раздались аплодисменты! Народу на ее громкий голос сбежалось много и почти все с наслаждением аплодировали Яне.
— Тебе это так не сойдет! — прошипел он.
Но тут произошло неожиданное. К нему подскочил студент Вася Калюжный, схватил его за грудки, встряхнул и громко сказал:
— Ну вот что, Столбов, ты давно уже всех тут достал! Тупой болван с могучим папочкой — вот ты кто! И если с Яниной Августовной хоть что-то случится, то и на тебя и даже на твоего папашку найдется управа, уж поверь мне! Моя мать работает в аппарате президента и в случае чего…
Вот это новость! Никто в институте не подозревал о том, где и кем работает мать Калюжного.
— И даю на прощание совет: уезжай учиться за рубеж, там пока еще тебя раскусят…
— Хорошая мысль! — встряла Яна. — Только не в Швецию, шведского вы совсем не знаете!
Столбов затравленно озирался. К нему никто не подошел, даже из его верных приспешников.
— Нужна мне эта сраная Швеция! Я найду, куда свалить из вашей вшивой Москвы, тоже мне проблема!
И он вразвалочку направился к лестнице, хотя его буквально душили слезы бессильной ярости! Дело в том, что отец недели две назад предупредил его, чтобы держался тише воды ниже травы, поскольку кресло под отцом здорово шаталось…
Яну окружили студенты и преподаватели, а зав. кафедрой, тоже ставший свидетелем этой сцены, поцеловал Яне руку и сказал:
— Полагаю, дорогая моя, что инцидент исчерпан? Но вы молодчина, никогда бы не подумал! Поздравляю!
Вечером ей позвонила Вета, которой не было в тот момент в институте.
— Янка, это правда? Ты дала по морде Столбову?
— Да! Просто не смогла удержаться!
— Могу тебе сообщить, что ты приобрела невиданную популярность среди студентов! А что, над Столбовым-старшим и впрямь тучки нависли?
— Понятия не имею! Просто меня охватила такая ненависть…
— С ума сойти, как много значит для бабы присутствие в жизни мужика!
— При чем тут это?
— Думаю, до Мишки ты бы на такое не отважилась!
— Отважилась бы, еще как отважилась… Меня только надо довести… — каким-то странным смехом засмеялась Яна. — Было у меня в жизни несколько таких случаев!
— Да ты что? Никогда бы не подумала.
— Только, Вета, я прошу, не рассказывай про это Мише.
— Почему? Или ты боишься разрушить образ хрупкой беспомощной мимозы?
— Да нет, конечно! Просто он может кинуться на мою защиту, а зачем? Я и сама за себя постояла и Калюжный, такой молодец! Это ж надо, на четвертом курсе парень, а никто не знал, где его мать работает!
— А вот Калюжный вполне возможно в тебя влюблен, раз кинул на стол такую карту… Это чтобы Столбов не вздумал мстить…
— Да ладно, Ветка, какое значение имеют эти детские влюбленности в преподов!
— Да вот пригодилось же! Ладно, главное, ты за себя постояла! Так ты не уйдешь теперь?
— Пожалуй, не уйду!
