И я была с ним полностью согласна. Меня сейчас ни за какие коврижки из дому не выгонишь. Но глаза у Матильды были полны слез.
– Не огорчайся, Мотька, – решила я подбодрить подругу. – Ты уж так всем наслаждалась, что…
– Это чтобы жизнь медом не казалась? Да? – жалобно протянула она.
– Вот именно! Считай, ты еще легко отделалась. Подумаешь, слегка подвернула ногу. Прошлый раз, в Беляево, было хуже, опухоль в два раза больше была!
– Это да, – вздохнула Мотька.
– Ну, слава богу, разум возобладал! – улыбнулся Ален. – А мы вас одних не оставим! Будем развлекать!
– Я завтра не смогу! – сказал Поль. – У меня уже начинаются занятия…
– У меня тоже, – вспомнил Ален, – но я только появлюсь на лекции, а потом сбегу… И послезавтра провожу вас в аэропорт.
– В телохранители записался? – хмыкнул Поль.
– Да! – твердо ответил Ален.
– А давайте мою кассету посмотрим! – предложила Мотька.
– Точно! Где она у тебя?
– Камера в сумке, а кассета в камере. Сумеешь достать?
– Уж как-нибудь!
Я пошла за кассетой, вставила ее в видик, на экране телевизора появились я, Ален и Поль. Мы шли, смеясь и дурачась, по авеню Виктора Гюго. Изображение было очень четким, – казалось, Мотька всю жизнь только тем и занималась, что снимала на видеокамеру. Наверное, Олег подробно ей все объяснил.
– Матильда! Ты здорово снимаешь! – удивился Ален.
– Сама не знаю, как получилось… – обрадовалась Мотька. – Здорово! Если бы все так было…
А вот – мы уже в кафе, в том, шумном, молодежном, а вот – в другом, уютном и тихом.
– Стоп! – закричал Ален. – Вот он! Стася, отмотай назад, ага, нет, еще немножко, да, вот он! Попал в кадр, голубчик! – Ален буквально вырвал пульт у меня из рук. Остановил кадр. На экране был мужчина лет тридцати, с каким-то стертым лицом, такое лицо трудно запомнить, оно не бросается в глаза.
– Но, Ален, как ты его запомнил, у него такое лицо… И вообще, почему ты обратил на него внимание?
– Сам не знаю… Но, может, именно из-за этого… Такое незапоминающееся лицо тоже обращает на себя внимание!
– Это просто какой-то парадокс, – усмехнулся Поль. – Хотя в этом что-то есть…
– Ну хорошо, теперь мы одного уже знаем в лицо, – сказала Мотька.
– Двух! Еще сегодняшняя тетка в сером… – вспомнила я.
– Ну, эту тетку больше к нам не подошлют, – с уверенностью заявил Ален. – Она так прокололась… Эх, жалко, что мы с Полем тоже засветились…
– А что? – заинтересовался Поль.
– Мы могли бы наведаться в тот маленький отель, «Приют муз», кажется?
– Зачем? Ведь эта лжемонахиня там не живет, – сказала я.
– Все равно! Мне кажется, там у них какой-то центр! – воскликнул Ален.
– Нет, не может быть! – отрезала я.
– Почему?
– Потому что тогда они бы ни за что не назначили встречу там. Зачем привлекать внимание к этой гостинице?
– Да, наверное, ты права… – задумчиво проговорил Ален. – Что ж, значит, у нас нет никаких зацепок?
– А нельзя ли проследить за кем-нибудь, кто будет следить за вами? – оживился Поль.
– За ними уже никто следить не будет! Они до отъезда из дому не выйдут! – сказал Ален.
– Но преступники про это еще не знают!
– Ой, послушайте, послушайте, я чего сообразила! – закричала Мотька. – Они не в Аську стреляли! Это точно! Не в Аську!
– А в кого же? В тебя?
– Нет! Нет! В ту блонду и стреляли! Ее муж!
– С чего ты взяла? – поинтересовался Ален.
– А с того! Откуда они могли знать, что мы сидим в этом кафе? Вы ведь от тетки в сером оторвались, и за вами никто больше не шел!
Мы переглянулись.
