– Ну, она не похожа... – На что?
– На церкви, в которых я бывал раньше. Удивленная Джем вглядывалась в его лицо.
– Чем же она не похожа?
Риз обвел взглядом помещение.
– Выглядит по-другому. – Он немного помолчал, глядя на Мэйбл, пытающуюся вознести к небесам всю паству разом с помощью своей фальшивой, но жизнерадостной музыки. – И звуки другие.
– Те ранчо, на которых ты работал, были возле больших, богатых церквей.
– Не ранчо, – пробормотал он, и на лице его появилось еще более неловкое выражение.
– Где же тогда?
– На Востоке.
Джем не смогла сдержать изумления.
– На Востоке? Ты там жил?
– Это было давным-давно. – Риз замкнулся, погрузившись в воспоминания.
Но Джем не хотела закрывать эту тему.
– Значит, ты с Востока? Твоя семья живет там?
Риз плотнее сжал губы, глаза его сверкнули, и он коротко ответил:
– Я родился в Чикаго.
Джем хотела расспросить подробнее, узнать, каким образом Риз попал на Запад и где он научился ремеслу ковбоя. Но ей помешало продолжить разговор не только выражение лица Риза: почтенный отец Филчер уже стоял перед публикой, стараясь утихомирить толпу. Священник был глуховат и говорил слишком громко.
– Добро пожаловать, братья и сестры. Отец Филчер продолжал приветствовать свою паству, но Джем уже не слышала его, размышляя о Ризе. Она бы никогда не подумала, что он родился не на Западе. Подобную привязанность к фермерскому труду и любовь к дикой природе трудно было встретить у парней, приезжавших с Востока.
Джем чувствовала, что здесь скрыта какая-то тайна, но не могла уловить, что именно ее заинтриговало. А непроницаемое лицо Риза подсказывало ей, что он едва ли станет с легкостью обсуждать эту тему.
Раздались звуки гимна. Риз стоял, глядя поверх голов и не принимая участия в пении. Джем подсунула ему сборник гимнов. Неохотно взяв книгу, Риз уставился на страницу и тоже запел.
В последний раз, когда Ризу доводилось петь в церкви, он стоял рядом со своей матерью, и его ломающийся голос соединялся с сильными, чистыми звуками голоса матери. Воспоминания об этом были слишком болезненны. С тех пор, как умерла мать, Риз тщательно избегал церковных служб, не в силах простить Бога за то, что погибла его семья.
И в этот день прийти в церковь его заставила только верность слову: он ведь пообещал не спускать глаз с Джем и защищать ее от возможных покушений. Когда гимн и молитва окончились, они опустились на жесткую скамью, и Риз попытался расслабиться, но тело его было напряжено. Когда Джем нерешительно коснулась его руки, он дернулся и взглянул на нее. Джем улыбнулась в ответ, и Риз не стал убирать руку: мягкое пожатие ее пальцев помогало ему избавиться от мучительных воспоминаний.
Успокоившись, он сосредоточился на словах проповедника, обнаружив, что они ничем ему не грозят. Вернувшись в настоящее, он наслаждался прикосновением пальцев Джем, испытывая благодарность к ней, но не переставая удивляться.
Проходили минуты. Риз начал осознавать, как приятна ему близость тела сидящей рядом Джем. Он совсем расслабился. Голос священника стал тише, и проповедь подходила к концу.
Когда они снова поднялись для песнопения, Риз потянулся к сборнику гимнов одновременно с Джем. Руки их соприкоснулись, но Джем не отодвинулась. Стоя бок о бок с женой, Риз ощущал, как она близка к нему в этот момент. Он вспомнил ее длинные ноги, скрытые складками платья, и намеренно придвинулся еще ближе к Джем. Та широко раскрыла глаза от удивления, но Риз не стал отодвигаться.
Он запел, и глубокий, сильный голос Джем слегка задрожал. Встретившись с ней взглядом, Риз обнаружил, что она вовсе не осталась равнодушной к прикосновению его тела.
Довольный, Риз запел немного громче. Джем слегка запрокинула голову, и Риз не без удовольствия отметил ее смущение.
Гимн окончился, и священник приступил к долгой заключительной молитве. Риз сосредоточился на Джем. Он слегка провел пальцами по мягкой коже ее локтя и весело взглянул на нее, когда она дернулась и метнула на него уничтожающий взгляд.
Невинно улыбнувшись, Риз убрал руку. Священник произнес последнее «аминь» и распустил паству.
Люди устремились наружу из душного помещения, немедленно возобновляя прерванные разговоры. Дети вернулись к своим играм. Матери неохотно пытались утихомирить их, но в этот момент им куда больше хотелось посплетничать с соседками, чем воспитывать непослушных чад.
– Вы останетесь на пикник? – спросила Абигейл у Джем и Риза, когда они вышли на улицу.
Джем беспомощно взглянула на Риза, не очень уверенная в том, что он пожелает принять участие в этом развлечении.
– Мы не взяли с собой еды, – пояснил Риз.
– Абби взяла столько, что хватит на десяток голодных ковбоев, – перебил его Майкл. – Присоединяйтесь к нам.
