предложил пива «Гиннес» из маленькой рыжей бутылочки, кто-то спросил, не собирается ли он в тренажерный зал, кто-то звал вместе перекусить… Он даже не видел кто, потом начал присматриваться. Ивейн и Увейн увлеченно обсуждали достоинства рыбной ловли в озере Лох-Найси; Персиваль, нацепив наушники, прикрыл глаза и откровенно балдел под тяжелый рок, даже издалека были слышны басовые аккорды; Флягис потягивал из большой пластиковой бутылки с надписью по-русски очаковский джин-тоник; и все, все поголовно, свалив в углу пыльные, начавшие ржаветь доспехи, переодевались или уже переоделись в цветастые спортивные костюмы с эмблемами «Найк», «Риббок» и «Пума». Ну просто какая-то сборная по баскетболу, а не Рыцари Круглого Стола!
Наконец Тристан снова нашел глазами Ланселота и в отчаянии обратился к нему:
– Лэн, подойди ко мне!
Господи, откуда же выскочила такая жаргонная кличка? Влияние обстановки, не иначе.
Ланселот откликнулся:
– Ты чего, как пыльным мешком трахнутый?
– Лэн, ответь на один вопрос. Вы тоже все из двадцатого века?
– Да ты что?! Никогда мы не жили в твоем дурацком веке и ни за какие коврижки жить в нем не будем. Лично я, честное слово, ни за что не соглашусь.
– Ну а как же тогда все это? – Тристан беспомощно развел руками. – Вы же пользуетесь…
– Приятель, – перебил его Ланселот. – Успокойся, оглядись, погуляй по этому миру. И ты все поймешь сам. Мы с тобою на Авалоне, или, как говорит этот чудак Мырддин, на Втором Уровне Бытия. А здесь возможно все: и десятый век, и двадцатый, и сто двадцать пятый…
Тристан вздохнул и, вытирая со лба внезапно выступивший пот, спросил:
– А Мырддин-то где?
– Там где-то, в тренерской, – небрежно махнул Ланселот.
И Тристан пошел в тренерскую.
– Привет. Давай поговорим на свежем воздухе.
Мырддин открыл малозаметную маленькую дверь в стене, и они сразу оказались на морском берегу.
– Здорово! – сказал Тристан. – А распогодилось-то как!
Тумана и след простыл, над синими водами сияло солнце, легкий теплый ветерок ерошил волосы.
Мырддин посмотрел на Тристана долгим печальным взглядом и поинтересовался:
– Относительно чего распогодилось?
– Относительно всего! – обозлился Тристан. – Просто мне было грустно и плохо, а стало весело и хорошо.
– И это правильно! – заметил Мырддин с интонацией и энтузиазмом Михаила Горбачева. – Послушай теперь меня, дружище. Во-первых, ты больше не Тристан. Скажем так, имеешь право не быть Тристаном. Во-вторых, здесь, на Авалоне, никаких ограничений материального порядка не существует. Ты можешь наслаждаться жизнью как угодно, где угодно и сколько угодно. Заметь: в этом мире все без исключения физически бессмертны. Ну а в-третьих, хочу лично от себя преподнести тебе небольшой сюрприз.
Мырддин резким движением стряхнул просторный рукав своего летнего пиджака с левого запястья, словно собирался узнать, который час, но широкий черный браслет с экранчиком оказался не часами, а неким прибором связи, на котором он быстро набрал определенную комбинацию цифр. Не прошло и минуты, как в небе застрекотала вертушка.
– Ложись! – крикнул Тристан по привычке, но совсем тихо.
Он уже в следующую секунду понял, что нет ничего глупее, чем отдавать волшебнику Мырддину подобный приказ, однако сам упал и вжался в камни, закрывая руками голову: инстинкт оказался сильнее разума.
Вертолет меж тем приземлился буквально в десяти метрах от них, и пропеллер его еще вращался, с оглушительным свистом разрезая воздух, когда Иван, отряхиваясь, встал и проорал Мырддину на ухо:
– Вы мне напомнили Курнебрала, который однажды, желая меня порадовать, приволок прямо в грот отрубленную голову Денейлона. Спасибо! Все было очень вкусно!
И Мырддин захохотал, довольный.
А в кабине рядом с пилотом сидела Изольда, то есть Маша. Ну конечно, Маша, ведь на ней были джинсы, майка и коротенькая кожаная курточка. А пилот, этакий слегка женственный молодой парень с похотливыми глазами, обнимал Машу за плечи.
«Вот скотина!» – подумал Иван, но ревности не испытал. Только странное любопытство к необычной ситуации и внезапное озорное желание подраться с незваным соперником.
Места хватило всем, они загрузились и стартовали.
У Ивана не было почему-то ощущения, что это встреча после долгой разлуки, у Маши, кажется, тоже. Они просто смотрели друг на друга и радовались, как радуются давно и прочно знакомые люди, когда все в их жизни идет как надо. Разговаривать в дороге было не слишком удобно, хоть пассажиры и вооружились шлемофонами.
– Лететь недолго, – предупредил Мырддин.
– А куда летим? – полюбопытствовал Иван.
– То есть как это «куда»? – недоуменно возмутился Мырддин. – Разумеется, в Авалонский Дворец из белого мрамора, где обретаются вечно живые, где в каждом окне горит свеча, где никогда не смолкают
