за жизнь? Кто я? Придаток к мужу? Да он даже и не муж мне, хотя и называет женой. Я не привыкла так жить – ничего не делая. Дома-то занятия всегда находятся, а тут... Белье мы отдаем в прачечную, питаемся не дома. Никита целыми днями сидит за машинкой, а по вечерам часто торчит у Трауте, и они о чем-то беседуют, хотя, на мой взгляд, она исключительно противная и злая. Но вчера я познакомилась с девочкой, которая гуляла в парке с собачкой. Мы разговорились. Девочка была смешная, лет десяти, ее звали Мирра. У нее не хватало двух зубов, и она довольно сильно картавила.
– У меня неудобное имя – целых два «р»! Но я занимаюсь с логопедом, говорят, это пройдет! – сообщила она мне сразу.
А познакомились мы с Миррой благодаря ее песику. Я сидела в парке, и вдруг ко мне подбежала смешная собачка, маленькая, серенькая, гладкошерстная, и села передо мной на задние лапки. Она была такая милая и забавная. Я вытащила из кармана пачечку вафель и дала ей одну. Она обнюхала вафлю, взяла в зубы и опять села на задние лапки! Вот тут-то ко мне и подошла Мирра.
– Моня, можешь съесть! – сказала девочка и уселась рядом со мной. – Вам нравится мой пес?
– Ну еще бы! Он что, без твоего разрешения не стал бы есть?
– Ни за что!
– Да ладно, он же взял вафлю в зубы!
– У него сила воли! А взял из вежливости! Вы знаете, как его зовут?
– Моня, я слышала!
– Моня – сокращенно от Соломона! Он умный, как царь Соломон! Так бабушка говорит! Он дедушку спас!
– Как это? – заинтересовалась я.
– Дедушке ночью стало плохо, он упал и не мог встать, и крикнуть не мог, а Моня бабушку разбудил, она «скорую» вызвала, дедушку в больницу увезли и вылечили!
– Действительно, какой умница! Сколько ему лет?
– Четыре!
– Еще молодой!
– Бабушка говорит, что он мужчина в самом соку! А вас как зовут?
– Таня. И не надо говорить мне «вы»!
– Хорошо. А вы не здешняя, да?
– Я из Москвы.
– Я была в Москве! Там мои папа с мамой живут.
– А ты почему тут живешь?
– Потому что я единственное бабушкино счастье, – засмеялась Мирра. – И еще, потому что здесь воздух хороший, не то что в Москве!
– Это правда!
– А вы почему так рано приехали? Сейчас еще холодно...
– Я тут с мужем, он приехал работать, а я вот слоняюсь тут...
– Понятно!
– А тебе нравится тут жить? Не скучно?
– Нет, не скучно, я много читаю, и вообще... Мы, наверное, скоро отсюда уедем, нас скоро выпустят...
– Выпустят? Куда?
– В Израиль! Сейчас начали выпускать... У нас многие родные уже уехали. Но мы, наверное, поедем в Америку, там у папы двоюродный брат живет, он ему работу обещает! Теперь про это уже можно говорить... хотя дедушка все равно бы рассердился, если бы узнал... Он всего боится. А бабушка наоборот! Она всегда говорит: Бог не выдаст, свинья не съест. Ой, а вы не антисемитка?
– Нет, – засмеялась я.
– Ваш муж еврей?
– Нет. Мы же договорились, что будем на «ты»!
– Ах да, извини! А у тебя хороший муж?
– Мне нравится. Слушай, а Моню вы тоже с собой заберете?
– А как же! Моня – член семьи!
– Скажи, у вас тут мороженое продают?
– Вы хотите угостить меня мороженым?
– Именно!
– Это очень мило с вашей стороны. Ой, знаете, у меня пока на «ты» не получается, вы не сердитесь, может быть, потом. Вы будете со мной дружить?
– Буду!
– Потому что больше не с кем?
– Нет, потому что ты мне нравишься. И Моня тоже! Пошли, где тут можно поесть мороженого?
Но не успели мы с Миррой пройти и несколько шагов, как к ней подбежала запыхавшаяся маленькая женщина:
– Миррочка, срочно домой! Скорее, папа сейчас будет звонить!
– Бабушка, разрешили, да?
– Мирра, немедленно домой!
– Сейчас, бабушка, надо же попрощаться с человеком. До свидания, Таня!
– Счастливо!
Женщина увела Мирру, что-то выговаривая ей по дороге, видимо, за излишнюю болтливость. А я побрела домой. Там Никита ждал меня в страшном нетерпении.
– Танюха, где ты болтаешься? У меня новость! Мне придется дня на три уехать!
– Как уехать? Куда?
– В Москву! Ты понимаешь, мне позвонил мой друг из Каунаса, он получил разрешение в Израиль! И уезжает на днях! Я должен с ним проститься!
– Но почему в Москву?
– Он улетает из Москвы, он уже там и еле меня нашел...
– Я с тобой!
– Танюха, я только попрощаюсь с ним и вернусь, полечу самолетом, машину оставлю. И тебе совершенно незачем лететь. Ты не представляешь себе, какая морока этот отъезд, я должен буду ему помочь, у меня секунды на тебя не будет! И не упрямься, девочка! Ты здесь совсем другая, на этом воздухе. Просто расцвела, и я буду так рваться назад...
– Но что я буду тут одна делать?
– Дышать воздухом, набираться красоты и здоровья и, кстати, учить английский, я смотрю, ты совсем его забросила. А я привезу из Москвы свежие журналы, сейчас каждый месяц какой-то сюрприз.
И он уехал. А я осталась. Мне было до слез обидно. Утром я даже не стала завтракать дома, раненько ушла и поела в молочном баре. А дальше что делать? Заниматься английским? Не хочу, вот назло не буду... Хорошо бы что-нибудь эдакое предпринять... Поехать куда-нибудь... В тот же Таллин. Два часа на автобусе. Поеду, а к вечеру вернусь. Я спросила, как найти автобусную станцию, но выяснилось, что первый автобус я уже прозевала. Ничего, завтра поеду. От принятого решения у меня стало веселее на душе. В конце концов, почему я не могу поехать? Денег мне Никита оставил достаточно! Но что делать сегодня? Я побрела в парк, туда, где встретилась с Миррой. Но она не появилась. Я покормила белок, в кармане у меня теперь всегда лежали орешки, потом покрошила булку голубям, а время все тянулось... Начал накрапывать дождик. Придется идти домой, это, похоже, надолго... У нас наверху телевизора нет, а сидеть со старухой – удовольствие ниже среднего. Ладно, завалюсь спать. Сказано – сделано! Но только я улеглась, как в дверь позвонили. А старухи дома нет, я видела, как она уходила под зонтиком. Может, плюнуть, не открывать? Ведь пришли-то к ней, а не ко мне. Звонок повторился. Нет, если я не открою, она потом будет ко мне в претензии, ну ее к черту. Я вскочила и побежала вниз.
В двери было стеклянное окошечко. Я увидела какую-то женщину, а дождь тем временем лил как из ведра. Я распахнула дверь. На пороге стояла... Сашка!
– Привет! Не ждали? – засмеялась она. – Впустишь?
